— Немедленно! — ни секунды не промедлив, распорядилась Принцесса, повернулась к Мазуру; — Очень кстати, горю нетерпением послушать, чего он там добился…

Почти столь же бесшумно вошедший полковник учтиво поклонился Принцессе, но смотрел главным образом на Мазура.

— Я, собственно, искал вас, полковник…

— И вам, конечно же, донесли, где он… — протянулась с улыбочкой Принцесса.

— Служба, мадемуазель Натали, — невозмутимо ответил Мтанга. — Абсолютно непрестижная, порой презираемая, но необходимая…

— Господи, кто спорит? — она прищурилась. — Если у вас какие-то другие дела, я готова Сирила отпустить… но вот если речь идет о сегодняшнем, я бы тоже хотела послушать.

Полковник смотрел на нее с некоторым сомнением, явно отметив и фривольную позу, позволявшую без труда разглядеть, какого цвета у нее трусики, и имевшее место подпитие.

— Не доходите до абсурда с вашей секретностью, полковник, — сказала Натали с некоторым вызовом. — Во-первых, случившееся и меня напрямую касается, вам не кажется? Во-вторых, могу вас заверить, дядя мне все равно расскажет. Я ведь не только взбалмошная высокопоставленная девица, но и молодой перспективный политик, согласитесь. В-третьих, самое важное… Я когда-нибудь допускала утечку?

— Мне об этом ничего неизвестно, — сказал Мтанга. — Пожалуй, вы и правы…

— В таком случае садитесь, наливайте себе, что хотите, и рассказывайте. Я уже знаю, что граната была настоящая, боевая…

Полковник присел с легким вздохом, плеснул себе виски на три пальца, бросил с полдюжины кубиков льда, но пить не торопился. Сидел, чуточку ссутулившись, зажав стакан в руке.

— Малышку, разумеется, никто не винит и не подозревает, — сказал он глухо. — Первый класс, сущий ребенок… К учителям, классным дамам и всем остальным относится, легко догадаться, как юный новобранец к генералам… Она и не подозревала, что ей поручили сделать. Мадам Эжени Бовилье, старшая наставница рекреации… — он поднял взгляд на Мазура. — Та самая почтенная пожилая дама, которую вы видели за дверью… В общем, она вызвала девочку к себе в кабинет, взяла слово хранить тайну и рассказала, что той доверена большая честь: не только преподнести господину президенту цветы от имени лицея, но и, подавая букет, привести в действие церемониальную хлопушку. Мол, такова давняя традиция лицея — при вручении букета высокому гостю обязательно взорвать еще и хлопушку с конфетти. Глупышка поверила. Будь она на несколько лет постарше, проучись там дольше, непременно бы знала, что такой традиции нет. А то бы и поняла, что ей подсовывают. Но она совсем маленькая, в лицее всего месяц, из семьи, далекой от военного дела. Так что — получилось…

— А что Минога? — вырвалось у Принцессы.

— Простите, мисс Натали?

— Ну, это мы ее прозвали Миногой, — пояснила Принцесса. — Я ее прекрасно помню. Терпеть ее никто не мог, даже некоторые учительницы… Вы ее, надеюсь, взяли?

— Опоздали, — сумрачно сказал Мтанга. — Все, надо полагать, было тщательнейшим образом рассчитано заранее. Ей хватило времени, чтобы быстренько спуститься по боковой лестнице и сесть в поджидавшую машину. У внешней охраны не было приказа задерживать отъезжающие от лицея машины. К ней домой я послал людей исключительно для очистки совести. Глупо было бы думать, что столь проворная дама вернется домой, как ни в чем не бывало. Она исчезла. Что подразумевает заранее подготовленное укрытие, вообще, высокий уровень организации… Это уже не придурки с трещотками, выскакивающие под пули охраны… Совершенно другой почерк. И я не знаю чей…

— Ничего не понимаю, — сказала Принцесса с искренним недоумением. — Она, конечно, стерва, вяленая рыба и все такое, но она в лицее служила еще со старых времен… Самая обычная училка-грымза. И вот вдруг…

