не выходила из головы. Эта мысль не давала покоя, заставляла крупицы полученных знаний малу помалу складываться в неясные очертания замаячившего на горизонте разума ответа. И Хомов жаждал прийти к нему. Жаждал узнать, что же там за горизонтом разума.

Тем временем ничего не подозревающее пати брело по рыхлому липкому снегу.

— Господи. — Разнылась Катька. — Да когда же мы придём в этот богом забытый город.

— К вечеру будем на месте. — Буркнул в ответ уставший Вовка. — Парню приходилось несладко в набухших от влаги морозных доспехах, которые из-за этого стали тяжёлыми.

— Ленка. — Желая сменить тему разговора, чтобы не слышать надоевшее нытьё подруги, обратился к юному хилеру Никита. — Твоя коза скоро с голода умрёт. Ты хоть чем-то её кормишь? Ни разу не видел, чтобы она ела.

— Не переживай. — Улыбнулась неунывающая девушка, поглядывая на то, как её козлёнок запавно шествует по рыхлому снегу. — Она кушает на ходу, но вы этого не замечаете.

— Если бы она ела, то мы бы увидели. — Решил продолжить беседу парень, дабы Катька не могла вставить и слова.

— Если бы она кушала в привычном для нас понимании то ты, конечно увидел бы. Но у неё совсем другая система питания. Она не вкушает физической пищи — она питается энергией.

— Что! — Чуть ли не перебив подругу воскликнула Катерина. — Она что из нас энергию выкачивает?! Поэтому я такую сильную усталость чувствую?

— Нет. Моя козочка кушает энергию света. — Возразила Ленка. — Впитывает её своими рожками.

— Ага. Днём свет есть, а ночью нашу жизненную энергию.

— Ночью она вкушает чистый эфир из пространства. — Вновь возразила Ленка. — И вообще, если бы она хоть раз твою энергию хоть раз вкусила, то сто пудов отравилась бы, ведь в тебе сплошное недовольство струится.

Катька высокомерно окинула Ленку взглядом и ничего не ответила, отвернулась. Никитка довольно зашагал вперёд. Его хитрость сработала, девчонки поцапались, Катька опять обиделась на Ленку и теперь будет до конца дня в молчанку играть, думая, что тем самым «наказывает» окружающим.

— Вот дура. — Бросив на неё мельком взгляд, подумал Никита. — Только и есть что красивая внешность.

— Господи. Как же ты меня достала оптимистка несчастная. — Раздражённо взглянув в спину Елены, думала тем временем Катерина. — Если бы не обстоятельства, давно бы перестала с тобой общаться. Глаза намозолила недалёкая деревенщина сил просто нет. Я ей одолжение сделала, позволила с собой общаться, впустила в свой круг, а она до такой степени начала мне на нервы действовать. Господи, и зачем я стала с ней вообще разговаривать. Ах, да. — Вспомнила Катька. — Просто в группе других девушек не было, вот и пришлось болтать с тем, что есть. — И тут, такая злоба разыгралась в Катькиной душе. — Прибила бы гадину, если бы могла. — Подумала она и тут де приняла решение. — Уйду из пати при первой же возможности. Уйду к тем, кто будет ценить моё общество.

Вскоре уставшим путникам стали попадаться то тут — то там цепочки следов, ведущих в одном направлении. Затем и вовсе целые тропинки показались. Их явно не одна человеческая нога протоптала.

— Почти пришли. — С явным облегчением сообщил Вовка, выходя на одну из таких троп. — Вон, смотрите впереди, снежный козырёк над горным обрывом, под ним вход в гору. Думаю это вход в город Монг.

— Да. Это он. — Подтвердил Димка. — Мне ребята по инету через глаз сообщили его описание. Всё сходится. Вход, скрытый под шапкой снега, чтобы с воздуха никто не мог его заметить.

При взгляде на вход, в ребят, словно тонны энергетика влили, так прибавилось сил, что уже через час они входили под ту самую снежную шапку. Входили, благоговея от восторга. Входили, не веря собственным глазам. Путникам на подходе к городу, казалось, что снежная шапка, свисающая над входом просто парид над землёй, но оказалось всё не так. Её поддерживали тонкие, витые опоры, созданные из чего-то невероятно прозрачного, что словно огромные сосульки блестели и отражали от себя падающие лучи вечернего светила. Эта невероятная игра света, что проходя через призму колонн рассыпался на тысячи радуг, завораживала. Заставляла затаив дыхание, любоваться рукотворной красотой.

— Так. Приходим в себя. — Устало молвил Вовка, мечтавший не о любовании красотами, а об обычной скамейке или чёт-то, что может заменить стул. Обычный стул, главное не мокрый, не покрытый снегом.

Ребята закивали и молча прошли к вратам, что тоже поражали своей красотой и величием. Это были совершенно другие врата. Совсем не похожие на прозрачные, словно хрустальные, ворота Аджадана. Вход в Монг защищали створки выполненные из неведомого ребятам материала, тоже полу прозрачного, пропускавшего толику света, но серого, скального цвета. Каждая створка гигантских врат была украшена мозаикой из разноцветных драгоценных и полудрагоценных камней. Невольно ребята остановились, принялись рассматривать детали затейливого узора, как вдруг, рядом раздался голос.

— Избранные. Добро пожаловать в город Монг. Город горняков и металлургов. — Гордо провозгласил незнакомый голос.

Путники обернулись. Перед ними стояло два стража в красивой броне сделанной из того же минерала что и ворота, но это подметил только Вовка. Девчонки же обратили внимание на то, что стражники весьма уродливые. Большие, выше человеческого роста, толстые до неприличия и к тому же с противной белой кожей. Да и глаза, что смотрели на людей сквозь глазницы в шлемах, тоже были белые, словно у говоривших и вовсе зрачков не было.

— Ого! — Не удержался Вовка. — Какие классные у вас доспехи, стражи. Из чего они сделаны? Никогда не видел подобного материала.

Услышав слова избранного, почувствовав его неподдельное восхищение, стражники заулыбались.

— Избранный, а у тебя глаз намётан. Неужто ты одного с нами класса? — Спросил один из стражников.

— Конечно одного, или ты не видишь, что на нём морозная броня одета, а в руках Аджаданский щит и меч. — Обратил внимание напарника второй стражник.

— Ага так и есть. Похоже я одного с вами класса.

— Вот это да. Столько избранных в Монг вошло и только ты один стражем решил стать. Меня даже гордость за свой класс пробила. — Добавил первый. — Кстати, а морозную броню как добыл? Говорят, её уже никто не может сплести. Редкость неимоверная. И всё потому, что людские мастера погибли.

— Нет. Один ещё жив. — Возразил Вовка. — Мастер Мартас, хоть и стар, но всё же передаёт свои знания внуку. И внук, скажу я вам, весьма талантливый у него. Схватывает налету.

— Мартас? Тот самый, знаменитый Мартас ещё жив? Не врёшь?

— Нет. Не вру. Если бы мог, доказал это.

— Да легко! — Восторженно воскликнул второй стражник. — Мастер Мартас, прославлен настолько, что каждый уважающий