– На нем было это, сэр. – Редди с глухим стуком положил на стол два наруча. – Никакого другого металла на теле, не считая пистолета и полного кармана патронов. Мы вызвали из полицейского управления Первого октанта «пиявку», чтобы убедиться, не проглотил ли он частицы какого-нибудь металла, но пока она не приехала, ничего наверняка сказать нельзя.

Арадель взял один из наручей, повертел в руках. Тускло освещенная комната выдавалась, как балкон, над допросной, где безвольно обмяк на стуле неудавшийся убийца, остановленный Мараси. Его звали Риан; он не принадлежал ни к какому Дому, хотя удалось разыскать его семью. Его привязали веревками к большому камню позади стула. В допросной не было никакого металла, что позволяло спокойно помещать в нее алломантов-стрелков или хватателей. Каменный пол, стены из толстых досок, соединенных деревянными колышками. По ощущениям – почти примитивно. У балкона были стеклянные стены, благодаря которым Арадель и остальные могли видеть арестованного, но тот не мог их слышать.

– Итак, он металлорожденный. – Крепко сложенная лейтенант Каберель, также присутствовавшая в комнате, взяла со стола другой наруч. – Почему он не воспользовался своим даром во время покушения? Если он убил Винстинга с помощью ферухимической скорости, как говорит наш друг Ваксиллиум Рассветный Стрелок, то он должен был сегодня поступить так же.

– Возможно, он не убивал Винстинга, – предположил Арадель. – Между этими нападениями может не быть никакой связи.

– Однако он соответствует психологическому профилю убийцы, сэр, – возразил Редди. – Телохранители Винстинга скорее бы доверились члену личной охраны губернатора. Он мог заморочить им голову болтовней и совершить задуманное.

– Трудно представить, чтобы охранники Винстинга оставили кого-то вроде него наедине со своим подопечным, капитан, – не согласился Арадель. – После перестрелки, в которой погибли люди? Они должны были навострить уши. Подозревать всех и вся.

Арестованный начал раскачиваться на стуле. Вентиляционные отверстия были закрыты, но Мараси все равно показалось, будто она слышит, как он бормочет что-то себе под нос.

– Значит, просто его спросим, – предложила Каберель.

– Опять? – удивился Редди. – Вы уже его слышали. Он только бубнит.

– Так поощрите его, – не унималась Каберель. – У вас это весьма неплохо выходит, Редди.

– Думаю, его физиономию можно украсить парой новых синяков, – согласился тот.

– Вы же знаете, что так нельзя, – напомнила стоявшая у окна Мараси.

Редди повернулся:

– Вот только не надо швыряться в меня статистикой, Колмс. Я знаю, что могу заставить человека сказать правду, что бы вы там ни заявляли.

– На этот раз дело не в статистике, – покачала головой Мараси. – Если вы примените к этому человеку явные пытки, то развалите все обвинение. Адвокаты точно его вытащат.

Редди чуть не просверлил ее сердитым взглядом.

– Тогда пошлите за его дочерью, – снова подала голос Каберель, проглядывавшая подборку данных об арестанте. – Пригрозим ей у него на глазах, но не причиним вреда. Он заговорит.

Мараси потерла лоб:

– Это напрямую запрещено законом, Каберель. Вы что же, ничего не знаете про статью восемьдесят девять? У него есть права.

– Он преступник, – напомнил Редди.

– Он подозреваемый, – со вздохом поправила Мараси. – Вы не можете вести себя так же, как раньше, Редди. Новые законы вступили в силу. Они будут лишь становиться строже, а адвокаты защиты успели поумнеть.

– Стряпчие переметнулись на другую сторону, – кивнула Каберель. – Она права.

На этот раз Мараси смолчала. Конечно, вопрос заключался вовсе не в том, кто куда переметнулся, но хватит и того, что констебли постепенно приучались следовать правилам, какой бы ни была их логика.

– Думаю, – проворчал Редди, – не очень-то хорошо, что с нами та, кто больше поддерживает стряпчих, а не правосудие. Она лучше разбирается в их работе, чем в нашей.

– Возможно, так и есть, – негромко, но сурово произнес Арадель. – Кое-кто мог бы и сообразить, что именно по этой причине я и взял ее на работу, капитан Редди. Колмс знает современные кодексы. Если бы вы уделяли больше внимания тем самым законам, соблюдение которых поклялись обеспечивать, быть может, Донин не оказался бы на свободе в прошлом месяце.

Редди покраснел и потупился. Арадель подошел к Мараси и взглянул на пленника:

– Как у вас с допросом враждебно настроенных свидетелей, лейтенант?

– Я практиковалась меньше, чем хотелось бы, – ответила она, скривившись. – Могу попробовать, но лучше нам подождать еще несколько минут.

– Почему?

Где-то далеко хлопнула дверь.

– Вот почему, – сказала Мараси.

Миг спустя дверь в обзорную комнату распахнулась – Ваксиллиум открыл ее алломантией на ходу

«Ему что, так трудно пошевелить рукой?»

Законник вошел решительным шагом, сопровождаемый Уэйном, который почему-то был в шляпе констебля Терри. Посмотрел на пленника. Прищурился, потом перевел взгляд на лежавшие на столе наручи – один подпрыгнул и упал на пол от воздействия алломантической силы. Хмыкнул и сказал:

– Это не метапамять. А этот человек – приманка. Вас обвели вокруг пальца.

И повернулся, словно собираясь уходить.

Уэйн тем временем развалился на стуле, закинул ноги на стол рядом с оставшимся наручем и мгновенно захрапел.

– Погодите, это еще что такое? – гневно спросил Редди, уставившись на Ваксиллиума. – Вы даже не собираетесь его допросить?

– Я с ним поговорю, – ответил Ваксиллиум. – Может, он даст какую-нибудь зацепку, которая позволит найти убийцу Винстинга. Но этот человек его не убивал.

– Как ты можешь быть таким уверенным, Ваксиллиум? – поразилась Мараси.

– Чтобы толкнуть настоящую метапамять, нужно больше усилий, – пояснил Ваксиллиум. – Здесь все яснее ясного. Кто бы это ни подстроил, он предвидел, что мы решим, будто за убийством стоял охранник Иннейта, – хотел, чтобы мы ухватились за этого человека в качестве подозреваемого. Чтобы были уверены, будто взяли под стражу убийцу. А интересно почему? Может, они что-то планируют этой ночью?.. – Погрузившись в размышления, он прошел к двери. – Я собираюсь поговорить с пленником. Мараси, мне не помешают еще одни уши.

Она вздрогнула. Вакс… просит ее о помощи? Совсем не похоже на стремление вызвать в ней угрызения совести всякий раз, когда она появлялась на месте преступления. Мараси посмотрела на Араделя – тот кивнул – и поспешила следом за Ваксиллиумом.

На лестнице, ведущей вниз, Ваксиллиум остановился. Он был в своей дикоземной шляпе, которую надевал, только когда входил в полноценный режим «крутого законника».

– Я слышал, ты его арестовала.