- Красивая зверушка, - проговорил молодой мужской голос. – А рог какой большой!

- Самое то для твоей проблемы, - съязвил кто-то и охнул, явно получив подзатыльник.

К барабанной дроби присоединился вой (иначе этот звук не назовешь) трубы. Обряд начинался, жизнь Лизетты отсчитывала последние секунды. Она физически ощущала прикованные взгляды. Любопытные взгляды! Для всех собравшихся ее смерть – увлекательное зрелище.

- Ну, чего ждешь? Бери пилу.

- Пи-пилу? Разве ножом не удобнее?

- Дурень! Сначала рог надобно спилить, а потом уж ножом орудовать. Боги тебя и мозгами обделили?

Спилить?! Пилой по живому?!

Лизетта попыталась дернуться, но единорожье тело вновь подвело. Ноги даже не трепыхнулись, а ко лбу уже приставили холодный металл. В голове промелькнула одна единственная мысль: «Вот и всё, лошадка, попалась…»

 ****

Медальон жег грудь. Не в прямом смысле. Металл оставался холодным, но Гастона не покидало ощущение, что тот пылает. Он сомневался, стоит ли вешать треклятую «побрякушку» на шею, но решил, что так надежнее, чем носить в кармане, а тайникам у него особого доверия не было. Существует масса магических способов разыскать чужое припрятанное добро. Главное, знать хорошую ведьму и плату подходящую иметь.

Гастон плохо понимал, что случилось. Одно не подвергалось сомнению: медальон попал к нему стараниями чародейки Кары. Но как? И с какой стати? Это помощь или подстава? Он подозревал второй вариант, однако предпочел отложить размышления. Позже всё обдумает. Вместе с Лизеттой. Если… то есть, когда ее найдет. В конце концов, медальоны – их общая проблема. Надо, как сказал лесной дед, решать ее сообща.

Достав из кармана зачарованный гребень, Гастон покружился. Тот не подвел. Потеплел, оказавшись на северной стороне. Отлично. Направление движения теперь известно. Однако пришлось потратить немало часов, чтобы по-настоящему напасть на след. Стоило чуть-чуть ошибиться, гребень остывал. Приходилось снова крутиться и петлять. Со стороны он, наверное, смотрелся странно. Будто пьяница, который никак не может решить, в какую сторону отправиться. Хорошо, что повязка есть, не то давно бы привлек ненужное внимание шайки одноглазого Вилли.

С рассветом дело пошло быстрее. Гастон настолько близко подобрался к пункту назначения, что почти не требовалось прикладывать усилий. Пару раз он вспоминал лесную девчонку. Может, стоит сбегать за ней в замок Винзуров? Она хоть и далеко от леса, но какой-никакой магией обладает. Сам-то он неважный вояка. С Бертой и Сабиной как-нибудь справится. Но у них, ясное дело, сообщники имеются. Не две же женщины Лизетту умыкнули. Она девушка стройная, и всё же требовалась мужская помощь. Однако Гастон решил обойтись без Огонька. Интуиция подсказывала, что опасно тратить время на беготню туда-сюда. К тому же, на медальоне стояла буква «У», что означало «удача». Глядишь, волшебная вещица поможет новому «владельцу».

…Сарай, в котором проснулась Лизетта, Гастон нашел в девятом часу утра. Никого там не застал и растерялся. Гребень остыл и не желал заново теплеть.

Неужели, тупик? Как так?

Гастон выругался и плюхнулся на солому, понятия не имея, что предпринять дальше. Столько часов поисков, и всё впустую. Получается, чародейка обманула? А смысл?

- Ну, и чего расселся сиднем?

В глазах, негодующе взирающих с серебристой лисьей морды, блеснул огонь.

- Дык! Это… гребень того…

- А из сарая выйти и новое направление поискать не пробовал? Была твоя жена тут. Явно была. Но припозднился ты. Перевезли ее, судя по всему. Против воли. Воздух пахнет страхом и горечью. А еще… хм… лошадью, кажется. Хотя и не совсем лошадью.

- Опять что ли крылья отрастила? – проворчал Гастон поднимаясь.

Предположение лиса оправдалось. Стоило покружиться с гребнем на улице, как тот послушно потеплел, указывая на юго-запад. Оставалось лишь следовать в указанном направлении и стараться поменьше скрежетать зубами, слушая саркастичные замечания так называемого помощника. А лис упражнялся в остроумии вовсю. Прошелся и по медлительности Гастона, и по отсутствию сообразительности, и даже по внешнему виду, мол, выглядит, как самый настоящий «валенок», в смысле, мужлан и бездарь.

- Откуда ты вообще такой языкастый взялся? – не выдержал Гастон через четверть часа.

- Я к тебе с рождения приписан. С нашего общего рождения.

- А что ж раньше не являлся?

- Много будешь знать, голова треснет.

- Тьфу! От тебя проку, как от светлости.

- Но-но! Нашел с кем сравнить. Твоему светлости ничего в жизни не светит, кроме бесславия, а я – существо особое. Ну, а ты… ладно, забудь.

- Угу, - буркнул Гастон.

Он бы и рад забыть. Всё, что стряслось в последние дни. Особенно открытие о вероятной причастности Сабины к похищению Лизетты. В глубине души Гастон и раньше знал, что златовласая прелестница неидеальна. Сколько разговоров было о будущем. Безоблачном будущем. Еще бы! Ведь Гастон – не простой слуга, а сын дворецкого и, что особенно важно, лучший друг герцогского отпрыска. Окажись он обычным конюхом, Сабина прошла б мимо, задрав нос. Гастон это отлично понимал, но запрещал себе об этом думать. Ведь он – не конюх.

…Еще через полтора часа, когда ноги начали отваливаться, гребень привел к заброшенному строению, стоящему особняком от жилья. Барабанную дробь и визг трубы Гастон с лисом услышали издалека. Как и предвкушающий стон толпы.

- Что делать-то? Если Лизетта там, я один не справлюсь.

Лис снисходительно фыркнул.

- А разве ты один?

И первым вошел внутрь.

В просторном помещении, где раньше, вероятно, располагался бальный зал, глазам предстала картина маслом: пара дюжин мужчин, ликующих, будто пришли на скачки, худосочный бледный паренек – растерянный, как девица из приличной семьи, по ошибке заглянувшая в бордель, и…

Гастон протер глаза.

Единорог! Самый настоящий единорог!

Или нет? Тьфу! Это ж Лизетта!

Седовласый, но весьма крепкий старик подтолкнул паренька в спину.

- Ну, чего ждешь? Бери пилу.

- Пи-пилу? Разве ножом не удобнее?

- Дурень! Сначала рог надобно спилить, а потом уж ножом орудовать. Боги тебя и мозгами обделили?

У Гастона перехватило дыхание. Рог спилить? Лизеттин? Ага, сейчас! Отдуваться-то потом ему, коли после обратного превращения женушка без какой-нибудь части тела или лица окажется. Без носа, к примеру.

Парень, тем временем, взял дрожащими руками пилу и приставил к рогу.

- Не трожь! – завопил Гастон, не придумав плана получше. – Это моя жен… же… же… Живность!

Мужчины обернулись, оглядели его с головы до ног. Паренек перетрусил, опустил пилу и отступил на пару шагов. Зато остальные не впечатлились. Старик покачал головой и засмеялся. Гаденьким обидным смехом.