Узнав, что почтовый фургон пропустили в самый центр столицы, лорд Слюньмор пришёл в такое бешенство, что схватил тяжёлое кресло и запустил им в майора Роша. Однако майор был гораздо ловчее и сильнее лорда. Легко оттолкнув летящее в него кресло, он схватился за саблю. Несколько мгновений в сумраке караульного помещения двое мужчин с ненавистью рычали друг на друга, словно цепные псы, а Фляпун с изумлением переводил взгляд с одного на другого.

– Приказываю сегодня же отправить на окраины столицы отряды «чёрных следопытов»! – крикнул Слюньмор. – Вы инсценируете страшное побоище – чтобы все содрогнулись и поняли, что налог на Икабога жизненно необходим и что в несчастьях, которые обрушились на их родственников и знакомых из провинции, виноваты не король и не я, а Икабог! Идите и не возвращайтесь, пока не исправите свою ошибку!

Майор вышел из комнаты, скрипя зубами от злости. Если бы они были с лордом одни, он бы сделал из него котлету.

– А вы, – сказал Слюньмор, обращаясь к шпионам, – будете докладывать мне о каждом его шаге. Я хочу быть уверен, что работа сделана отлично. Если же в столице по-прежнему будут шептаться о бедности и голоде, майору Рошу придётся отведать тюремной баланды! Не думаю, что она придётся ему по вкусу.

Под покровом ночи, когда столица уснула, «чёрные следопыты» майора Роша устремились в пригород Тортвилля, полные решимости любой ценой заставить людей поверить в существование кровавого Икабога. Они выбрали небольшой домик, который стоял немного в стороне от остальных. Как ни больно об этом рассказывать, но матёрые бандиты, словно бешеные звери, вломились в домик, где жила милая пожилая леди, учёная-ихтиолог. Многие читали её чудесную книгу о рыбах, обитающих в реке Флуме, с её собственными иллюстрациями. Когда безжизненное тело бедняжки вынесли из дома, чтобы закопать где-то на пустыре, молодчики вооружились деревянными лапами Давтейла и принялись ставить вокруг отпечатки следов. Потом разломали всю мебель в доме и разбили аквариумы с редкими видами рыб, которых оставили задыхаться на полу.

На следующее утро шпионы доложили Слюньмору, что его план сработал прекрасно. До сих пор жители Тортвилля чувствовали себя в безопасности, но теперь ужасный Икабог добрался и до них. «Чёрные следопыты» научились искусно подделывать не только отпечатки лап монстра, но и следы клыков и когтей на выломанных дверях, стенах и разбитой мебели. Жители, которые собрались около дома, с ужасом рассматривали страшные царапины и укусы, оставленные Икабогом. И уже никому не приходило в голову сомневаться в его существовании.

Среди собравшихся на месте трагедии людей был и юный Берти Бимиш. Мать уже ушла домой готовить ужин, а он всё стоял и внимательно рассматривал следы и отпечатки, оставленные монстром. Он старался запомнить каждую мельчайшую подробность, пытался представить себе это страшное чудовище, с которым ему рано или поздно предстоит схватка не на жизнь, а на смерть, – несмотря ни на что, Берти был полон решимости отомстить Икабогу за смерть отца.

Уверенный, что ему удалось твёрдо запомнить все детали, мальчик вернулся домой и заперся у себя в комнате. Его сердце колотилось от ярости. Берти достал из комода свои главные драгоценности: отцовский орден «За Выдающиеся Заслуги и Храбрость в Сражении с Кровожадным Икабогом» и маленькую медаль, которую ему когда-то вручил король в награду за драку с Дейзи Давтейл. Глядя на медальку, Берти чувствовал, что на душе кошки скребут. Кагда девочка переехала в Плуританию, он лишился настоящего друга. Лучшего друга, чем Дейзи, у него не было. Единственным утешением стало то, что теперь Дейзи и её отцу не угрожала опасность подвергнуться нападению кровожадного монстра.

От обиды на глаза снова навернулись слёзы. Он так мечтал вступить в Бригаду Защиты от Икабога! И был уверен, что из него выйдет хороший солдат, готовый, не дрогнув, пасть в бою. Если ему суждено погибнуть, это, конечно, станет новым ударом для матери. С другой стороны, он падёт смертью храбрых – так же, как отец!

Поглощённый мечтами о славе и мести Икабогу, Берти хотел положить орден и медаль обратно на каминную доску, но тут медаль выскользнула из рук, упала на пол и закатилась под кровать. Встав на четвереньки, Берти принялся шарить рукой под кроватью, но никак не мог достать медальку. Тогда он лёг на живот и заполз под кровать. В самом дальнем углу, среди пыли и паутины, он нащупал медаль, а рядом с ней что-то твёрдое.

Сидя на кровати со свечой в руке, Берти стёр пыль и рассмотрел находку.

Это была крохотная, искусно вырезанная деревянная лапа игрушечного чудовища. Всё, что осталось от фигурки, которую много лет назад смастерил мальчику мистер Давтейл. Берти прекрасно помнил, как разбил её кочергой, а осколки бросил в огонь. Оказывается, один из них отлетел от удара и закатился под кровать.

Берти уже размахнулся, чтобы швырнуть деревянную лапку в горящий камин, но вдруг передумал и, наморщив лоб, стал внимательно её разглядывать.

– Мама! – воскликнул Берти, входя на кухню.

Миссис Бимиш сидела за кухонным столом и, время от времени смахивая слезу, штопала сыну свитер. Ужасное нападение Икабога на старушку-ихтиолога вызвало в её памяти самые горестные воспоминания о погибшем муже, о том, как в Голубом зале она целовала и обливала слезами его холодную, словно фарфор, руку, а его тело покрывал государственный флаг Корникопии.

– Мама, посмотри! – сказал Берти взволнованно и протянул ей на ладони крохотную деревянную лапку, найденную только что под кроватью.

Миссис Бимиш надела очки, в которых занималась шитьём при свете лампы, и взглянула на находку.

– Надо же! – удивилась она. – Это же лапа от той деревянной игрушки, которая была у тебя в детстве… От Икабо…

Она не договорила. У неё перед глазами всплыли сегодняшние следы монстра около дома несчастной жертвы, похищенной Икабогом. Конечно, следы были гораздо крупнее, больше, чем эта крохотная лапка, но у миссис Бимиш не было сомнений, что они в точности повторяли все её изгибы, чешуйки, когти. Словно заворожённая, она смотрела на крохотную лапу, поворачивая её и так и этак дрожащими пальцами.

Прошло несколько минут, прежде чем потрясённая миссис Бимиш снова обрела дар речи.

Женщина вздрогнула. Ей показалось, что открылась какая-то потайная дверь и спустя много лет она наконец узнала правду. С тех пор как погиб муж, она не допускала даже мысли, что Икабога не существует. Наоборот, беззаветно веря королю и Слюньмору, считала любого, кто усомнится в реальности монстра, предателем родины и государственным изменником.