Кракнула. Из раковины брызнули осколки фарфора и жгуты кофейной жижи.

— Девочка, предавать нужно, как убивать, моментально.

— Ты — псих! — завизжала Марина. — На всю голову трахнутый!

— Именно поэтому ты сейчас уйдешь.

Он медленно поднялся. Почудилось, что не хватит места, голова упрется в потолок, а плечи раздвинут стены.

Марина попятилась. Рот ее приоткрылся, но так и не выдавив из себя ни звука, она отпрянула в прихожую.

Через секунду залязгал замок. Скрипнули петли. В квартиру ворвался ветер. Грохнула, захлопнувшись, дверь.

Осела вздыбленная сквозняком штора.

Алексей прошел в комнату.

Поразительно, но Марина сумела собраться, как десантник по тревоге. Ничего не забыла. Ничего не оставила. Легкий беспорядок не в счет.

Только букет торчал из вазы. Кораллово-красные головки роз уютно лежали на бумажном кружеве.

Алексей, не чувствуя боли от уколов, сгреб букет, вышел на балкон.

Фигурка на пустой остановке с высоты двенадцатого этажа показалась совершенно игрушечной.

Куколка, сломавшись в талии, нагнулась к окну притормозившей машины. Выпрямилась. Закинув голову, бросила взгляд на окна дома. Подхватила спортивную сумку, через заднюю дверь втиснула ее в салон. Сама нырнула в машину через переднюю.

Красные габаритные огни машины поплыли над серым полотном дороги. Мигнув, исчезли за поворотом.

Цветной парашют, шелестя бумагой, ухнул в ночь.

Глава десятая

Sysadmin

Он надеялся, что, рухнув на постель, тут же отключится, сбежит от самого себя и от сошедшего с ума мира в забвение без сновидений.

Но сон все не шел. Морок бессонницы терзал мозг и гонял по мышцам тугие комки спазмов. От ощущения всесилия не осталось даже воспоминания. Он превратился в того, кем его так упорно делали весь день, — в измочаленное, забитое и вышвырнутое за ненадобностью существо. Пока, по странной случайности, еще живое. Не добитое.

Осатанев от невыносимой пытки бессонницей, он уже решился на последнее, не раз проверенное средство: стиснув зубы, одеться, дотащить себя до ночного магазинчика, купить чекушку водки и две бутылки «Клинского»; водку, свинтив зубами податливую металлическую пробку, залпом опрокинуть в себя, выдохнуть тошнотный перегар сивухи, осадить пивком, тремя глотками прикончить бутылку, продрейфовать к дому, усугубляя накатывающий дурман сигареткой, последние затяжки сделать у двери подъезда и сплюнуть окурок с уже дряблой губы; перевалив через порог, с глупой ухмылкой дать гробу лифта вознести себя на самый верхний этаж, повоевав с непослушным замком, отпереть дверь, на шатких ногах ввалиться в квартиру, протопать к дивану и, снимая с себя одежду, хлебать пиво из второй бутылки, а когда тело в пьяной неге разваренным слизняком растечется по постели, прижать скользкое горлышко к непослушным губам и последним глотком оправить себя в глухое забытье. Уф!

И к черту врачей с их проповедью здорового образа жизни. Что они могут предложить, чтобы окончательно не спятить от такой жизни? Таблетки и микстуры. Дурь по рецепту. Нет, лучше уж лечиться народными средствами. Бабах стакан — и в улет. Не поможет, тогда можно и на таблетки перейти. Один черт помирать.

Он собирался с остатками сил и копил злость. Чувствовал, что хватит лишь на то, чтобы встать, натянуть на себя одежду и вывалиться за порог.

Алексей приподнялся, приготовился перевернуть налитое тяжестью тело. И тут включенный во всей квартире свет погас.

Сделалось темно и жутко. Темные змеи теней метнулись на бледный потолок. Четко проступил черный квадрат окна.

Он машинально отметил, что в доме напротив по-прежнему горит одинокое окно. Значит, свет вырубили только в его доме. Или… Только в его квартире.

В замке тихо заскребся ключ.

«Маринка ключи не оставила. Сучка. Надеется отыграть назад», — зачем-то пришло в голову, хотя он был твердо уверен, что это не она. Слишком уж было бы банально и глупо.

Визит непрошеных гостей, между прочим, тоже не оригинален. Но зато точно по сюжету.

«Конечно… Данные с жесткого диска!»

Алексей рванулся… И остался лежать, как парализованный.

Тело медленно тонуло в вязкой, быстро твердеющей смоле. Через два лихорадочных вдоха он оказался намертво прикованным к постели, не то что руки не поднять, даже пальцы не слушались. До зуда в горле захотелось заорать. Но и это не получилось. Вышел только сип придушенного зверька.

Мягко клацнула собачка замка. Дрогнула от сквозняка штора.

Прошелестел ковер под легкими шагами.

В кресле, сгустившись из сумрака, возникла мужская фигура.

— Я не очень перестарался? Дышать можете? — совершенно спокойным голосом поинтересовался человек.

Тяжесть свалилась с груди, Алексей с облегчением всосал полные легкие воздуха. В голове чуть-чуть прояснилось.

Первым делом он попытался рассмотреть руки человека. Оружия не было. Это не означало, что оружия при нем нет вовсе. Но сам по себе знак неплохой. Значит, молча не грохнет. И на том спасибо.

Человек сидел в свободной расслабленной позе, выложив белые кисти на колени. Словно угадав мысли и направление взгляда Алексея, пошевелил пальцами.

— Не волнуйся, летального исхода не будет. Паралич — обычная в таких случаях мера предосторожности. Глупо рассчитывать на радушный прием в столь неурочный час. Даже обычный человек при моем появлении способен наделать много шума. А мастер дзюдо и подавно. Согласны?

— Ты кто такой? — сквозь спазм в горле выдавил Алексей.

— Сисадмин. Если полностью и точно — системный администратор. Ты теперь пользователь в моей сети. И я в некотором роде отвечаю за тебя перед сообществом.

В голосе не чувствовалось ни иронии, ни улыбки, ничего вообще.

Сисадмин ждал, плавно шевеля белыми пальцами. Очевидно, ждал, когда до Алексея дойдет смысл сказанного.

— Какой «ник» ты себе придумал? — первым нарушил молчание Сисадмин.

Алексей почувствовал, что ситуация становится до головокружения ирреальной.

То ли в комнате посветлело, то ли глаза стали лучше видеть в темноте, но он с удивлением обнаружил, что незнакомец одет, как мим в цирке, в обтягивающий черный костюм и белые перчатки. Фигура у него, надо отдать должное, была атлетически поджарая, как у циркача. В неподвижном теле таилась гибкая пружинистая сила. Лица было не разглядеть. Присмотревшись, Алексей не без труда различил темно-серые пятна на лице незнакомца. Четко выделялись только губы и впадины глаз.

— Это маска, — словно угадав мысли Алексея, произнес Сисадмин. Провел белой ладонью над лицом. — Сисадмина никто не должен знать в лицо. Это одно из правил игры. Друг друга игроки должны знать только по «никам». Поэтому я жду, когда ты его себе выберешь. Ну, например, «ронин».[12] Очень подходит.

— А мне пофигу! — Алексей попробовал приподняться, но тонная тяжесть вдавила тело в диван.

— Значит, остановимся на «ронине», — равнодушно заключил Сисадмин. — Ты как себя чувствуешь, Ронин?