Было тихо. Мария продолжала:

– Помню, я думала, что именно это единение и есть любовь.

– Ты имеешь в виду, что именно способность останавливать время отличала Его от прочих людей?

– Варнава, ну почему же ты все так буквально воспринимаешь? То, что отличало Его от нас, – это осознание того, что Он пребывал в Боге, а Бог в Нем. Петр, ты должен помнить, как Он говорил о свете. Тот, в ком есть свет, не станет прятать его. Он имел в виду, что именно это мы и делаем. У нас есть знание, но мы не даем возможности этому свету засиять.

– Сначала ты говорила, что Он слышал голос Бога, а теперь твердишь о свете.

– Но Он ведь всегда находил новые метафоры, чтобы нам было понятнее. Я не думаю, что какой-то голос говорил с ним на обычном языке. Помню, в самом начале я спросила: почему Он уверен, что Его внутренний голос – голос Бога? А Он просто ответил: «Я знаю это».

Терентиус и Кипа отправились на гностическое собрание, поэтому Леонидас и Мария ужинали по-простому, в кухне. У Марии был скверный аппетит, и Леонидас с тревогой поглядывал на нее. Она побледнела от усталости.

– Я чувствую себя разбитой, – пожаловалась она.

Леонидас еще больше встревожился, жена никогда не жаловалась. Как и все в Антиохии, грек боялся чумы, которая могла поразить город после долгого и жаркого лета.

– У тебя жар?

– Нет, я всего лишь устала.

Мария рано ушла спать, но Леонидас сидел рядом с женой до тех пор, пока не убедился в том, что она уснула. «Для нее это чересчур», – в смятении подумал он и решил остаться дома на следующий день, когда придут апостолы. Марию обрадовало его решение. Она хорошо отдохнула утром и лишь ненадолго вышла прогуляться в сад.

– Сегодня в моей голове светло, – сообщила она. – В такие благословенные моменты нет ни раздумий, ни странных мыслей.

Но беспокойство вновь овладело ею перед приходом апостолов. Когда они устроились в беседке Мария еле удержалась от того, чтобы взять Леонидаса за руку. Настроение пришедших было не таким, как обычно. Присутствие Леонидаса заставило их надеть маски гордости и достоинства. Ведь они вели речь о сложных вещах, чтобы собрать воедино фрагменты учения Иисуса и придать им завершенную форму.

Леонидас подмигнул Марии:

– Я вижу, твои братья хотят, чтобы ты была немного точнее. Они хотят знать факты.

– Вам же известно, что заповеди Иисуса – не просто факты.

– Но это никоим образом не означает, что апостолам они не нужны.

Марии показалось, она слышит смех Иисуса. Теперь она сама оказалась в Его положении, только не обладала способностью живописать в речи противоречивые, захватывающие и значимые картины.

Павел хотел быть точным:

– Говорят, когда Иисус странствовал по дорогам близ Тира, Он встретил хананеянку, которая хотела вылечить свою дочь. Он сказал ей, что послан к заблудшим овцам стада Израилева и не может отобрать хлеб у ребенка и скормить псам.

Мария покраснела от негодования:

– Это неправда! Я была там и знаю. Это женщина говорила, а не Он. Она была в отчаянии и в надежде разжалобить Иисуса произнесла те унизительные слова о собаках, выпрашивающих кусок возле богатого стола. Но Он и так был исполнен сострадания, поэтому просто сказал: «Вера твоя помогла тебе».

Мария оглядела гостей, взгляд остановился на Петре.

– Ты ведь знаешь, что Он никогда бы не сказал ничего подобного. Он долго и внимательно говорил с самаритянкой у колодца. Он как брата принял грека Леонидаса. Он ни минуты не сомневался, прежде чем войти в дом римского офицера в Капернауме и излечить больного слугу. Это римлянин хотел Ему воспрепятствовать. «Скажи слово, и мальчишка выздоровеет».

Симон Петр молчал. Мария хлопнула ладонью по столу:

– Тебе отлично известно, что Он никогда не делал разницы между мужчинами и женщинами, язычниками и иудеями.

Варнава решил поддержать Петра:

– Мария, тем не менее ты не можешь отрицать, что Израилю было суждено стать колыбелью христианства.

– А также его гробом, сейчас это можно гораздо чаще услышать, – ледяным голосом произнес равви Амаха.

– Я тоже слышал о том, что Пилат позволил решать народу, – заметил Леонидас. – Но это так нелепо, что никто бы не поверил. Вы думаете, римский прокуратор пошел бы на поводу у ревущей толпы? Иисус был осужден за подстрекательство к бунту и приговорен к распятию – форме казни, которую используют только римляне.

Симон Петр взял слово:

– Говорят, Пилат умыл руки.

– Во имя всех богов! – вскричал грек. – Я знаком с Понтием Пилатом, холодным, жестоким и надменным. Римлянин худшего сорта. Он презирает иудеев. Стал бы он взывать к толпе ради спасения жизни безумца! Это глупо, – заключил Леонидас и ударил кулаком по столу. – Можете себе представить римского прокуратора, умывающего руки из-за того, что пришлось осудить на смерть иудея? Вам точно также, как и мне, известно, что Пилат позволил распять тысячи иудеев. А это умывание рук – не более чем иудейский обычай, о котором узнал Пилат.

Тишина в беседке стала тяжелой, непроницаемой. После длительной паузы Леонидас заговорил:

– Я понимаю, что сейчас жизнь Иисуса быстро обрастает мифами, но некоторые из них поражают меня своей пошлостью. Как, например, Его рождение от непорочной девы.

– Я никогда не говорил подобного, – ответил Павел, – но знаю, что в некоторых кругах эта легенда популярна.

Варнава перехватил инициативу:

– Мария, ты когда-нибудь слышала, чтобы Иисус говорил о своем происхождении?

– Нет. Однажды Он сказал, что Его отец, Иосиф, был добрым и справедливым человеком. Однако добавил, что отец не знал Его.

Мария на секунду задумалась. В голосе женщины слышалось сомнение:

– Случилось что-то другое, что-то, что… Это было, когда я говорила с Его матерью, и она рассказала, что ей было всего пятнадцать, когда родился Иисус… Она как будто о чем-то вспоминала. Но потом замкнулась и начала жаловаться на то, что никогда не имела влияния на сына.

– Тут замешан мужчина, – предположил Леонидас.

Апостолы выглядели испуганно.

– Как бы ты сформулировал Его моральные заповеди? – спросил Леонидаса Варнава.

– Его учение в основном строилось на древней мудрости. Но Иисус сумел так поразительно ее адаптировать к новой действительности!

– Что ты подразумеваешь под древней мудростью?

– Заповеди Моисея, имеющие большое сходство с законами Хаммурапи. Если не принимать в расчет древних египтян. Известно ли вам, что умерший будет держать ответ перед Озирисом, встретившись с ним в Царстве Мертвых? Мария, у тебя хорошая память, ты можешь вспомнить.