«Интересно, на Эвересте столько же трупов?» — пришла в голову Гарри мысль. — «Туда же ежегодно лезут сотни людей — я не верю, что никто ещё не умер».

Обыск трупа ничего не дал, потому что он уже давно был кем-то ограблен. Возможно, это был Акстен, Юнод или Иво, а может, другой из знакомых ведьмаков. Сложно сказать, сколько этот покойник пролежал в толще снега и был вынесен сюда очередной лавиной. Есть вероятность, что он лежит тут сотню лет и его ограбили так давно, что уже нет в живых тех ведьмаков…

Силы начали оставлять Гарри, но он держался на морально-волевой стойкости и продолжал восхождение.

И, где-то через шестьсот метров, он наткнулся на некое подобие пещеры. То есть не полноценной пещеры, а нагромождения камней, под которыми нашлась щёлочка глубиной в три-четыре метра. И, судя по копоти, оставшейся на камнях, её кто-то уже использовал для укрытия.

Сняв со спины три полешки, Гарри разжёг костёр и практически навис над ним, чтобы максимально использовать всё выделяемое тепло. Он закрыл глаза и не дышал, чтобы не нюхать неприятный дым, а лишь наслаждаться долгожданным теплом.

Возможно, причиной этому послужил адский холод, а может, полешки оказались дерьмовыми, но костёр прогорел где-то за полчаса, зато Гарри успел полноценно согреться и даже разогреть вяленое мясо.

Сытый и согревшийся, он покинул ставшее таким уютным укрытие и продолжил восхождение.

Он считал, что ему сильно повезло, что тут не водится никаких фантастических тварей. Если бы ещё пришлось сражаться с кем-то, он бы такого не вынес — это было бы уже слишком…

Думать ни о чём не хотелось, ведь его организм прекрасно понимал, что надо экономить энергию и фокусироваться только на выживании. В голове его царило когнитивное затишье, ненадолго, но часто прерываемое на оценку окружающей ситуации и поиск возможных угроз.

Бредя так по поверхности мёртвых скал, он обходил подозрительные места, останавливался и внимательно присматривался к обманчиво ровному снегу, и стоически претерпевал панику, возникающую всякий раз, когда его меховые сапоги обнажали из-под снега ледяную поверхность.

Наконец, он добрался до почти отвесной стены, о которой их с Болько предупреждал Акстен — нужно будет забраться на неё и дальше просто идти вперёд и вверх, по сравнительно безопасному, но трудному пути к вершине.

Вооружившись ледорубом, верёвкой и набором бронзовых скальных крюков, выданных Акстеном, Гарри взобрался на высоту десяти метров и начал налаживать страховку. Ему надо будет спускаться обратно, поэтому просто необходимо потратить на всё это драгоценное время.

Каждые десять-пятнадцать метров он вбивал в скалу крючья, игнорируя те, что оставили неофиты прошлого. Никто не знает, кто и как их вбивал, сколько времени прошло и вообще, в альпинизме верить можно только в те вещи, которые ты сделал сам и только что.

Стравливая верёвку через систему карабинов, Гарри орудовал ледорубом, поднимаясь всё выше и выше. Под его ногами уже метров двести, его верёвка кончилась, поэтому он переключился на верёвку Болько, а затем и на верёвку неизвестного мертвеца.

На последнюю у него не было особой надежды, ведь непонятно, как долго она промораживалась всеми морозами и какие её прочностные качества после всего пережитого — на вид крепко, но уверенности в ней у Гарри не было. Впрочем, особого выбора у него нет, кроме экстремального альпинизма без страховки.

Руки и ноги Гарри немели, но он держался изо всех сил, продолжая восхождение.

Чёткое понимание, что назад дороги нет и слабина сделает всё лишь хуже, вынуждало его упорно вонзать ледоруб в трещины и хвататься отнимающейся от холода рукой за камни.

Вечность спустя, после ещё трёх сотен метров, половину которых он преодолел без страховки, потому что кончилась верёвка, он достиг вершины скалы.

Радостно кхекнув, он перекатился через рубеж и разлёгся на снегу, медленно вдыхая разреженный воздух.

«Я сделал это…» — подумал он с чувством гордости за свою волевую личность, способную на поступки.

Теперь оставалась ерунда — просто идти прямо, до самой вершины.

И Гарри пошёл, по ровной тропе, на которой увидел полузаметённые человеческие следы. Видимо, кто-то из ведьмаков поднимался сюда, чтобы положить рунные камни на вершину — иного объяснения Гарри найти не мог. Здесь больше нечего делать, кроме как прийти сюда с рунами или встретить здесь свою смерть.

Подъём был лёгким, ведь маршрут оказался точно таким, каким его описывал Акстен — просто иди себе и не ворчи.

Следуя по старым следам, Гарри добрался до самой вершины и огляделся вокруг.

Посередине стоял каменный алтарь, на котором лежало два рунных камня, а рядом с алтарём покоилось два тела.

«Дошли до полуфинала и сдохли — как печально», — подумал Гарри, глядя на двоих рыжих покойников. — «Не зря эту гору называют Горой Дьявола».

Вокруг была невероятная красота: бесконечная горная цепь на западе и на востоке, смутно различимые зелёные земли на севере и столь же зелёные земли на юге. Вид был захватывающим душу и Гарри не видел в своей жизни ничего красивее.

«Кроме сисек Авы Фабиан в четвёртом выпуске Плэйбоя за девяностый год», — мысленно поправил себя Гарри. — «Но это зрелище неслабо с нею конкурирует, м-да…»

Подойдя к алтарю, он вытащил из рюкзака флаг и воткнул его между камнями, после чего растянул полотно и вставил его в специальную сборную рамку. Далее он вытащил несколько креплений и присобачил бронзовое древко флага к алтарю, чтобы намертво.

Британский флаг, «Юнион Джек», стал зримым свидетельством того, что первый в истории верноподданный Её Величества Елизаветы II взошёл на эту гору, самую высокую в горах Амелл, и прирастил ей ещё больше славы.

— Во имя Королевы! — воскликнул Гарри, после чего торжественно отдал честь флагу.

После торжественной части, он сгрёб оба рунных камня и направился в сторону небольшого шалаша, в котором обнаружилась связка дров, свёрток вяленого мяса и пара сотен метров пеньковой верёвки.

Запалив костёр, он уселся на кусок шкуры, постеленный в шалаше. Съев все свои запасы, он закинул бонусный свёрток мяса в рюкзак и насладился теплом костра. Половина дела сделана, поэтому ему остаётся только вернуться к Болько и передать ему рунный камень. Ублюдок этого не заслужил, но Гарри считал себя великодушным человеком.

Но, перед тем как отправляться в обратный путь, он решил основательно поспать, а то внимательность уже не та и усталость берёт своё.

Где-то часов через шесть-семь, он проснулся от холода. Костёр давно погас, поднялся ветер и обстановка резко перестала быть дружелюбной. Но Гарри предвидел, поэтому сохранил дров на две остановки.