— Потому что китайцы утверждают, будто бы земля моего народа принадлежит Китаю, следовательно, я тоже китаец-хань и должен носить соответствующее имя. Мы — уйгуры. Я — уйгур из Синьцзяна[3]. Честно говоря, я лишь наполовину уйгур, но об этом знают только мои родители. Мое настоящее имя — Асгар Махмут. В метро вас назвали полковником Смитом, и в вас угадывается военная выучка. Нет ли у вас второго имени?

— Джон. Джон Смит. Я доктор медицины, ученый, но по совместительству также и армейский офицер. Кто такие уйгуры?

Махмут пригубил эль и лукаво улыбнулся:

— Ох уж эти американцы. Вы так плохо знаете окружающий мир и историю, причем, к сожалению, даже свою собственную. Обаятельные, энергичные и невежественные — таковы все янки. Позвольте просветить вас.

Теперь настала очередь Смита улыбаться. Он сделал глоток из бокала.

— Я весь обратился в слух, как говорим мы, янки.

— Очень любезно с вашей стороны. — В голосе Махмута зазвучала горделивая нотка. — Уйгуры — древний тюркский народ. Мы жили в пустынях, горах и степях Средней Азии задолго до пришествия вашего Христа. Задолго до того, как китайцы отважились покинуть долины восточных рек. Мы — дальние родственники монголов и братья узбеков, киргизов и казахов. Когда-то у нас были огромные владения — империи, о которых вы, американцы, мечтаете сейчас. — Он взмахнул рукой, словно занося над головой воображаемый меч. — Мы сражались бок о бок с великим Чингисханом и легендарным Тимуром. Мы правили в Кашгаре и владели сказочным Шелковым путем, о котором с восхищением говорил Марко Поло во время своего визита к внуку Чингисхана, тому самому, который впоследствии разгромил напыщенных китайцев и прибрал к рукам их страну. — Махмут допил эль и продолжал помрачневшим голосом: — Теперь мы стали рабами, только наше положение еще хуже. Китайцы заставляют нас брать их имена, говорить на их языке, подражать их манерам. Они закрывают наши школы и обучают нас только на своем языке. Миллионы китайцев наводняют наши города, губят наш образ жизни. Чтобы сохранить себя как народ, мы вынуждены покидать свои деревни, уходить в пустыни и жить в горах, как казахи. Китайцы не разрешают нам молиться Аллаху, разрушают наши древние мечети. Они искореняют наши обычаи, речь, литературу. Мой отец был китайцем-хань. Он обольстил мою мать своими деньгами, образованностью, общественным положением. Но когда она отказалась отречься от ислама, воспитывать меня и моих сестер как китайцев, покинуть Кашгар и переселиться в зловонную долину Янцзы или болота Гуанчжоу, отец бросил нас.

— Вам пришлось нелегко.

— Это был настоящий кошмар... — Махмут подошел к холодильнику, чтобы взять еще эля, и жестом спросил Смита, принести ли бутылку и ему.

Смит кивнул.

— Откуда у вас британское произношение?

— Меня послали в Англию. — Махмут поставил на стол бутылки с темным напитком и наполнил бокалы. — Отец моей матери решил, что человек с западным образованием будет полезен для нашего народа. — Он пожал плечами.

— Вы учились в Лондоне?

— Сначала в других городах, потом — в Лондоне. Средняя школа, потом Лондонская школа экономики. Мои знания здесь никому не нужны. — Микроволновые печи звякнули, давая понять, что ужин готов. Махмут принес дымящиеся тарелки и миски и вновь сел за стол.

— Народ готовит себе руководителей — на тот случай, если вам удастся обрести свободу. Полагаю, кроме вас, посылали учиться и других людей?

— Разумеется. Несколько десятков человек на протяжении многих лет, в их числе моя сестра.

— Знает ли мир об уйгурах? Знает ли о вас ООН?

Смит и Махмут положили на тарелку ломтики тушеной баранины, лук, морковь, репу, томаты, посыпали перцем и имбирем. Из большой миски они доставали пригоршни крупного жареного риса, также приправленного луком и морковью. Махмут обмакивал баранину в маленькую мисочку с темным соусом и клал ломтики на хрустящие лепешки, заменявшие хлеб.

Смит последовал его примеру. Еда была пряная и очень вкусная.

— ООН? — переспросил Асгар, жуя. — Разумеется, они о нас знают. Но мы не имеем там представительства, поскольку это было бы неудобно для Китая. Наши земли нужны нам, чтобы выращивать урожай и пасти скот. Китаю нужны богатства наших недр. Нефть. Газ. Минералы. Вам нравится баранина?

— Восхитительно. Как вы называете эти хрустящие рисовые хлебцы?

— "Нан".

— А жареный рис?

Махмут расхохотался. Веселье уйгура плохо вязалось с горечью, прозвучавшей в его словах:

— Это называется «рис, который едят руками». Это древнее блюдо, общее для всех среднеазиатских народов. Мы рвались на запад, потому что были бедны и хотели лучших земель. Мы были жестоки, нами управляли великие вожди. Прошли века, наше время миновало — виной тому мелкие раздоры и мелкие государства, которыми управляли ничтожные умы. Со временем волна повернула вспять и в девятнадцатом веке захлестнула нас. Такое рано или поздно происходит со всеми народами. — Он посмотрел на Джона поверх ободка бокала. — Не забывайте об этом, американцы.

Смит неуверенно кивнул.

Асгар пригубил эль.

— Сначала появились русские. Они стремились в Индию, но по пути с удовольствием прибрали нас к рукам. Потом пришли китайцы, потому что они считали наши земли своими. Последними завоевателями были британцы, защищавшие «свою» Индию. Они назвали это «большой игрой», и вы начинаете ее снова. Единственное различие для нас и почти всего остального мира заключается в том, что место британцев заняли американцы.

— Ну а вы, уйгуры? Что вы делаете?

— Вы задали самый важный вопрос. Мы хотим вновь обрести свою страну. Или, поскольку у нас никогда не было страны в европейском понимании, мы стремимся вернуть себе свою землю.

— Вы здесь на нелегальном положении?

— Можно сказать и так. Пока нас немного, но с каждым днем в Синцзяне, за казахской границей и в других местах становится все больше наших сторонников. Увы, пока мы всего лишь бунтари, с которыми никто не считается. Мы — всего лишь мятежники, бандиты, действующие из-за угла. Мы раздражаем китайцев. Они заявляют, будто бы нас всего семь или восемь миллионов. Мы насчитываем тридцать миллионов. Но даже тридцать миллионов человек на лошадях и джипах бессильны против миллиарда на танках. Но мы должны сопротивляться. Хотя бы потому, что борьба у нас в крови. В результате мы стали «автономным округом». В общем и целом это бессмыслица, особенно если учесть, что Урумчи почти целиком заселен китайцами-хань. Однако это показывает, что мы тревожим китайцев в достаточной мере, чтобы они попытались подкупить нас.

Джон налил себе второй бокал.

— Именно поэтому вы рассказали Мондрагону о старике, который называет себя отцом нашего президента?

Махмут кивнул: