Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Последствия сражения под Сарыкамышем имели большое значение. Поражение Османской империи вынудило британцев ускорить реализацию планов по наступлению на Дарданеллы и торопило страны Антанты с общим пересмотром ближневосточной стратегии. Несмотря на перспективы изменения расстановки сил и новые возможности, линия фронта в начале 1915 года оставалась без изменений и проходила по окраинам Османской и Российской империй. Зима вступала в свои права, и русские генералы запланировали на весну небольшую операцию, чтобы оттеснить обратно силы османов и поставить заслон любым попыткам объединить усилия с Персией. Со своей стороны османы предпринимали лихорадочные попытки мобилизовать население для следующей фазы войны. Незамедлительно было принято решение поручить турецким полицейским группам и нерегулярным силам курдов нападать на армянские поселения в Восточной Анатолии. Армянское население на территории, подконтрольной османам, в феврале было разоружено и начиная с 26 марта (8 апреля) 1915 года депортировано из мест проживания. В отличие от российских депортаций, задачей которых не было уничтожение людей, власти Османской империи использовали форсированные марши как недвусмысленный «смертный приговор целому народу»[179]. Курды разрушили несколько селений, турецкие войска напали на другие, но основную работу проделали члены военизированной «Особой организации», связанной с руководством османских младотурков, которые арестовывали или убивали лидеров армянских общин. Те, кто выжил в первых нападениях, были взяты в плен, где погибли от голода и жажды. 9 (22) июня 1915 года начались события в Битлисе, где турецкие войска взяли под арест всех дееспособных мужчин армянской национальности. Эта атака продлилась три дня, а на следующий день, 13 (26) июня, началась резня. Османский батальон привел скованных цепью людей в соседние деревни, где жертвы были расстреляны, а их тела сожжены. В течение недели армянские женщины и дети Битлиса были арестованы и насильно депортированы. В городе оставалось всего 2,5 тысячи человек от числа довоенного населения в 18 000, причем все находились под защитой американской миссии. Большинство из них также погибло – от болезней или после ликвидации миссии и убийства ее главы, преподобного Дж. П. Кнаппа[180].
Русские войска, войдя в Армению, застали вымершую, безлюдную местность. По словам одного должностного лица, «Турция оставляет нам Армению без армян»[181]. Большая часть армян погибла, однако тысячам удалось бежать в поисках защиты на земли Российской империи. В 1917 году, после двух лет нищеты, болезней, военных тягот и лишений, в списках беженцев только в Кавказском регионе числилось 153 762 взрослых армянина и 12 435 детей[182]. Когда линия фронта сместилась, армянские ополченцы получили возможность обрушить затаенную месть на курдские и турецкие общины, тысячи жителей которых также бежали от кровопролития.
Действительно, даже после того, как русская армия в 1915 году установила режим оккупации в Восточной Анатолии, ей не удалось эффективно поддерживать порядок и препятствовать кровопролитным стычкам между этими группами населения. В качестве показательного примера, демонстрирующего всю сложность ситуации, можно назвать город Ван. Здесь с середины апреля до середины мая 1915 года произошло крупнейшее из восстаний армян, которое совпало со снятием турками осады армянского городского квартала и отступлением из этой местности. Войдя в город, русские войска воочию увидели сцену бедствия. Обезлюдевшие здания, лежащие в руинах, будто разевали выщербленные рты. «Дома тут были все большие, двухэтажные, – писала одна русская медсестра, – но жуткие: ни одного целого окна или двери я не видела… Не было видно ни одного человека». За пределами города – одичавшие дети, лишившиеся родителей во время осады, депортации и бойни, устроенной османской армией; нападения курдов на армянские селения, которые проходили в горных районах незамеченными [Семина 1964,2:28]. Местные армяне требовали, чтобы командир русских войск генерал-майор Николаев арестовал всех преступников, которые попадут в его руки. Но вместо этого он решил отпустить большую часть курдов обратно в их селения, задержав нескольких в качестве заложников, которых ждал смертный приговор в случае бунта. Помимо этого, он велел, чтобы местные армяне оставили курдов в покое: никакие нападения на них, их скот или собственность поддержки не найдут[183].
Лидер сопротивления в Ване и губернатор территории Арам Манукян решительно протестовал. Местные курды, указал он, стояли за многими убийствами и изнасилованиями армян в последние месяцы, в чем русские войска имели возможность убедиться. Он настаивал, чтобы Николаев обращался с ними как с военнопленными. Если же нет, «мы будем смотреть на них как на обычных преступников (убийц, бандитов и грабителей), которые должны понести соответствующее наказание». Армянское население, предупреждал он, не будет относиться безучастно к возвращению лиц, виновных в мучениях 28 000 местных армян, особенно после того, как многие из них при этом захватили их собственность[184]. Николаев с сочувствием отнесся к словам Манукяна, запросив у него список лиц, подлежавших наказанию[185]. Действительно, многие представители русского командования полагали, что империя должна использовать себе во благо возможности армянского ополчения. Однако стремление этого ополчения уничтожать мусульман явно грозило риском восстания против российской оккупации, поэтому армия в течение нескольких месяцев предпринимала шаги, чтобы сперва обезвредить, а потом распустить армянские добровольческие формирования, действующие в регионе [Reynolds 2011: 156-158]. Но к тому времени ущерб гражданскому населению уже был нанесен, ширились болезни, голод, расстрелы и побеги.
Разразившиеся в 1915 году по всей линии фронта катастрофические события привлекли внимание военного командования к проблеме миграции населения; она также стала первоочередной заботой гражданских властей. Основные функции государства не выполнялись, а российское общество находилось в состоянии глубокого кризиса. Как отмечал один из представителей командования в сентябре 1915 года, «жертвы войны – беженцы – в русской жизни в настоящее время представляют не менее тяжелое явление, чем сама война»[186]. Очень скоро проблема беженцев и насильственных депортаций стала одним из главных пунктов в повестке дня лета 1915 года, отмеченного политической нестабильностью. Загоревшиеся новым пылом полчища политиков, стремящихся получить контроль