— Мать-Исповедница?

— Группы экзекуции заняли свои места и готовы?

При слове «экзекуции» по залу пронесся тревожный шепот.

— Да, Мать-Исповедница. Мы готовы. Можем начать обезглавливание прямо сейчас.

Толпу охватил ужас.

— Обезглавливание? — воскликнул канцлер. — Вы обезумели! Вы не можете говорить такое всерьез… Не может быть!

Сохраняя бесстрастную маску Исповедницы, Кэлен посмотрела на него, словно на осужденного.

— Пророчество призывает пролить кровь собравшихся здесь. Это вполне ясно. — Кэлен повернулась к Никки. — Я права?

— Да, Мать-Исповедница. Можете не сомневаться в точности перевода. — Никки вновь обратилась в книге. — Здесь говорится вполне однозначно: «Чтобы обрести новую жизнь, обеспечить процветание и безопасность всех земель по прошествии весны, должно пролить кровь всех правителей».

Кэлен обернулась к канцлеру.

— Уверяю вас, обезглавливание — вполне кровавый способ. Пророчество исполнится.

— А что же вы? — выкрикнула королева Орнета. — Вы тоже правительница. Если пророчество относится и к вам, вас тоже надлежит обезглавить!

— Мой выбор — не верить, что пророчество относится ко мне. — Кэлен подняла руку над их головами и продолжила: — Но обо всех вас оно говорит вполне ясно.

Воины Первой когорты, в крепких кожаных доспехах, увешанные сверкающими мечами, топорами, ножами и булавами, стояли по краям зала, где почти не привлекали внимания. Некоторые из них теперь сделали шаг вперед, всем своим видом демонстрируя, что готовы применить оружие.

— Думаете, мы будем просто стоять и терпеть все это?! — возмутилась королева.

— Вовсе нет, — спокойно ответила Кэлен. — Вам не придется стоять.

— Так-то лучше, — оскорбленно фыркнула королева Орнета, когда солдат встал рядом с ней.

— Когда вы стоите, сложно сделать это должным образом, — продолжила Кэлен ледяным голосом. — Вас всех поставят на колени, а ваши головы положат на тяжелые деревянные колоды. Тогда палач справится быстро и успешно. Вами займутся несколько особых групп. Уверяю вас, что обезглавливание пройдет быстро. Пророчество осуществится. Благодаря вашей жертве ваши земли и ваши люди спасутся. Так сказано в пророчестве.

Королева Кэтрин вышла вперед, подняв руку, а другой обхватывая живот.

— Но мой ребенок еще даже не жил. — Слезы текли по ее щекам. — Вы не можете приговорить к смерти моего будущего ребенка!

— Кэтрин, я не приговаривала твоего ребенка. Ты сказала — и поправь меня, если я ошибаюсь — «Создатель дал нам пророчество. К нему необходимо прислушаться, Мать-Исповедница». Видишь? Этого требую вовсе не я, а пророчество. Во всяком случае, учитывая твою настойчивость в отношении пророчества, можно сказать, что ты сама приговорила его.

Кэлен развернула ее обратно к толпе и легонько подтолкнула в спину.

— То есть вы действительно собираетесь нас обезглавить? — испуганно спросил канцлер. — Вы серьезно?

Кэлен повернулась к канцлеру.

— Совершенно серьезно, — сказала она, как будто удивленная его сомнениями. — Мы испробовали все способы, какие смогли придумать, чтобы убедить вас: пророчества предназначены для тех, кто способен разбираться в их сложной природе. Но никто из вас не внял. Я собрала карательный отряд на случай, если моя последняя попытка убедить вас провалится и вы настоите на том, чтобы услышать пророчество и что из него следует. Вы все требовали этого — каждый из вас, — следовательно, у меня не остается выбора. Я должна исполнить вашу волю. Вы сами сделали этот выбор.

Из толпы донеслись безумные выкрики, протесты и заявления, что никто не собирался идти против власти лорда Рала или Матери-Исповедницы.

Тогда канцлер вырвался от солдата и упал на колени. Прижался лбом к полу. Когда другие поняли, что он делает, то поспешили присоединиться. Вскоре все представители земель и правители в зале, даже беременная королева Кэтрин, пали ниц. Солдаты, стоящие среди них, ничего не предпринимали и никак им не препятствовали.

— Магистр Рал ведет нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей — наша сила. В милосердии твоем — наше спасение. В мудрости твоей — наше смирение. Вся наша жизнь — служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.

Это была клятва преданности лорду Ралу, молитва, до недавнего времени читавшаяся в Народном Дворце дважды в день на протяжении сотен, если не тысяч, лет. На свадьбе Кары Ричард объявил всем, что их жизни принадлежат только им самим, не ему, и что они больше не должны кланяться ни ему, ни кому-либо другому. В конце концов, все они боролись именно против тирании.

Даже если в этой молитве не было необходимости, сейчас, как видно, эти люди сочли время и место подходящими, чтобы напомнить себе и Кэлен о своей преданности.

Некоторое время Кэлен позволяла этому речитативу продолжаться, потом сказала:

— Встаньте, дети мои.

Эту традиционную фразу Мать-Исповедница использовала после того, как люди вставали на колени, кланяясь ей. Кэлен редко заботилась о соблюдении старых традиций.

Сегодня — позаботилась.

При этих словах толпа поднялась на ноги. Теперь они вели себя спокойно и выглядели куда более почтительными.

— Мать-Исповедница, — сказала женщина в шелковом платье цвета сливок, — мы выдвигали требования, когда хотели услышать пророчество. Я не могу говорить от имени других, только от себя, но я сожалею. Не знаю, что на нас нашло. Мы были неправы. Вы и лорд Рал сделали для всех нас много такого, чего не делал ни один другой предводитель в истории империи. Вы двое вывели нас из глуши отчаянья. Нам следовало доверять вам и понимать, что вы заботитесь о нас же самих.

Кэлен улыбнулась.

— Извинение принято. — Она обвела взглядом толпу. — Кто-нибудь еще присоединится к нему?

Толпа подалась к возвышению с криками, что да, все присоединяются.

Кэлен не стала стращать их дальше.

— Хорошо, в таком случае, похоже, мы напрасно собрали группы экзекуции. Если вы согласны оставить заботы о пророчестве нам, обещаем усердно работать над тем, чтобы понять его истинный смысл и прислушаться к той его части, которая, по нашему убеждению, будет необходима, чтобы наилучшим образом защитить народ в меру наших способностей. Защищать до последнего вздоха, если понадобится.

Некоторые из присутствующих заплакали от облегчения, среди них королева Кэтрин. Некоторые опустились на колено перед возвышением, где стояла Кэлен, чтобы поцеловать подол ее платья. Этого она не одобряла.

— Не нужно, — мягко выбранила она их. — Пожалуйста, встаньте.

Толпа избавилась от ужасного бремени страха. Все, и королева Орнета, были откровенно благодарны, что тяжелое испытание окончилось. Было ясно, что эти люди стыдятся собственного поведения.