— Значит, так сложилось, — пожал плечами Мтанга. — Значит, ей кто-то сделал предложение, от которого она не смогла отказаться, возможно, еще и потому, что оно отвечало каким-то ее собственным убеждениям… Да, между прочим. Малышка — коси. Вряд ли это случайно. Очень уж удобный случай не только ликвидировать президента, но и вызвать в стране серьезнейшие беспорядки. Можно представить, что началось бы, если бы все узнали, что Отца Нации убила коси по наущению белых…

Принцесса налила себе на всю ладонь, кинула один-единственный жалкий кубик, отпила изрядно. Прищурилась:

— А что же ваш агент-супермен? Сообщивший о стрелке?

Мазур прекрасно видел, как сузились у Мтанги глаза, и в лице, как он однажды уже наблюдал, на миг промелькнуло звериное, темное:

— А почему вы решили, что такой агент существует? Что он именно это и сообщил?

— Я же сказала, что я — еще и молодой перспективный политик, — как ни в чем не бывало улыбнулась Принцесса. — Жозеф Онейо, он же Шустрячок… Вам еще что-нибудь про него рассказать? Не коситесь так на Сирила, он, я уверена, никому не проболтается… Так как там с ним?

— Пропал, — хмуро сообщил Мтанга после некоторого промедления. — Искали по всему городу, по всем его любимым местечкам. Его нигде нет.

— Прекрасно, — кивнула Принцесса. — Вам не кажется, что он умышленно сконцентрировал всеобщее внимание на стрелке? Которого все и высматривали, не обращая внимания на крохотную девчушку, которая стрелком заведомо оказаться не может?

— Я этого пока что не могу ни доказать, ни опровергнуть… — Мтанга отставил свой нетронутый стакан, решительно встал. — Собственно, у меня все… Не смею более вам надоедать…

Он коротко поклонился и вышел деловитой походочкой. Мазур тоже налил себе от души. Скверные дела творились…

Принцесса произнесла длинную фразу на французском. Мазур вопросительно уставился на нее.

— Высокопробные ругательства парижского дна… — усмехнулась она. — Начальник тайной полиции, чтоб его… У него под носом работают нехилые профессионалы, а он не может их даже нащупать… И французы хлопают ушами, как разыгравшиеся слонята, а ведь у них здесь, сам понимаешь, есть своя сеть, глупо думать, что ее нет… Черт возьми, начинаешь подозревать, что французы за всем этим и стоят… Вздор, конечно, но ведь есть кое-какие основания так думать… Интересно, что думают ваши?

Мазур с самым простецким видом пожал плечами:

— У нас здесь никакой сети нет. Мы тут новички, сама понимаешь. Никто не рассчитывал, что здесь придется однажды работать серьезно.

— Вы что, до сих пор не прислали сюда своих разведчиков? Я не имею в виду этого проспиртованного писаку, про которого даже уличные мальчишки знают, что он — советский шпион… В конце концов, дядя вам крайне необходим…

— Вот в этих делах я совершенно не разбираюсь, — пожал Мазур плечами, с самым невозмутимым видом глядя на нее кристально чистым взором младенца. — Я военный, с разведкой не общаюсь…

— Ну так объясни открытым текстом уж не знаю там кому, что дела приняли крайне серьезный оборот, — сердито сказала Принцесса. — Это уже не идиоты со ржавыми автоматами, тут работает кто-то чертовски ловкий… — Она усмехнулась. — Знаешь что? По крайней мере, теперь точно известно, кому из генералов можно доверять полностью. Тем двум, что были с нами в лицее. Уж они-то никак не могут оказаться замешаны. Я не говорю, что остальные ненадежны — но этим двум можно доверять всецело… И еще… Самое, пожалуй что, интересное. Я успела кое-что выяснить. Ни во время происшедшего в лицее, ни после, ни одно воинское подразделение даже не дернулось. Ни единой самой вялой подозрительной попытки куда-то выдвинуться и что-то занять… Что это, по-твоему, означает?