Шнурок решил, что клиент дозрел и наступило время действовать.

Он небрежно опустил левую руку, как будто хотел достать из своего кармана носовой платок. Однако рука невольно заблудилась и вместо собственного кармана Шнурка ненароком забрела в карман разговорчивого морячка.

На лице Шнурка не дрогнул ни один мускул. Плавным движением, стараясь не потревожить увлеченного беседой клиента, он извлек из кармана куртки туго набитый бумажник и осторожно переложил его в свой собственный карман.

Теперь оставалось без проблем покинуть место действия.

Шнурок допил пиво, вытер салфеткой губы, вытащил из внутреннего кармана кошелек (свой собственный, разумеется) и положил на стол несколько купюр.

Затем он неторопливо встал из-за стола и, слегка покачиваясь, изображая в меру выпившего человека, двинулся к выходу из кабака.

Оказавшись на улице, он огляделся по сторонам и зашагал в сторону Среднего проспекта.

Однако, дойдя до угла, свернул в тихий переулок и остановился возле мусорного бака: ему следовало избавиться от бумажника, а заодно выяснить, сколько в нем денег, то есть насколько результативным был сегодняшний поход в кабак.

Шнурок достал из кармана бумажник болтливого морячка, открыл его и разочарованно вздохнул: он рассчитывал, что увидит плотную стопку долларов и евро, но в бумажнике оказались только отечественные купюры, и то не самого крупного достоинства. Видимо, морячок успел уже прогулять большую часть заработка или просто держал крупные деньги в более надежном месте…

Шнурок вытащил деньги и хотел уже бросить пустой бумажник в мусорку, как вдруг за спиной у него раздался насмешливый голос:

– Ну, как улов? Не больно-то богатый, как я погляжу!

Шнурок резко обернулся и увидел мордатого мужика, который сидел в «Веселом Роджере» возле самой стойки и поглядывал по сторонам полусонным взглядом.

Выходит, не такой уж он был сонный!

– Чего надо, мужик? – Шнурок угрожающе оскалился и потянул из кармана нож-раскладушку. – А ну, проваливай, пока цел!

– Ну-ну, какие мы горячие! – усмехнулся незнакомец. – Зря кипятишься! Я же на твою добычу не покушаюсь! Может, я тебе, наоборот, хочу работу предложить!

– Работу? Какую еще работу? – прошипел Шнурок, не убирая нож и внимательно приглядываясь к незнакомцу.

Мужик он был здоровый и неприятности мог причинить серьезные. Так что лучше решить дело миром…

– Работа самая что ни на есть простая, – незнакомец понизил голос и заговорил деловым тоном. – У девчонки одной нужно сумку украсть. Ну, там, срезать в толпе или сорвать с плеча – тебе виднее. Кошелек из сумки можешь взять, а все остальное мне передашь. Я тебе за эту сумку хорошие деньги заплачу, – и незнакомец назвал действительно солидную сумму.

– Ну, а эти деньги можешь себе оставить и насчет прочего не напрягайся – мне до твоего бизнеса дела нет! – И он показал на бумажник морячка.

Шнурок немного подумал и согласился – в конце концов, работу предлагали самую ту, по его специальности, и гонорар обещали приличный – так чего же отказываться?

На следующий день они с новым знакомым встретились возле автобусной остановки, тот показал ему девчонку – худенькую, бледненькую, невидной наружности – и договорились о следующей встрече.

Шнурок замолчал – видимо, ему не хотелось рассказывать о своем промахе.

– Ну, что же дальше было? – поторопил его Василий Макарович.

– Что дальше? Сел я в тот же автобус, пригляделся к девчонке. Лохушка полная, у такой не то что сумку – пальто снять можно, а она и не заметит. По сторонам не смотрит, уткнулась в книжку толстую – делай, что хочешь! Да как-то неудобно получалось – народу в автобусе немного, а сумка большая. Если бы можно было разрезать и кошелек вытащить – это без проблем, это со всем нашим удовольствием, но тому фраеру вся сумка понадобилась, и я решил подождать до более подходящего момента. Доехали мы с той девчонкой до института, она внутрь вошла, а я ее решил у выхода подождать. Там народ всегда толпится, а в толпе сумку срезать – самое милое дело… только получилось, что вытянул я пустой номер!

– Это как? – спросил дядя Вася.

– Да вот так: повертелся я возле этого института, поглазел на народ, кошелек один свистнул – больше для практики, уж очень удобно лежал. А тут эта девчонка как раз и выходит… расстроенная такая, прямо лица на ней нет – и без сумки!

– Без сумки? – переспросил Василий Макарович, пристально следя за карманником. – Точно без сумки?

– Вот те крест! – Шнурок вытаращил на дядю Васю честные глаза. – Видать, кто-то другой подсуетился, обогнал меня! Вот мне теперь и интересно – что же такое в той сумке было, если такая за ней охота?

Он с интересом уставился на Василия Макаровича, явно надеясь, что тот ответит на этот вопрос, но дядя Вася не собирался просвещать любопытного карманника.

– Дальше-то что было? – спросил он строго.

– А что? Ничего такого! Я, поскольку сумку упустил, на встречу с тем фраером не пошел – смысла нету. Но он меня сам через два дня на улице перехватил, из машины выскочил, к стенке прижал – где, спрашивает, сумка?

Я ему рассказал все, как было. Он прямо в лице переменился, злой стал как черт. Если, говорит, ты врешь, так не сносить тебе головы! Я, говорит, из-под земли тебя достану… ну, мне-то скрывать нечего – все, говорю, как есть, так и рассказал! Он прямо позеленел, в машину впрыгнул и уехал… и все, больше я его не видал!

Шнурок выразительно посмотрел на дядю Васю – мол, сам понимаешь, уговор дороже денег, я, что знал, все рассказал, теперь разойдемся, как в море корабли…

– Последний к тебе вопрос, – проговорил Василий Макарович. – Насчет этого мужика, который велел тебе сумку украсть. Какой он был? Как выглядел?

– Обыкновенно выглядел. – Шнурок пожал плечами. – Я же говорю – мордатый такой мужик, глазки маленькие, рожа красная, подбородок квадратный, бабам такие очень нравятся. Одет во все дорогое, фирменное…

– А какие-нибудь особые приметы есть? – спросил дядя Вася без особой надежды.

– Нет, никаких таких примет нету…

– Слушай, – не отставал дядя Вася. – Я же тебя насквозь вижу: ты парень хитрый, шустрый, небось на всякий случай подстраховался, документик у него незаметно подсмотрел, чтобы знать, с кем дело имеешь… или проследил за ним до дома…

– Не было ничего такого… – ответил Шнурок. – Я бы, может, и подсмотрел, да он настороже был, не подставлялся. И проследить был непрочь, да только он хитрил, петлял, не хуже лисы…

– Постой-ка! – сообразил вдруг Василий Макарович. – Но ведь ты сказал, что последний раз он к тебе на машине подъехал. Значит, ты его машину видел?

– Ну да, видел… – неохотно признался Шнурок.

– Что ж ты молчишь? Какая машина?