Смирнов с ужасом взирал на все это «великолепие».

– Они что, с ума там все посходили? – возмутился он, когда к нему вернулся дар речи.

– Пока нет, – невинно опустила глаза Ева. – Но…

– Ладно, – махнул рукой сыщик. – Это меня позабавит.

– Мы с тобой будем изображать индийского бога Кришну и Радху, его божественную возлюбленную.

– Согласен! – обрадовался Всеслав.

– Ну… ты особо не важничай, – охладила его пыл Ева. – Настоящим Кришной будет Кутайсов. Тебе до него далеко! Он даже выучил пару мелодий на флейте.

– При чем тут флейта?

– Кришна чарует мир волшебной музыкой, он играет, танцует и покоряет женские сердца, – со вздохом объяснила Ева. – Темный ты все-таки, Смирнов!

Сыщик не стал спорить. В восточных божествах и ритуалах он разбирался слабо. Поэтому перешел к своему непосредственному занятию – сбору и анализу оперативной информации.

– Кстати, ты поговорила с Кутайсовым? – спросил он.

Ева отрицательно покачала головой.

– Не получилось. Он какой-то злой, взвинченный – не подступишься. Я хотела подробнее расспросить о нем Марианну, но она тоже повела себя странно. Вдруг ни с того ни с сего вскочила и убежала куда-то. Сказала, что ей срочно нужно позвонить какому-то человеку. Как будто в салоне нет телефонов! Их там целых три штуки – в кабинете Неделиной, в холле и у охранников. А Былинская отправилась на улицу!

– Значит, она не хотела, чтобы разговор кто-нибудь услышал.

– Чего это ей приспичило? – удивлялась Ева. – Могла бы заранее спланировать звонок, раз он так важен. У меня сложилось впечатление, что потребность поговорить с кем-то возникла у Марианны прямо при мне.

– О чем вы беседовали?

– О Кутайсове. Я намекала на его жестокое отношение к Зинаиде… в результате чего женщина покончила с собой.

– Тонко… – ехидно заметил Смирнов. – Ловкий, виртуозный ход, достойный гения сыскного искусства!

– А что? Ходить вокруг да около? – обиделась Ева.

– Впрочем… топорные методы иногда производят неожиданный эффект. Знаешь, кому побежала звонить Былинская? – Сыщик сделал выразительную паузу. – Мне! Она назначила встречу в баре, неподалеку от салона. Там подают чудесное рыбное ассорти к пиву…

– Смирнов, не тяни, а то я тебя убью!

– Так вот, о рыбном ассорти…

Ева замахнулась на него бархатной подушечкой, множество которых сшила и разложила повсюду Ефросиния Никитична, Славкина мама. Он увернулся, и подушка угодила прямо в кучу индийских «драгоценностей», отозвавшихся жалобным звяканьем.

– Так вот, – бесстрастно повторил сыщик. – Марианна поведала мне интересную историю… о том, как Кутайсов ссорился с Зинаидой.

– Очень «интересно»! – в свою очередь съехидничала Ева. – Естественно, они ссорились, раз Губанова преследовала Аркадия своими любовными домогательствами, а он стремился от нее отделаться.

– Не совсем так. Марианна вспомнила, чем ее удивила та давняя ссора. Не Губанова, а Кутайсов называл ее «ужасным, жестоким человеком». Она нападала, а инструктор защищался. Она угрожала ему…

– Чем?

– К сожалению, Марианна слышала только часть ссоры. Она пропустила начало и никак не могла понять, в чем дело. Ее тогда удивило и неприятно поразило поведение Зины. Она должна была изображать любовь, безответную страсть, готовность на любую жертву. Согласись, что нападение, обвинения и угрозы мало соответствуют образу «влюбленной Джульетты».

– Это могла быть часть игры, – возразила Ева. – Зинаида была темпераментной, эмоциональной женщиной…

– Но они уединились и явно хотели избежать огласки, тогда как все действия Зинаиды были направлены на подчеркнутое выражение ее чувств к Кутайсову и работали на публику. А в этом случае Аркадий и танцовщица укрылись в кабинете Неделиной и старались говорить тихо.

– Как же тогда Марианна их услышала?

– Я задал ей тот же вопрос, – ответил Смирнов. – Неделина куда-то уехала, а кабинет в ее отсутствие почти всегда открыт. Когда Скоков не беседует там с посетительницами, помещение пустует. Без особой нужды туда никто не заходит – срабатывает стереотип: от начальства лучше держаться подальше. Марианна возилась в подсобках, то ли что-то перебирала, то ли складывала старые коробки, и услышала голоса. Оказалось, что в одном месте перегородка между подсобкой и кабинетом Неделиной достаточно тонкая. Докторша не собиралась подслушивать, но… узнав Кутайсова и Губанову, невольно обратила внимание на странные интонации и содержание разговора. Зинаида зло высмеивала Кутайсова, обещала, что сделает достоянием всех… какой-то его поступок. На что инструктор сначала просил ее замолчать, а потом назвал ужасной, жестокой и… пообещал заткнуть ей рот. «Я заставлю тебя замолчать!» – так он сказал.

– И Былинская не спросила потом у Зинаиды, в чем дело?

– Нет. Она постеснялась признаться, что подслушивала. Из тех же соображений она скрыла это и от Неделиной. Со временем разговор забылся, стерся из памяти, а сейчас, когда ведется расследование, всплыл. Получается, Кутайсов мог убить Губанову.

– Но когда, как?

– Марианна предполагает, что он мог знать о розыгрыше, подслушивая их тайные совещания в кабинете Неделиной. Раньше ей не приходило это в голову, но теперь, после того как появились подозрения, что Зинаида мертва, та давняя ссора приобретает иной смысл. Кутайсов, желая замести следы, мог подстроить все под придуманный ими сценарий.

– Выходит, кто угодно, знавший о тонкой перегородке между кабинетом и подсобкой, имел возможность подслушивать, – заключила Ева.

– Вот именно. Правда, Былинская сказала, что инструкторы подсобными помещениями почти не пользуются. Все необходимое для занятий хранится у них в раздевалках, в специальных шкафах. Скоков тоже заходит туда крайне редко. В основном в подсобках бывают Марианна, Сэта Фадеева, Ольга Лужина, садовник и уборщицы.

– Лужина работает недавно, она прошлые разговоры подслушивать не могла, – сказала Ева.

– Это понятно… А остальные – могли.

– Если Губанову убил Кутайсов, то где же тело? Предположим, он переоделся в женскую одежду, явился к Зинаиде под видом подруги, убил ее, положил в гроб, увез и где-нибудь выбросил или закопал в снег. Все равно тело должно быть.

– Искать неопознанные трупы? – взялся за голову Славка. – Где? По всему Подмосковью?! Немыслимо… Попробую узнать, конечно. Это если Губанова мертва. А если нет?

– Да, странно, – согласилась Ева. – Допустим, Кутайсов подстроил процедуру с похоронами, но где же в таком случае та самая подруга, Валентина из Мытищ? Почему она не интересуется, куда подевалась Зинаида? Ведь мнимые похороны должна была устраивать именно она? И еще… Сомнительно, что Кутайсов, у которого рост под два метра и косая сажень в плечах, мог сойти за женщину, даже в траурном наряде.