Наконец Лиля справилась с трудной задачей и набрала Рокотова, довольная собственной сообразительностью. Длинные гудки, раздавшиеся в ухе, наполнили ее сердце счастьем. Один, другой, третий… На десятом гудке равнодушный голос сказал, что абонент временно недоступен.

— Как недоступен? Почему? — бормотала Лиля, снова набирая номер.

Она не понимал, почему Димка не отвечает. По ее предположениям, он должен сейчас ее разыскивать, не выпускать трубку из рук. Алиса! Это точно сучка Алиса! Она спрятала телефон.

О боже! А вдруг с ним тоже что-то случилось? Лиля на мгновение забыла о своем положении и снова стала стучать в крышку багажника.

— Выпусти меня! Открой!

Машина замедлила движение и остановилась. Девушка прислушалась.

— Сколько залить? — услышала она голос заправщика и воспрянула духом.

Ответить незнакомец, кажется, его зовут Петр, не успел: Лиля извернулась и с удвоенной силой заколотила по крышке. Но никто не прибежал к ней на помощь, и вскоре машина снова тронулась.

Лиля заплакала, потом устроилась поудобнее и не заметила, как заснула.

***

На нужном месте они оказались уже под утро.

Почти двести километров до Рязани, потом сто до Клепиковского района и еще двадцать по лесным дорогам. Нервное напряжение, в котором находился Чума с вечера, помогло ему справиться со сном.

Он гнал джип не останавливаясь, только один раз проверил, что с Лилей. На душе было тревожно, потому что девушка не подавала признаков жизни.

Он поднял крышку багажника и видел, что девушка спит. На щеках застыли дорожки слез, длинные волосы разметались по всему багажнику. Лиля дрожала во сне. Игорь почувствовал укол в сердце: действительно, весенняя прохлада пробирала до костей, а Лиля была одета в легкое платье.

Чума достал из салона плед и накрыл ее. Он, конечно, хотел отомстить отцу девушки, но не желал навредить его дочери. Зачем портить такую красоту? Он невольно залюбовался. Ее щеки раскраснелись, пухлые губы влажно блестели.

— Тьфу! — сплюнул он, неожиданно почувствовав волнение. — Еще этого не хватало. Ведьма!

Игорь с трудом подавил желание перенести девушку в салон. Он уже наклонился, протянул руки, но в последний момент испугался, что она проснется и закатит очередной скандал. И скотч он тоже не рискнул снять. От боли она точно встрепенется и начнет орать, как сумасшедшая.

Нет уж, увольте! Ехать столько километров под женский визг — то еще удовольствие.

Чума тихо, чтобы не разбудить девушку, закрыл крышку багажника и продолжил путь. Наконец он успокоился. С ней все в порядке, а с остальным он как-нибудь разберется.

На ночной трассе был небольшой поток машин, но по проселочным дорогам джип петлял в гордом одиночестве. Это обстоятельство радовало Игоря: чем меньше глаз, тем лучше для него. Луч дальнего света разгонял темноту ночи, за окнами мелькали ветки деревьев, а один раз впереди показалась рыжая лиса. Она замерла, подняв лапу, а потом кинулась в кусты.

Игорю показалось, будто он находится в заколдованном лесу.

Последние километры он ехал, когда уже взошло солнце. Красота вокруг была неописуемая, но Чума не мог насладиться ни пением птиц, ни шумом деревьев. Его терзала одна мысль: что с домом? Может быть, он разрушился и стал непригодным для жилья.

Но волновался он зря. По узкой просеке, поросшей высокой травой, которую — сразу было видно — давно никто не топтал, он подъехал к зимовью. Дом, окруженный высоким забором, который защищал жилище от нашествия четвероногих и двуногих зверей, казался частью другого мира.

Игорь вышел из машины, распахнул ворота, просто запертые на засов, а потом загнал джип во двор подальше от случайных глаз и захлопнул створки. Теперь дом по-прежнему казался необитаемым, и, если не знать, что хозяева дома, ни за что не догадаешься, что внутри кто-то живет.

Ключа у Игоря с собой не было, но на такой случай имелся запасной. Чума приблизился к джипу со стороны багажника, прислушался: ни звука. Он осторожно поднял крышку. Его подопечная по-прежнему сладко спала. Игорь усмехнулся и пошел на поиски ключа.

Он находился там, куда его положил хозяин два с половиной года назад: висел на гвоздике под крыльцом в самом незаметном и защищенном от влаги углу. Достаточно было присесть, протянуть руку, и ключ уже лежал в ладони целый и невредимый.

Игорь распахнул дверь и зашел в дом. Его встретил затхлый запах плесени и гнили. По углам висели огромные сетки паутины, все поверхности покрывал слой пыли. Чума вздохнул: пока не до уборки, нужно отдохнуть, а потом решить, что дальше делать.

Он прошел через кухню в единственную комнату, встряхнул одеяло с кровати, взбил подушку. Ладно, сойдет и так. Не графья. Несколько дней можно потерпеть.

Чума вернулся к машине, заглянул в раскрытый багажник и вздрогнул: на него смотрели злые серые глаза.

— Проснулась? Если не будешь кричать, я сниму скотч.

Лиля замычала, нахмурила брови, закрутила головой, задергала ногами.

— Я не понял: это да или нет?

Девушка повторила те же действия.

— Нет, так мы с тобой не договоримся. Если ты согласна, два раза моргни.

Лиля выполнила его условие. Игорь наклонился к ней и резким движением сдернул скотч.

— Бля! Какого лешего! — завизжала она. — Нельзя поаккуратнее? Козел! Больно же!

— Рот закрой, поганка! — разозлился он.

Вот так всегда! Хорошие намерения оборачиваются проблемой.

— А ты себе рот заклеивал скотчем? Разве можно так с людьми обращаться? — не успокаивалась Лиля. — Развяжи меня. И где мы?

— Если не перестанешь орать, я заклею тебе рот снова.

Игорь приблизился к ней со скотчем в руках, наклонился и опять споткнулся о суровый стальной взгляд. «Черт возьми! И как мне справиться с этой ведьмой?»

— Ладно, ладно. Я не буду кричать, — уже спокойнее сказала девушка. — Сними с меня эти штуки, — она подняла руки и дернула ногами, — и вообще, я писать хочу. Или мне прямо в багажник это сделать?

Тут Игорь растерялся. Об этой стороне похищения он не подумал. Туалет стоял за домом, и Чума совершенно не был уверен, что он в порядке.

— Я тебя развяжу, но дай слово, что не будешь дергаться.

— Конечно, — уверенно ответила девушка. — Я же не дура.

Чума взял в руки нож, Лиля отпрянула. Он успокаивающе поднял ладони вверх, потом осторожно поддел лезвием стяжку и разрезал ее. Выпрямиться он не успел: лицо обожгла звонкая пощечина.

— Ты чего, сдурела, сучка! — закричал он и схватился за щеку.

— А ты хотел, чтобы я милым ягненочком была?

— Ну, теперь выпросила на орехи!

Чума подхватил ее на руки и понес в дом. Она колотила его кулаками, пыталась укусить