У самой стены, привалившись к ней плечом, сидел человек. Лицо его искажала жуткая ухмылка, а вместо глаз чернели провалы. В правой руке незнакомца был зажат меч, длинный, с изогнутым лезвием.

Мертвец странным образом сохранился. Даже выражение лица сохранилось – маска дикого, невыносимого ужаса. Судя по отсутствию повреждений на теле, от ужаса человек и умер.

Пожав плечами, Харальд вернулся туда, где оставил лыжи. Его упорно преследовало видение мертвеца, навек обреченного смотреть на мир черными дырами. Страшная смерть и жуткое посмертие. В глубине души юноши возникла уверенность, что человек у стены в некоторой степени жив, способен чувствовать и осознавать себя. От подобных мыслей озноб побежал по позвоночнику.

Надев лыжи, Харальд спустился на лед реки. И тут же ощутил внимательный, настороженный взгляд, который так беспокоил его вечером. В нем не было угрозы, только интерес, точно у дикого животного, впервые увидевшего человека…

Словно почувствовав этот взгляд, внутри зашевелилась ненависть, и в этот момент Харальд понял, что ненависть не совсем его, что отчасти она – ЧУЖАЯ, словно наведенная извне.

И под её влиянием он прошептал:

– Да, я понял. Тут все сгубила магия. Здешняя ли, чужая – я не знаю, но я отомщу. Клянусь своей жизнью…

От развалин донесся грохот. Рухнул казавшийся прочным обломок стены донжона. В воздух поднялось облако каменной пыли.

Волной накатил озноб.

Харальд поспешно отвернулся от страшного холма и побежал на юг.

Взгляд в спину преследовал его не одну версту.

* * *

Кружка в руках Харальда слегка подрагивала, отчего жидкость в ней колыхалась, по мутной поверхности бегали крошечные волны.

– Что это? – спросил он, подозрительно глядя на Берга.

– Лекарство, – сурово ответил тот, исподтишка разглядывая ученика. Поход на север измучил его. Два дня назад юноша вышел к воротам замка Жахх, едва переставляя ноги.

Два дня он провалялся в бреду, бормотал странные слова, порывался вскочить и куда-то бежать, выкрикивал какие-то имена, а затем падал на постель и лежал с остановившимся взором.

Очнулся он сегодня утром, слабый, как новорожденный котенок.

– Лекарство это, – сурово наморщив лоб, повторил Теневой. – Так что пей! Тебе лучше станет!

– Да? – Харальд ещё раз покосился на наставника, подозревая, что питье – очередная шутка, и опорожнил кружку.

Лицо его побагровело, затем сделалось синим, он сипло закашлялся.

– Что это? – опять спросил Харальд, глядя на Берга круглыми и большими, словно тарелки, глазами.

– Травы на спирту, – ответил Берг, стараясь выглядеть невинно. – Или, по ученому говоря, настойка на самогоне! Сильная штука, до костей продирает! Я как выпил однажды, так час потом моргнуть не мог – так меня расперло!

Харальд попытался прокашляться, затем припал к кувшину с водой. Кадык на его шее задергался. Лицо юноши постепенно приобретало нормальный цвет.

– Да, – сказал он, оторвавшись от питья. – Хорошая вещь.

Язык его слегка заплетался. Еще бы – принять на голодный желудок полную кружку самогона!

– Ты отдыхай пока, – проговорил Берг, поднимаясь. – Попозже тебе принесут поесть, а вечером нас ждет к себе Торгрим.

* * *

Родовитый фон Жахх был в хорошем настроении. Это Берг заметил ещё от двери. На лице хозяина замка играла веселая улыбка, морщины, казалось, немного разгладились.

– Рад приветствовать вас, – сказал он, кивнув. – Садитесь.

Теневой услышал, как вздохнул с облегчением Харальд. Он был ещё слаб, и путь до покоев Торгрима оказался для него нелегким.

В комнате было жарко натоплено, однако чувствовалась идущая от окон промозглая сырость. Второй день бушевала метель, пришедшая с севера вместе с Харальдом. Задержись он ненадолго – непогода застала бы его в пути.

Из-за стен доносился рев ветра, упорно пытающегося повалить донжон, словно дерево.

Отвлекшись, Берг пропустил начало разговора. Когда он вынырнул из размышлений о погоде, Харальд уже отвечал фон Жахху:

– Благодарю, я чувствую себя лучше.

– Очень хорошо. – Родовитый благосклонно кивнул. – Тогда не расскажешь ли, как прошло твое путешествие?

Берг подобрался. Ему тоже было интересно, что видел юноша.

– Мне не о чем рассказывать.

Теневой скорее почувствовал, чем увидел, как напрягся юноша. Лицо его стало суровым и словно бы постарело сразу на десяток лет.

– Я видел только развалины, – проговорил он напряженно. – И следы раскопа: кто-то пытался добраться до подвалов. И ещё там был труп.

– Свежий? – вскинул брови Торгрим. А Берг вдруг понял: «Харальд видел что-то еще, о чем не хочет говорить».

– Нет, старый, – пожал плечами Харальд. – Но очень хорошо сохранившийся. А ещё – на вершине холма, где стоит… стоял замок, не лежит снег. Совсем.

– Не может быть! – вслух усомнился Теневой.

– Может, – кивнул фон Жахх. – Об этом мне рассказывали. И это все, что ты видел, Харальд?

– Да, – твердо отозвался тот. – Все.

– И тебя ничего не напугало? – Вопрос был задан вкрадчивым тоном, и Берг подумал, что родовитый знает о развалинах много больше, чем говорит.

– Напугало, – спокойно ответил Харальд. – Но не то, что я видел, а то, что почувствовал.

Торгрим, казалось, был ошеломлен таким ответом. На лице его появилось удивленное выражение, словно у собаки, над которой издеваются, выдергивая у неё из-под носа кость.

– Вот как, – проговорил он ошарашенно и задал не тот вопрос, который хотел: – И что ты собираешься делать дальше?

– Не знаю. – На лице Харальда появилась растерянность.

– До сих пор я помогал тебе. – Фон Жахх встал из-за стола и принялся ходить, заложив руки за спину. – В память о твоем отце, который много для меня сделал. Я поселил вас в замке, кормил и содержал. Но я не могу это делать вечно. Но и прогонять мне вас тоже не хочется. Вы оба опытные воины, могли бы мне пригодиться.

– Служба? – спросил Теневой, стараясь, чтобы отвращение не слишком сильно звучало в голосе. – Ты хочешь взять меня на службу, несмотря на то чем она закончилась в прошлый раз?

– Я не повторяю ошибок! – В голосе Торгрима лязгнул металл, он резко развернулся, и на опешившего Теневого глянул воин и полководец, который полтора десятилетия воюет с несколькими Владетелями. – На этот раз я возьму тебя помощником к Лоту – натаскивать молодняк! Это ты умеешь, я знаю. Я видел, как вы занимались.

– А я? – спросил с какой-то детской обидой Харальд.

– Пока тебе придется послужить рядовым воином, – сурово ответил фон Жахх. – А там посмотрим. Есть у меня в отношении тебя планы. Согласны?