— 2 -

Я ни в коей мере не перегибаю палку, называя действия Жукова преступными.

Выполнение приказа Жукова обернулось гибелью и пленением кадровой Красной Армии, а следствием этого были потеря огромных территорий и гибель десятков миллионов людей. Статья 58-1 УК РСФСР четко определяла признаки, по которым то или иное лицо могло быть осуждено по данной статье. Среди этих признаков — «подрыв или ослабление внешней безопасности СССР». Как иначе квалифицировать приказы Жукова? Именно так: и подрыв, и ослабление внешней безопасности.

Пункт 4 той же статьи предусматривал «высшую меру социальной защиты — расстрел» за «оказание каким бы то ни было способом помощи той части международной буржуазии, которая, не признавая равноправия коммунистической системы, приходящей на смену капиталистической системе, стремится к ее свержению». И тут председатель любого трибунала без всяких натяжек мог бы подписать гражданину Жукову вышак без обжалования: Гитлер стремился к свержению коммунистической власти, а Жуков своими приказами ему совершенно сознательно помогал.

Как же оправдать чудовищное преступление Жукова, которое повлекло за собой гибель десятков миллионов людей?

Великий историк Светлишин нашел решение. Он якобы Жукова встречал, он якобы Жукову вопрос задал, а единственный спаситель Отечества ему якобы ответил: «10 июня 1941 года нарком обороны Маршал Тимошенко и я как начальник Генштаба были вызваны к Сталину, который в резкой форме обвинил нас в провоцировании войны. Здесь же в кабинете Сталина и под его диктовку мною была написана, а затем отправлена командующим приграничными военными округами телеграмма... я был уверен, что если бы не подписал продиктованную Сталиным телеграмму, то присутствовавший при этом Берия немедленно арестовал бы меня...» (Н.А. Светлишин. Крутые ступени судьбы. Хабаровск, 1992. С. 55-56).

В этом рассказе обратим внимание на отсутствие упоминаний о протестах Жукова. Но и угроз не было ни со стороны Сталина, ни со стороны Берии. Просто единственный спаситель Отечества был уверен, что его тут же арестуют... Только присутствия и вида наркома внутренних дел было достаточно для бесстрашного полководца, чтобы без протестов и возражений подписать приказ, сгубивший кадровую Красную Армию.

Для того чтобы убедиться, насколько серьезной была угроза личной безопасности Жукова, давайте откроем «Журнал записи лиц, принятых И.В. Сталиным». А то ведь может получиться, что 10 июня 1941 года Жуков был в кабинете Сталина в одно время, а грозный нарком Берия, которого так боялся бесстрашный полководец, в другое.

Открыли. Убедились.

10 июня 1941 года Берия находился в кабинете Сталина с 22 часов 30 минут до 00 часов 15 минут. Жукова в это время в кабинете Сталина не было. И вообще в этот день Жукова в кабинете Сталина не было. Следовательно, свои преступные приказы он писал не в кабинете Сталина, не под его диктовку и не под угрозой ареста.

В кабинете Сталина Жуков был на следующий день, 11 июня. Дважды. Но в этот день там отсутствовал Берия.

Но допустим, что все было так, как рассказал Светлишин. Что же выходит? На одной чаше весов — безопасность страны и жизнь десятков миллионов людей, а может быть, и полное истребление всего народа, на другой чаше — иллюзорная возможность ареста.

И единственный спаситель Отечества тут же решает: да черт с ним, с Отечеством, черт с ними, с миллионами, лишь бы меня не тронули.

Понимая, что объяснением Светлишина Жукова не оправдать, «Красная звезда» (19 июня 2001 г.) применила другой трюк: «10 июня 1941 года Генштаб был вынужден направить военному совету КОВО следующую телеграмму...» Вот так все просто: Генштаб был вынужден... Да почему же он вынужден отдавать идиотские приказы? Кто его вынуждал на вредительские подрывные действия против собственной армии, народа и страны? И получается у товарищей из «Красной звезды», что гениальный начальник Генштаба тут ни при чем. Весь Генштаб виноват. Но в Генштабе тысячи людей. Кто же именно злодей и вредитель? А никто. Шифровка подписана одним именем: Жуков, но стараниями «Красной звезды» он отодвинут в тень, а весь Генштаб в дураках.

Ладно. Допустим, что Жукова кто-то вынудил и трусливый, слабовольный полководец подчинился. На этот вариант тоже есть возражения. В 1957 году вожди, как свирепые псы, сцепились в драке за власть. Изгоняемые с вершин объяснили, что при Сталине приходилось подписывать преступные приказы помимо своего желания: время такое было. На это гордый Жуков заявил, что он — не такой, что он — исключение. Сам он против своей воли преступных приказов не подписывал. И вот выясняется: подписывал. Одна только вредительская шифровка Жукова от 10 июня по своим последствиям была более губительной, чем сотни приказов Хрущева, Молотова, Маленкова и Кагановича о массовых расстрелах.

— 3 -

Нужно обратить внимание на дикую глупость приказа Жукова: «Такое действие может немедленно спровоцировать немцев на вооруженное столкновение...» Бред. Логика Жукова: если мы собственные укрепленные районы будем держать пустыми, если в них не будет войск, то Гитлер не нападет. Спросим: ну и как? Сбылись пророчества гениального военного мыслителя? Вот Гитлеру донесли, что советские укрепленные районы не заняты войсками, и что: он тут же отменил решение о проведении операции «Барбаросса»?

Здравый смысл не на стороне Жукова. Все обстояло как раз наоборот. Представим себе другую картину: в каждом укрепленном районе вдоль всей границы — постоянные гарнизоны. В каждом ДОТе — по пять, десять, пятнадцать бойцов со средствами связи, оптикой, запасом боеприпасов, продовольствия, воды, медикаментов и прочего. Впереди и на флангах каждого УРа — противотанковые рвы, надолбы, непролазные сплетения колючей проволоки и непроходимые минные поля. Кроме того, в дополнение к постоянным гарнизонам в каждом укрепленном районе зарылась в землю стрелковая дивизия, а то и корпус или даже армия, которые за три-четыре предшествующих войне месяца отрыли сотни километров перекрытых траншей, построили и замаскировали сотни блиндажей, тысячи окопов и укрытий. А в промежутках между укрепленными районами — полевая оборона войск: десять-пятнадцать линий траншей и отсечных позиций, противотанковые и противопехотные заграждения, пушки в укрытиях и вкопанные в землю танки. А в глубине советской территории, вдоль старой государственной границы, — еще одна линия укрепленных районов, занятых как постоянными гарнизонами, так и полевыми войсками. А на Днепре — речная флотилия. А по восточному берегу Днепра — третья линия стратегической обороны... В этом случае Гитлер и его генералы подумали бы, нападать им или воздержаться. Полное же отсутствие обороны в соответствии с гениальными решениями великого военного деятеля — это как раз и есть провокация. Это приглашение агрессору: нападай — войск в наших укрепленных районах нет, минных полей мы не ставили, а колючую проволоку сами порезали, захватывай наши укрепрайоны голыми руками.

Приказы Жукова не дать повода для нападения и не поддаваться на провокации — шизофрения в чистом виде. Если германские войска не имеют приказа начать войну, то вы можете их как угодно провоцировать — они войну не начнут. А если у них есть приказ войну начать, то вы можете сколь угодно демонстрировать свое миролюбие — не поможет.