церкви, которую она иногда посещала. Отношения Руфи и Тимоти довольно быстро стали очень серьезными, и Руфь оказалась практически в полной изоляции. Тимоти почти не разрешал ей выходить из дома, говорил, что не может без нее. Здесь есть все тревожные сигналы, давно известные в сфере борьбы с домашним насилием: короткий период ухаживаний, изоляция и контроль, безработица, медикаменты, нарциссизм, ложь и сталкинг.

Следующий вопрос: когда Тимоти и Руфь каким-то образом контактировали с системой? Это поможет определить, в каких случаях представители системы могли бы вмешаться. Рабочая группа медленно формулирует рекомендации, которые впишут в ежегодный отчет для законодательного собрания Монтаны. Можно сказать, легендарный Х на глазу.

Первой точкой пересечения с системой оказывается Департамент по делам ветеранов, в который Тимоти обращался за медицинской помощью. Затем суд с бывшей женой. Полицейские знали Тимоти, ведь он преследовал женщин, и на него подавали запреты на приближение. Кроме того, несколько раз в неделю к нему приходила оказывающая домашние медицинские услуги сотрудница, которая попыталась предупредить своего руководителя о нестабильном состоянии Тимоти, но ей сказали не обращать на это внимание и просто выполнять свою работу. И еще священник из церкви, в которую ходила Руфь. «Это пять точек пересечения с системой, – говорит Мэт Дейл, – Департамент по делам ветеранов, психиатр, полиция, суд и церковь».

Одна из правозащитниц поднимает руку и говорит, что раньше не могла сказать точно, поэтому перезвонила в свой офис и узнала, что, оказывается, Руфь очень давно заходила туда. Сама правозащитница Руфь не видела, но ее заметил один из коллег. В тот день Руфь ездила по городу, сложив в машину все свои вещи. У правозащитницы больше нет никакой информации – было ли это в период отношений с Тимоти, получила ли Руфь помощь, но это еще одна точка пересечения с системой. Еще одна упущенная возможность, если считать приют для бездомных.

На второй день, к обеду, рабочая группа просит всех озвучить рекомендации. Медсестра на пенсии говорит: «Оружие, оружие, оружие. Избавьтесь от оружия». Некоторые полицейские смеются. Из зала доносится: «Это Монтана».

«Ну и что?!» – восклицает медсестра. На вид она милая старушка – только посмотрите, как вяжет, но она сильна в своих убеждениях. Знает, что в этом штате ее битва проиграна, но сдаваться не собирается.

Отовсюду сыплются рекомендации: пять, десять, пятнадцать. Цель – озвучить все идеи, чтобы отобрать самые реалистичные – такие, реализовать которые будет дешево или даже бесплатно, или такие, которые законодательной власти будет просто воплотить в жизнь. Огромное значение имеет тот факт, что Тимоти столько раз выписывали запрет на приближение, а местная полиция не имела об этом представления. Это становится одной из основных рекомендаций: дать полиции по всей Америке доступ к истории подобных запретов. Дейл говорит, что также следует делиться информацией о вождении в нетрезвом виде (ВНВ). Сейчас в Монтане информация о ВНВ остается в личном деле нарушителя. Это простое решение – хранить историю временных запретов на приближение в системе даже после истечения их срока. Есть и другие рекомендации, и все они кажутся весьма незначительными, а некоторые были позаимствованы из предыдущих обзоров: пригласить священнослужителей на подготовительные семинары, чтобы они знали, как помогать жертвам домашнего насилия. «Большинство женщин разговаривают со священниками, а не с полицией и правозащитниками», – как-то раз сказал мне Вебсдейл. Поговорить с представителями Департамента по делам ветеранов о предоставлении врачам электронного доступа к информации об их медицинских услугах и рецептах. Обеспечить суды нужными технологиями. В итоге перечисляют более двадцати рекомендаций, но Дейл и группа отсекают большую часть, ведь в конечном счете только несколько включат в отчет, и хотя в них речь идет по меньшей мере о четырех сделанных группой обзорах, рекомендации не связаны ни с одним определенным делом из соображений безопасности. Так что к тому времени, как отчет за период, который я присутствовала на конференции, составлен, я могу идентифицировать только два или три пункта из тех, что были сформулированы в результате рассмотрения дела Тимоти и Руфи, и среди них – более широкое внедрение опросника по оценке летальности и рисков, а также информирование судей и сотрудников правоохранительных органов и сферы здравоохранения об особенностях и контексте работы над делами, связанными с домашним насилием.

Рекомендации кажутся обескураживающе незначительными. Но благодаря этим, казалось бы, небольшим поправкам, ситуация в Монтане и других штатах существенно изменилась. Мэт Дейл любит приводить в пример одну историю. У женщины был действующий запрет на приближение агрессора, но когда он его нарушил, полицейский не смог прочитать официальный документ по ужасно тривиальной причине: он был напечатан на клочке бумаги. А бумага со временем изнашивается.

Документ был выдан судом, но за прошедшее с момента выдачи время стал нечитаем. В результате в Монтане ввели так называемые карточки надежды – ламинированные карточки размером с водительские права, на которых указаны сведения о личности правонарушителя, прикреплена его фотография и вписаны даты действия судебного запрета и прочая релевантная информация. Жертва может получить несколько таких карточек и раздать своим коллегам, учителям и администраторам в школе ребенка, а также всем тем, кто должен знать о существовании этого защитного предписания. Еще два штата – Айдахо и Индиана – тоже ввели карточки надежды, а более двенадцати других штатов оценивают возможность применения этой программы на своей территории.

Дело Мишель Монсон Мозур и ее детей стало первым в практике рабочей группы по обзору смертельных случаев домашнего насилия в Монтане. Благодаря их работе сегодня Роки не позволили бы выйти под залог следующим же утром. Его бы дольше держали за решеткой. И это дало бы правозащитникам больше времени на то, чтобы связаться с жертвой, обговорить планы безопасности, заполнить таблицу и хронологию по оценке рисков и предложить убежище или другой запасной план, чтобы жертва и ее семья могли грамотно оценить сложившуюся ситуацию. У Мишель не было времени. На нее надвигался медведь. А ведь с девушкой мог встретиться правозащитник, и они вместе провели бы оценку рисков. Сейчас в полиции Биллингса работает уполномоченный сотрудник, отвечающий за предотвращение домашнего насилия – Кэти Нэш; она бы связалась с Мишель так же, как связывается со всеми жертвами домашнего насилия, о которых рапортуют патрульные. И они бы составили план безопасности; например, они могли сменить замки, отправить Мишель, Кристи и Кайла на несколько дней в безопасный дом или отель и надеть на Роки GPS-браслет. Возможно, Роки привлекли бы к ответственности за несколько тяжких преступлений: незаконное проникновение и незаконное нахождение на территории, вандализм, похищение, преступная небрежность,