Мы уже неоднократно это обсуждали, — сказал я, застегивая пуговицы рубашки, — Ты сказала, что ничего не имеешь против, если у меня будет несколько жен.

— Да, но… но… но не она же! — глаза Эйки, обращенные на Аманду, сверкнули гневом, — Ты, что, не знаешь, какая это злобная змея?

— Что-что, милочка? Я не ослышалась? — Аманда уперла руки в бока, — Я, рискуя быть разоблаченной, раздобыла для господина очень важные сведения! Ты, глупышка, даже не представляешь, чего это мне стоило и какому риску я подвергалась!

— Это правда, Эйка, — я кивнул и шагну к красноволоске, дружелюбно протягивая к ней руки, — Аманда — наш союзник и очень здорово мне помогла. Не говори о ней в таком тоне.

Но Эйка отстранилась, глядя на меня с глубокой обидой в глазах.

— Почему… почему… почему ты так ведешь себя? — прошептала она сдавленно, словно у неё в горле застрял ком. В уголках её глаз сверкнули слезы.

— Как? — я удивленно приподнял бровь.

— Так спокойно! — вырвалось из неё, — Как будто ничего не произошло!

Я молча смотрел на неё. Весь мой тысячелетний опыт не мог подсказать, что сказать Эйке в такой ситуации.

— Милочка, сбавь обороты, — послышался голос Аманды. Она встала со стола и подобрала с пола свои черные кружевные трусики и принялась задумчиво рассматривать их на свету, — Ты должны быть благодарна господину за его милость, а не вести себя так, как будто тебе все должны.

— Заткнись, стерва! — взревела Эйка. Яркое сияние, словно огненный смерч, вспыхнуло вокруг красноволоски. Её волосы встали дыбом, словно наэлектризованные.

Она бросилась на Аманду, занося кулак для мощного удара.

Черно-алая аура силы вспыхнула вокруг леди Зинцер. Она ловко поймала кулак Эйки в свою пятерню, полностью погасив силу удара.

— Хо? — Аманда усмехнулась, — История повторяется, деточка? Ты для своего возраста сильна, но мне совсем не ровня…

— А-а-а!.. — завопила Эйка так, что в окнах зазвенели стекла. Её красная аура сгустилась, став багровой. Движения Акане резко ускорились. Аманда не заметила. как в воздухе просвистел второй кулак Эйки. Он врезался прямо в идеальную скулу леди Зинцер…

Аманда с ошарашенным лицом отлетела назад и растянулась на полу, продемонстрировав нам свои идеальные ноги и упругую попку. На её лице не осталось и следа, защитный покров все поглотил. Всё, кроме унижения.

Я рассмеялся, глядя на эти глупые женские разборки. Лишь бы друг друга не покалечили, дурочки.

А Эйка повернулась ко мне. Ее глаза пылают гневом, из глаз текут слезы, смешиваясь с тушью. Кулаки крепко сжаты.

Без предупреждения она набросилась на меня, отвесив мне мощную оплеуху по щеке. Я не шелохнулся, словно железобетонный столб. Я чувствую жар ярости Эйки, когда она стоит передо мной, ее грудь вздымается от переполняющих её чувств.

Глупое дитя. Обещала же что примет других моих жен. А теперь ведет себя как малолетняя истеричка и размахивает руками.

— И что дальше? — поинтересовался я, — Подеремся и разгромим квартиру?

Глаза Эйки сузились, когда она посмотрела на меня и Аманду. Из её глаз по щекам струились слезы, но она быстрым и энергичным движением смахнула их.

— Я не могу поверить, что доверяла тебе… Не могу поверить, что я была такой идиоткой и думала, что я тебе не безразлична… А ты меня просто использовал всё это время… — выдала она на одном дыхании, затем повернулась и выбежала из комнаты.

Когда за ней захлопнулась дверь, я почувствовал, как меня охватывает чувство вины и сожаления. Но я быстро отогнал эти глупые и недостойные меня проявления.

Наклонившись, я подобрал сверток, лежащий на полу. Его выронила Эйка и забыла о нем. Я неторопливо развернул его.

Это оказалась фотография в рамке. Селфи, которое мы сделали с Эйкой несколько недель назад, когда гуляли по парку. На нем мы стоим, крепко обнявшись и смеемся. Рамка фото была украшена ракушками, камушками и другими прикольными блестящими штуками.

Из-за падения стекло разбилось, трещины прошли по мне и Эйке.

Эйка сделала этот подарок своими руками, чтобы порадовать меня после победы над Тройственным союзом? И закрепить наши отношения?

Я отбросил фото в рамке на диван. К чёрту. Сама потом прибежит. Ещё извиняться будет. Дурочка.

Но Эйка не прибежала. Ни через день, ни через два. Ни через неделю.

Глава 20. На дне

По темному тоннелю канализации шел человек. Он представлял собой жалкое зрелище, выглядел как бомж. Когда-то он был работником сети продуктовых магазинов «Семёрочка», но после некоторых событий был вынужден укрыться в темных и сырых туннелях городской канализации.

Сейчас он куда больше был похож на человека, который конкретно так забил на свою жизнь. Он выглядел неопрятно, с сальными волосами и густой бородой на исхудавшем лице. Его одежда, которая когда-то была стильной униформой, теперь была изорвана и испачкана грязью. Единственное, что осталось от его прежней жизни — это именная бирка с фото и именем. Да и те уже было не разобрать из-за затвердевшего слоя грязи.

Несмотря на тяжелые обстоятельства, он не собирался сдаваться. Из кусков дерева и металла, найденных на свалке неподалеку, он соорудил импровизированную кровать, небольшой стол и стулья, и даже книжную полку. Её он заполнил книгами и журналами, которые нашел на помойке.

Журналы были в основном порнографические.

Он создал небольшое и тусклое освещение с помощью найденной на помойке новогодней гирлянды. Смог подключиться к линиям электропередач и воровать электричество. И теперь его мрачное канализационное убежище украшали новогодние огоньки… Но новогоднего настроения они не создавали.

Несмотря на все усилия, которые он приложил, чтобы сделать это место пригодным для жизни, мужчина не мог избавиться от чувства безысходности. Оно нависло над ним, как тяжелое мрачное облако. Он постоянно что-то бормотал себе под нос, говорил о том, что его забыли и что никому до него нет дела. Он часто плакал, слезы текли по его измазанному грязью лицу, когда он вспоминал о потерянной жизни.

Чтобы выжить, он искал еду на той же свалке, где нашел свои строительные материалы. Он рылся в мусоре, в поисках любых съедобных объедков. Он даже разбил небольшой сад в одной из сухих частей канализации. Там в найденных горшках человек выращивал овощи и зелень.

Иногда, когда он вылезал на поверхность и видел людей, в его голову закрадывались странные мысли. Люди казались ему не отсортированными продуктами. Их необходимо пометить священным штрих-кодом и в правильном порядке разложить по полочкам магазина… Всех, до единого…

Он пугался этих мыслей и гнал их от себя. Но они неизбежно возвращались.

— Я