— Готфрид, ты меня соблазняешь? — кокетливо спросила она, убрав руку за спину и нащупав ладонью образовавшийся на брюках любовника твердый бугорок плоти.

— Как всегда, — Готфрид поцеловал ее за ухом, обдав жарким дыханием, и потянул в сторону лестницы на второй этаж.

Хозяйское крыло находилось на противоположной стороне от гостевого, и им никто не мог помешать. Позже… дверь в спальню скрипнула и к ним вошел гость.

Его глаза полыхнули зеленоватым пламенем. Пока он сбрасывал с себя одежду, оно растекалось по его телу, очертив широкие плечи, мускулистые руки, и замерцало на кончике возбужденного члена.

Готфрид удивленно приподнялся на подушках и придержал Грету за бедра. Он не ждал увидеть этого парня в своей спальне и уже приготовился накричать на него и выгнать вон, но стоило возлюбленной запеть, и его мысли, чувство раздражения, гнев улетучились, сменившись желанием угождать своей неземной богине, чья грудь вздымалась в такт ее движениям. Зеленоглазый подобрался к ней сзади и положил ладони на плоский живот Греты, затем опустил одну руку к ее лону, чувствуя пальцами член Готфрида, по которому женщина скользила.

— Я доставлю тебе удовольствие, госпожа, — шепнул он и, облизнув пальцы, коснулся ее клитора.

Грета застонала в голос ни на миг не останавливаясь, пока не ощутила легкую боль между ягодиц, но та вмиг сменилась новой волной удовольствия.

Оставив любовников в постели, Грета спустилась по темной лестнице в подвал. Ей не нужно было зажигать свечу, чтобы увидеть узника темницы. Он пришел сюда по ее приказу и приковал себя к стене, посадил на цепь и теперь преданно ждал ее.

Женщина провела пальцами по скрытой шелковым халатом груди, коснулась своего пояса:

— А вот и я… мой милый друг, заждался? — пропела она, отворив железную решетку. С легким стуком та ударилась о каменную стену, и Грета прошла внутрь, встав перед темной фигурой.

Он сидел, согнув ноги в коленях, на запястьях в полумраке были видны широкие браслеты и тянущиеся к потолку толстые цепи, но стоило ему услышать ее голос, и он очнулся. Дернулся в ее сторону и обвил женские бедра руками, вжался в ее скрытое тканью лоно и, словно зверь, вдохнул аромат страсти. От нее пахло двумя — человек и демон, но ему все равно. Сейчас она здесь и с ним.

— Ты останешься? — в его голосе звучала мольба, глаза увлажнились, и по щекам потекли слезы. Он так страдал без нее.

— Конечно, для чего еще я пришла, как не утешить тебя, — она ослабила пояс и села на его бедра. Ухватившись за цепи руками, Грета стала напевать, пока пленник не присосался к ее груди словно голодающий, дрожащими руками он расстегнул штаны и освободился от разделявшей их тела ткани.

Ощутив себя внутри женщины, мужчина издал приглушенный стон. Цепи дергались и позвякивали, а демоница продолжала петь.

— Все вы будете у моих ног, все… — прошептала она, чувствуя его пульсирующий от оргазма член и стекающую по внутренней стороне бедер жидкость.

Вернувшись в свою спальню и приняв освежающий душ, Грета переоделась в шелковую пижаму и обув теплые тапочки направилась к Артемии.

Племянница металась в постели, наволочка промокла от слез, а пижама пропиталась потом. Ей что-то снилось. Грета приложила холодную ладонь ко лбу и сказала:

— Тихо, тихо, не мучься. Я освобожу тебя, помогу, — и поцеловала Арти в висок.

«Ах, Азазель, за столько лет ты так ничего и не понял. Твоя цель была рядом, мы стояли бок о бок, завтракали, вели беседы, ты делился со мной своими заботами, страхами за дочь», — она провела кончиками ногтей по своей груди — голубые вены замерцали. «Порой умение скрывать собственную силу куда интереснее ее проявления».

Артемии снился сон — она стояла в центре пентаграммы и вокруг были друзья. Все в истинной, демонической ипостаси. Их руки сковывали тонкие нити, по запястьям стекала багровая кровь, они дергались и рычали, но на кого, неужели на нее? Артемия чувствовала страх и ужас, а из полумрака к ней потянулась тонкая, бледная рука с острыми черными ногтями, и чей-то голос приказывал ей петь, отдать свою душу и демонический дар до капли.

Арти раскрыла рот и запела так, как никогда не пела, вкладывая в слова все, что у нее было.

Утром доставили коробки с нарядами, каждую из которых слуги разнесли по комнатам гостей.

Артемии же не дали как следует выспаться, и активная тетушка лично разбудила ее и потащила в город. Арти с удовольствием посидела бы в уютной кофейне на набережной, побродила по знакомым с детства улочкам и достопримечательностям, поностальгировала, но у Греты были другие планы. Затянутой в перчатку властной рукой она привела племянницу в дорогой салон красоты и перепоручила Артемию сотрудницам.

— Но ведь концерт только завтра? — промямлила девушка, чувствуя, как с нее снимают одежду и уже копошатся в волосах.

— И что? - Грета удивленно распахнула глаза. — Это не повод ждать завтрашнего дня, чтобы хорошо выглядеть, мы еще и завтра тобой займемся. Приступайте! — и удалилась к поджидавшему ее стилисту.

Арти осталась в окружении миловидных сотрудниц в синей форме и, вздохнув, отдалась в их заботливые руки.

«Что ни страна, то мне делают массаж. Надеюсь в этот раз без обертываний и макияжа», — это была ее последняя мысль перед расслабляющей ванной «Клеопатры» с кокосовым молоком и лепестками роз.

Только к вечеру она освободилась и, слегка пошатываясь от накатившей сонливости, вышла к Грете. Тетя сидела в комнате для гостей, пила чай, листала свежий журнал мод и была сногсшибательна. Стилист уложил ее темные волосы в высокую прическу, завил кудри, сменил одежду и макияж. Хоть сейчас тетушку можно было вывести на красную дорожку Каннского кинофестиваля.

— Ну, наконец-то! — Грета подняла на нее взгляд и цепко оглядела племянницу с головы до ног. Слегка скривив губы, она тяжело вздохнула. — У тебя такие прекрасные волосы, мягкие и послушные, а ты не хочешь их отрастить, почему? — женщина отложила журнал и сделала глоток чая.

— Потому что неудобно, — Арти села напротив нее и положила в рот макарон[1], ощутив нежный лавандовый вкус ее любимой сладости.

— Я понимаю, что для образа рок-певицы необходимо придерживаться определенного стиля, но что за девушка с короткой стрижкой, это ведь…

— Весьма женственно, как отметил твой стилист, — парировала Артемия с улыбкой.

Грета сузила глаза и бросила на скрывшегося за стеной мужчину угрожающий взгляд.

— Я благодарна тебе за заботу и попытку «сделать» из меня девушку, в твоем понимании, но меня все устраивает, и меняться я не намерена, — забила последний гвоздь в своей защите Арти. Столько лет она привыкла сама о себе заботиться и терпеть не могла советов, особенно, касательно своей внешности, даже от тети.