Рябцев чувствовал себя последней тварью. Вика умела убеждать.

— Да, наверное, — признал он. — Извини. Мне… как моча в голову ударила… Не надо было… Прости меня. Ладно?

Вика обреченно покачала головой, но все же слабо улыбнулась и обняла его.

Выходя из машины, которая остановилась на свободном парковочном месте перед зданием УВД Домодедово, Бегин заметил Раскова и Лопатина. Они быстро шли к дверям управления, энергично что-то обсуждая. Бегина они не заметили. Очевидно, спешили на заседание совместного штаба, за сборами которого Бегину можно было уже не следить.

Выходные Бегин провел, изучая все имевшиеся на данный момент материалы по делу банды убийц с М-4. Ему, как следователю, формально все-таки входившему в оперативно-следственную группу, не могли отказать. Бегин внимательно искал хоть что-то, что могло быть упущено. Листал, изучал, выписывал, делал пометки в своей тетради, возвращался назад и перечитывал… Думал, едва ли не часами глядя на развешанные на стене конспиративной квартиры фотографии.

Пропавшие гаджеты убитых — Пыжовы, Африн, Сергеев, три первых эпизода — были на контроле, но сигнала не было. С момента совершения преступлений устройства не включили ни разу. Записи с камер наблюдения были изучены от и до. Опера угрозыска проделали, конечно, колоссальную работу. Каждую машину с каждой отдельно взятой записи каждой отдельно взятой камеры наблюдения, которых насчитывались десятки, если не сотни, проверяли по базе. После четвертого эпизода — последнего убийства двух парней, Артема Василенко и Евгения Лыжина — оперативники проверили все заново. Все эти тысячи часов видео были отсмотрены и изучены в очередной раз. Опера искали черную «хендай», которая могла следовать хоть за кем-то из жертв. Несколько похожих машин были, но после проверки выяснилось, что это — не «их клиенты».

Опера угрозыска Домодедово проверили всех стоявших на учете наркоторговцев. Никто из них никак не был связан с автосервисами, гаражами и вообще транспортом. Бегин начал понимать, что, увы, версия о неслучайном убийстве Сергеева, в которую он так верил, провалилась. Хотя на перспективность версии указывали многие вещи, на которые никто другой не обратил внимания. Начиная от марихуаны и таинственных проблем у Сергеева, о которых он, открытый и веселый рубаха-парень, не говорил никому, и заканчивая тем, что это был именно третий эпизод. Не первый, когда силовики проверяют все версии и мотивы. Не второй, когда закономерности еще нет. Именно третий, когда все опера уже твердо верят — убийства совершаются по одной схеме, и, если мотива не нашли в первых эпизодах, в третьем его и искать бесполезно — только время тратить.

Ситуацию с оружием контролировали силы ФСБ. Но беглого просмотра материалов дела было достаточно, чтобы сообразить — кроме двух стволов, у чекистов не было ничего. Обыски дали нулевой результат. Признаний нет. Подозрительных контактов, денег, подходящего транспорта, шипов на манер «куриных лап» и прочего-прочего-прочего — нет.

Проверка всех ранее судимых лиц, проживающих в Домодедово и ближайшем Подмосковье, не дала ничего. Агентура молчала. Рейды и патрули на трассе отнимали время, силы и лишь добавляли пустые отчеты в папки с делом.

По сути, за прошедший с первого убийства месяц расследование так и не сдвинулось с мертвой точки.

Бегин поднялся в управление. По пути заглянул к операм в отдел убийств. Стасин коротал время, читая местную, домодедовскую, газету. На обложке красовался коллаж: трасса М-4 с высоты птичьего полета, разбросанные «куриные лапы», человек в маске с прорезями для глаз и с пистолетом в руке, нацеленном прямо в лицо читателю. Аршинный заголовок красными буквами провозглашал: «Банда ДТА — террористы?».

— Что это?

— А? Привет. Да, газета.

— Можно взглянуть?

Стасин вздохнул, но газету передал. Бегин открыл ее на третьей странице — как он давно понял, это была полоса для главных материалов. Банда определенно помогала местным и даже столичным СМИ сводить концы с концами.

— Кофе угостишь?

— Не вопрос. С сахаром?

Бегин кивнул и уткнулся в газету. Со ссылкой на собственные источники журналист писал, что несколько дней назад областное управление ФСБ задержала группу выходцев из Средней Азии. Нелегалы, содержавшие притон в сердце Подмосковья. У них нашли пистолеты, из которых была убита одна из жертв. Делались недвусмысленные намеки, что задержанные могут быть членами экстремистской группировки — именно поэтому к делу подключилось ФСБ. И прочее в этом духе.

— А ведь ФСБ информацию засекретила, — сказал Бегин. — А тут… исламский след, оружие, бордель, азиаты… Все есть. Как так вышло, что газета это узнала?

— У журналистов свои источники, сами знаете, — пожал плечами Стасин. — Наверняка приплачивают кому-то. Уроды, мне вот, например, даже не предложил никто. Шутка.

— Смешно.

— Или кому-то из оперов забашляли, или с кем-то из пресс-службы по-свойски договорились об эксклюзиве. Причем не обязательно менты. Могут быть и чекисты, и ваши.

— Светлана Уколова, — прочел Бегин фамилию автора статьи. — Знаешь такую? Газета ваша, городская.

— Если б я со всеми журналистами знался, я б сейчас на «мерсе» с откидным верхом ездил, — мечтательно зевнул Стасин.

Бегин достал сотовый. Вошел в интернет и в поисковике набрал имя журналистки. Нажал «картинки». С дисплея смартфона на него смотрела та самая репортерша, которая на первой и последней его, Бегина, встрече с журналистами в конференц-зале УВД Домодедово задавала ему вопросы.

Они встретились перед обедом в крохотном сквере неподалеку от редакции.

— Александр Бегин. Вы меня помните?

— Конечно, — улыбнулась Света. — Старший следователь из Москвы.

— Можно вопрос, Светлана? — она кивнула. — Откуда информация? Я про вашу статью в сегодняшнем номере.

— Если журналисты начнут сдавать свои источники, наступит Армагеддон, — хитро улыбнулась Света. — Точнее, наоборот. Скорее наступит Армагеддон, чем журналист просто так сдаст свои источники.

— Следствие засекречено.

— Серьезно?

— Вы не знали?

— Знала, — соврала она. — Александр… Можно ведь мне вас так называть? Пользуясь случаем, хочу попросить вас об эксклюзивном, так сказать, интервью. Конечно, когда можно будет. Хотя бы на несколько часов раньше, чем это пойдет по официальным каналам через пресс-службу.

— Можно обсудить, — соврал в ответ Бегин. — Но давайте тогда уж договариваться. Я подумаю об эксклюзиве. Неофициально, конечно, без имен…

— Само собой!

— …А вы расскажете мне про ваш источник.

— Это шантаж, — Света кокетливо улыбнулась. — Я бы, может, и с радостью. Но это источник редактора. У него свои информаторы. Редактор просто передал мне эту информацию, а я написала материал. Сама я ни с кем не говорила.