— Конечно?

— И вы беретесь за свой счет в короткий срок изготовить действующую модель?

Коля замялся.

— Не совсем за свой счет… У меня нет некоторых необходимых деталей. Были бы детали, я бы эту штуку за день собрал бы.

— Пишите заявку-спецификацию. Все необходимое получите уже сегодня, а через два дня проведем испытание.

В самом деле, на складе технической дирекции Коля получил все необходимое и даже кое-что сверх того. Вместе со своими работниками он аккуратно и бережно погрузил все детали в свой пикап, привез к себе в мастерскую и засел за работу. Работа осложнилась тем, что нетерпеливый Юрген крутился тут же, лез с советами и выгнать его не было никакой возможности. Работники, занятые созданием антенны, двух маховиков и центрального пульта, смеялись над тем, как Юрген то и дело отвлекает их хозяина от работы, но из уважения ничего не говорили.

Все-таки Коля набрал себе в работники настоящих мастеров. Работая почти круглосуточно, ударно и по-стахановски, они за полтора суток собрали этот RADAR! Юрген, потирая вспотевшие ладони, подсчитывал в уме возможную прибыль, а Коля последний раз перед испытанием проверял все соединения и разъемы. Конструкция должна была заработать.

Время пути от Дувра до Стокгольма он не терял даром, а работал над черновиками, которые они набросали вдвоем с Нортоном еще в Ньюингтоне. Не замечая качки, игнорируя морскую болезнь и почти без сна, Коля три дня и три ночи рисовал эскиз за эскизом. На берег он сошел с почти готовыми чертежами и теперь строил RADAR не по наитию, а по науке.

И все-таки волнение было.

Юрген, беспрестанно подсчитывая в голове навар от массового производства RADAR, дошел уже до совершенно астрономических цифр. По его подсчетам выходило, что не пройдет и полгода, как их совместный капитал переплюнет все активы Уолл-стрит и Лондонской биржи.

Коля волновался за творение рук своих. Нет, он не боялся за то, что, возможно, неверно понял принцип действия. Научная сторона вопроса была остроумной, но не сложной. Однако одно дело — крутить маховик работающего аппарата, который построил не ты и который уже зарекомендовал себя, и совсем другое — проводить испытания собственной машины.

Для испытаний Коля собрал слабенький RADAR с диаметром антенны около метра. По его прикидкам, мощности должно было хватить километров на двенадцать. Еще раз тщательно все проверив, Коля направил антенну на запад. Щелкнула кнопка включения, и… на экране пульта появился такой же зеленый луч, какой они с Юргеном наблюдали несколько дней назад в Ньюингтоне. Юрген следил за этим лучом еще внимательней Коли.

По сигналу хозяина один из работников стал вращать рукоятку маховика горизонтальной наводки, и луч пошел по экрану, оставляя за собой неровный шлейф.

— Он работает, Тиму! Смотрите, он работает! — возликовал Юрген, мысленно умножив «свой» и без того огромный денежный счет на два. — Честное слово, вот это пятно — Лидинге!

RADAR действительно работал. Луч ходил по экрану, а шлейф за ним открывал ломаную береговую линию, портовые причалы и остров напротив порта. Это была действующая модель, и Юрген был прав, рассчитывая на хорошие деньги от подряда на строительство системы RADAR для каждого шведского корабля.

Но…

Комиссия, пришедшая принимать работу, посмотрела на луч и на шлейф, который он оставляет на экране, сравнила ломаные линии на экране с принесенной картой и верно оценила назначение и сферу применения RADAR. У комиссии не было ни одного вопроса, а технический директор так вообще пришел в восторг и все просил «посветить» то туда, то сюда. Больше часа они вертели антенну, просвечивая окрестности шведской столицы. Прощаясь, члены комиссии цокали языками, с уважением пожимали Колину руку, долго раскланивались в дверях, бросая взгляды на антенну и на пульт с экраном.

А через два часа пришли полицейские и два тайных агента и конфисковали все устройство.

У Коли отобрали не только готовый RADAR, но и все чертежи и эскизы, дотошно обыскали мастерскую и унесли все, до последнего листочка. С хозяина мастерской, его работников и, разумеется, с Юргена взяли подписки о неразглашении государственной тайны.

У Юргена дрожала рука и в глазах стояли слезы, когда он подписывал полицейские бумаги.

Полиция не учла Колиной предусмотрительности. Он не просто заранее сделал копии чертежей, по которым собирал RADAR, но и со склада получил деталей раза в три больше, чем требовалось. При желании и необходимости он мог бы собрать второй такой же всего за сутки.

Глобусу

Прошу указать канал связи для передачи принципиальной схемы, рабочей документации и рабочего образца системы дальнего обнаружения целей RADAR.

Мершант

Оперативная сводка за 18 июня

Утреннее сообщение 18 июня

В течение ночи на 18 июня на фронте существенных изменений не произошло.

Вечернее сообщение 18 июня

В течение 18 июня на Севастопольском участке фронта наши войска отбили несколько ожесточенных атак противника и нанесли ему крупные потери. На других участках фронта существенных изменений не произошло.

За 17 июня частями нашей авиации на различных участках фронта уничтожено или повреждено 12 немецких танков, 20 автомашин с войсками и грузами, подавлен огонь 7 артиллерийских батарей и 20 зенитно-пулеметных точек, взорваны 3 склада с боеприпасами и склад с горючим, потоплены транспорт противника и сторожевой катер, повреждены 5 тральщиков и сторожевой корабль, рассеяно и частью уничтожено до двух рот пехоты противника.

Совинформбюро

18 июня 1942 года. Поезд «Таллин — Ровно»

«Так пить нельзя! Нельзя так пить! Даже когда снимаешь стресс и нервное напряжение — так пить нельзя. Так пьют только русские», — осуждал себя фон Гетц, расположившись в поезде в купе второго класса. Дорогу, которая в мирное время отнимала около суток, теперь предстояло преодолеть за целых три дня. Состав шел не торопясь, на поворотах фон Гетцу была хорошо видна платформа со щебнем, прицепленная впереди локомотива. Партизан в этих местах, еще три года назад принадлежавших Польше, можно было не бояться, но вот русские диверсанты…

«Кто первый предложил выпить? Кажется, Тиму. Он же порывался бежать за выпивкой. А кто первый предложил пойти в гаштет? Неужели я?! Вот позор-то! Видел бы меня мой отец. Лучше бы Тиму и в самом деле сбегал за бутылкой. Принес бы одну, выпили бы ее втроем и поехали бы из Стокгольма куда-нибудь на север. Тем более что Мааруф с машиной все равно был неподалеку. Зачем же нужно было так напиваться?»

Вечер, начавшийся две недели назад в квартире Тиму Неминена невинным предложением выпить «по чуть-чуть», закончился совершенно неожиданно. Фон Гетцу события того вечера представлялись в виде лоскутного одеяла с большими дырами от провалов в памяти. Те куски событий, которые сумели зацепиться за память оберст-лейтенанта, не шли последовательно друг за другом, а были перемешаны между собой, как колода карт перед сдачей, и наезжали своими краями друг на друга.