Утро следующего дня выдалось ясное, но холодное, так что Джейн, выезжая со двора с Алексом, порадовалась, что ее красная амазонка такая теплая. Алекс приехал раньше, чем обещал, и привел с собой лошадь из платной конюшни.

— Если хотите, мисс Верей, я могу послать за фаэтоном, — сказал он, — но мне подумалось, вам доставит удовольствие прогулка верхом. Вы с таким удовольствием скакали в Мэладоне, что я взял на себя смелость привести для вас подходящую лошадку.

Лошадь он подобрал весьма норовистую, потребовавшую от Джейн неотрывного внимания на протяжении всего пути по людным улицам. Лишь в парке Джейн смогла немного расслабиться. Алекс тихо сказал что-то ехавшему позади конюху, и тот приотстал.

В этот ранний час в парке было пустынно. Джейн с наслаждением вдохнула свежий воздух.

— Вы правильно сделали! — воскликнула она. — Замечательная идея!

Алекс улыбнулся.

— Я так и думал, что вам понравится. Конечно, это не деревня, но все же…

— Все равно, здесь чувствуешь себя такой свободной, будто ты вовсе и не в городе.

— В деревне меньше развлечений…

— Почему меньше? Просто другие!

— Кто-то может сказать, что в городе жизнь более разнообразна.

— Смотря о ком, идет речь, — с простодушной миной проговорила Джейн. — Конечно, если человеку нравится слоняться по улицам в черном плаще, с пистолетом за поясом…

Алекс расхохотался.

— Я вижу, вы все время будете мне об этом напоминать, мисс Верей!

Сегодня он тоже был в черном, однако ничем не походил на зловещую фигуру, вынырнувшую ночью из темноты. Отлично сшитый сюртук сидел на нем как влитой, сорочка была ослепительно белой, а сапоги блестели, словно зеркало. Он был просто неотразим.

— А как Саймон? — спросил Алекс. — Добился он чего-нибудь, пока нас не было?

Джейн покачала головой.

— Нет, ему не везет. Мадемуазель де Бьюран его отвергла.

— Жаль. Наверное, он очень переживает.

— Он уверяет, что ему все равно. По тому, как он вел себя вчера на балу, могло показаться, что так оно и есть. Но я уверена, что ему очень плохо. Как же все нелепо! Все влюблены не в тех, в кого надо!

Алекс искоса посмотрел на Джейн.

— Так уж и все?

— Ну, возьмите Саймона с Терезой, Филипа с Софией! В жизни очень редко случается так, как человек хочет.

— Вы правы. А как насчет вас, мисс Верей?

— Что насчет меня? — растерянно спросила Джейн.

— Вы в кого влюблены?

Джейн почувствовала, что краснеет, и от этого смешалась еще больше.

— Ни в кого, сэр. Я вам говорила, когда… ну, на постоялом дворе…

— Да, да, я помню. Кстати, это имеет прямое отношение к тому, о чем я собирался поговорить с вами. Может, спешимся? Я попрошу Дика взять лошадей.

Джейн заколебалась.

— Не знаю, стоит ли… Мне кажется, уже пора возвращаться. Мама будет беспокоиться…

— Ничего, я ей объясню, она вас простит. Это важно. — Он соскочил с коня и махнул рукой, подзывая конюха. Затем помог Джейн спешиться.

Они медленно шли по извилистой дорожке. Было тихо.

— Я больше не настаиваю на вашем браке с Филипом, — отрывисто проговорил Алекс. — Вы говорите, Филип влюблен в мисс Марчмент? Что ж… — Он дернул плечом. — Не такой уж я бессердечный! Я прекрасно вижу, что между вами и моим непутевым братцем ничего, кроме приятельских отношений, нет, а на мисс Марчмент он смотрит как на некое совершенство. Пусть женятся, я не стану возражать.

У Джейн перехватило дыхание. Столько стараний и ухищрений, и вдруг — раз! — все получилось само собой! В это трудно было поверить.

— София чудесная девушка, — растроганно заговорила она, — и ваше решение показывает, что вы намного добрее, чем я думала! У меня просто нет слов!

— Спасибо, — с легкой улыбкой ответил Алекс. — Но это не все.

— Есть что-то еще?

— Да. Соглашаясь на брак Филипа с мисс Марчмент, я тем самым лишаюсь возможности выполнить обещание, которое дал деду. Позвольте изложить предысторию всего этого, чтобы вы поняли, почему я так поступал.

— Пожалуйста.

— Ну, так вот. Ваш дед и мой когда-то служили вместе по дипломатической части в Вене и подружились. И решили закрепить эту дружбу брачным союзом между двумя семьями. Вы знали об этом?

— Нет. Мой отец умер, когда я была подростком, и я ничего не знала об этих планах.

— Ну вот. С поколением наших родителей это, судя по всему, не удалось. Мой отец уже был женат, другие дети, очевидно, были тоже женаты или помолвлены. Только друзья от своего решения не отступились.

— То есть решили перепрыгнуть через поколение?

Алекс улыбнулся.

— Вот именно, мисс Верей. Перед кончиной дед позвал меня к себе и взял обещание. Сам я был уже женат, но Филип холост. Дед знал, что ваши родители поженились поздно и вы — еще подросток. Это его не смутило. Вот так я оказался в Амбергейте, куда приехал, чтобы получить согласие вашего отца.

— Я знаю. Я вас видела.

— Вы?! Видели меня в Амбергейте?!

— Четыре года назад. Вы ночью прошли по коридору мимо моей комнаты.

На Джейн нахлынули воспоминания. Темнота, пляшущий огонек свечи, старинная легенда… В душе поднялась прежняя горечь. Двое мужчин договариваются за ее спиной, и Алекс смотрит на нее как на пешку в своей игре. Он, видите ли, обещал…

— Как я понимаю, вы приезжали взглянуть на меня и сговориться с отцом, словно я неодушевленный предмет! — гневно проговорила Джейн.

Алекс поморщился.

— Признаю, что все это никуда не годилось. Я думал только о том, как выполнить желание деда и заставить Филипа остепениться. Я… — Он запнулся. — Ладно, скажу честно, я нисколько не задумывался над тем, чего хотите вы сами. Настоящая патриархальщина — вот что это такое, но намерения у меня были самые благие! Я действительно считал, что это пойдет на пользу Филипу!

— Так оно и будет, — горячо проговорила Джейн. — И именно сейчас, когда он сможет жениться на той, кого выбрал сам!

— Да. Он, в самом деле, изменился с тех пор, как встретил мисс Марчмент. — Алекс покачал головой. — Признаюсь, я глубоко ошибался.

Джейн испытывала смешанное чувство. Из слов Алекса выходило, что все устроилось. Филип и София могут пожениться. Она свободна, вернется в Амбергейт и никогда больше не увидит герцога Делагэ…

Джейн обнаружила вдруг, что они стоят совсем одни, лишь где-то вдалеке виднеется маленькая фигурка конюха. Ну вот… У Джейн пересохло во рту. На его лице все написано…