Слышал я от верного человека, который слышал сие из уст праведного рабби Менделе из Вижниц, рассказывавшего со слов своего свекра, святого рабби Исраэля из Ружина, что праведный рабби Йехиэль, внук святого Магида из Козниц, отправился к святому рабби из Ружина и хотел залучить его себе в наставники, а святой рабби из Ружина почувствовал, что путь его в святости не станет близок тому, ежели он сделается его наставником. Сказал ему: «Расскажу вам один случай. Дело было так.

Святой учитель рабби Давид Пуркес поначалу был великим противником обыкновений Бешта, да будет благословенна память праведника. И сопротивление его настолько усилилось, что каждый день, когда он садился учиться со святыми своими учениками, всегда отпускал какую-то шутку, чтобы уколоть Бешта, да будет благословенна память праведника, и посмеяться над его обыкновениями. Спустя какое-то время пришел один аврех* к учителю своему Бешту, да будет благословенна память праведника, и сказал ему, что хотел бы поучиться у какого-нибудь известного раввина, и попросил совета у учителя своего Бешта, да будет благословенна память праведника, куда поехать учиться. Велел ему Бешт, да будет благословенна память праведника, ехать учиться к святому учителю рабби Давиду Пуркесу. И сказал ему: “Даже если изо дня в день будешь слышать из его уст нападки на меня, то и тогда не обращай внимания, и не перечь ему, и не думай о нем [плохо], упаси Бог”. Поехал туда аврех и был вынужден изо дня в день выслушивать то, что учитель рабби Давид Пуркес говорил о Беште, и молчать, как человек, коему нечего сказать. Ибо так велел ему Бешт, да будет благословенна память праведника. Однажды сказал святой учитель рабби Давид Пуркес, да будет благословенна память праведника, что желает встретиться с Бештом, и попросил его ученика рассказать ему об обыкновениях Бешта, о том, что он знал, и о том, что видел у того и чему был свидетелем. Тот рассказал ему. И между прочим рассказал ему, что обычай у Бешта – при омовении рук перед вкушением хлеба всеми помыслами устремляться к Господу. Когда погружается тот в каванот*, лишь ему известные, на всех сидящих за столом опускается дрема, и они сидят там, как спящие, пока Бешт не начнет произносить благословение на хлеб, и тогда они пробуждаются ото сна. Сказал святой учитель рабби Давид Пуркес: “Съезжу-ка, взгляну на это великое зрелище”. И поехал туда вместе с тем учеником, и Бешт, да будет благословенна память праведника, встретил его с большим почетом и пригласил отобедать. Святой же учитель рабби Давид Пуркес подготовился, и собрался с силами, и пошел на постоялый двор, дабы отдохнуть и поспать, дабы потом выстоять во время обеда и не дать дреме смежить его веки, потому как аврех сказал ему, что невозможное это дело – выдержать сие испытание без того, чтобы не поддаться дреме. Однако дрема охватила и святого учителя рабби Давида Пуркеса, и заснул он, и приснился ему сон, будто пребывает он на Небесах, и Бешт тоже там. Совершил тот омовение рук перед хлебом и сказал, что все дело в том намерении, которое ты вкладываешь в омовение. А святой Магид из Межерича заспорил с ним и сказал, что не так мы учили у святого Аризаля, и сказал ему Бешт, да будет благословенна память праведника, что в немощном сем поколении и Аризаль признает правоту наших слов, ибо боле того не можем мы возвыситься в наших намерениях. И сказал ему святой Магид, чтобы доказал [сие]. Сказал Бешт: “Пойдем вместе в камору Аризаля и спросим его”. И пошли в камору того, и был между ними великий спор, пока и Аризаль не признал правоту Бешта, да будет благословенна память праведника. После того очнулся учитель рабби Давид Пуркес ото сна, и Бешт произнес благословение на хлеб и пред всеми сидевшими за столом открыл все каванот, которые святой учитель рабби Давид Пуркес слышал на Небесах. А святой Магид из Межерича, который также был на этой трапезе у Бешта, да будет благословенна память праведника, заспорил с ним и сказал, что не так мы учили в писаниях Аризаля, а Бешт отвечал ему точно так, как слышал святой учитель рабби Давид Пуркес на Небесах, – что в сиротском сем поколении и Аризаль признал бы правоту его слов. Сказал святой Магид из Межерича: “Кто подтвердит сие?” Сказал Бешт: “Рабби Давид Пуркес подтвердит, ибо слышал он на Небесах, что Аризаль признал правоту моих слов”. Тогда увидел святой учитель рабби Давид Пуркес величие Бешта и признал его своим наставником». (Сие поведал святой рабби из Ружина праведному учителю рабби Йехиэлю, внуку святого Магида из Козниц, и закончил: «И я был среди сих. И, благословение Господу, ведомо ему [Бешту] было, что внутри человека и что советует ему внутренний голос, и нельзя было этому возразить, и с тех пор признал его [рабби Давид Пуркес] истинным своим наставником».)

(Дварим аревим, раздел 1, лист 9, рассказ 24)

Рассказывал адмор из Сквиры, что однажды гостил Бешт у его деда, рабби Давида Лейкеса. И вышел в то время приговор сжечь Талмуд[174]. И назначили для этого день – в тот день в двенадцать часов должно было начаться исполнение приговора. И в тот день в двенадцать часов зазвонят во все колокола в доме их молитвы[175], дабы возвестить, что приговор вступил в силу, и с этого часа и дальше, ежели найдут, что человек учит Гемару, то сожгут его вместе с Гемарой. В тот день взял святой учитель рабби Давид Лейкес Гемару, и спрятался под каким-то котлом, и учил там Гемару, когда же наступило двенадцать часов и он услышал звон колоколов от дома их молитвы, с великим шумом бросился бегом домой. Бешт же ходил по дому туда и обратно, бродил, глубоко погруженный в святые свои мысли. С грохотом подошел святой учитель к Бешту в великом воодушевлении и сказал ему: «Рабби, что же вы молчите?» И сказал ему Бешт: «Знай, что пламенем своего воодушевления ты загасил их пламя, и отменен приговор».