— Эдит! — воскликнула я и, присев рядом с ней, принялась тормошить подругу за плечо. — Эдит, очнись!

   — Отойди, дай я ее осмотрю, — беспардонно ухватив меня за плечи, наставник оттащил в сторону и присел на мое место.

   Мэтр Броссар прижал пальцы к шее девушки, а затем приоткрыл ей веко.

   — Жива, но в глубоком или обмороке или сне, — сообщил он мне, — Она что-то принимала? Посмотри на столе.

   Оставленная в каюте сумка наставника оказалась открытой, и несколько баночек стояли рядом. Определить что в них, не открыв, не могла, но зато заметила стакан, упавший на пол. Подняла и поднесла к лицу, осторожно вдыхая.

   — Не могу определить. Здесь ничего не осталось, — поведала ворожею.

   — Набери воды из-под крана и вытирай смоченным полотенцем лицо, — приказал мэтр Броссар.

   Я поторопилась к умывальнику, прикрепленному в дальнем углу, и набрала в небольшую чашку воды. Поискала полотенце, которым вытиралась Эдит, и устроилась рядом с ней на кровати. В это время ворожей внимательно рассматривал баночки на столе и задумчиво их перебирал. Видимо, он тоже не мог наверняка определить, что именно приняла Эдит. Пока я вытирала лицо подруги, он принялся смешивать выбранные им лекарства в вымытом стакане.

   — Знаешь, что странно, Клер? — задумчиво произнес мэтр Броссар. — Эдит абсолютно не владеет знаниями о целительстве. Тогда почему она решилась принять что-то из моей сумки?

   — Может быть, она хотела найти успокоительные капли? — выдвинула предположение.

   — Тогда почему не попросила меня, когда мы уходили? — осуждающе покачал головой. — Как она могла определить, что именно принимать? Тебя это не озадачивает?

   Честно говоря, меня вообще много что заставляло задуматься. Например, волна возмущения ворожея перед лестницей для слуг, или странное поведение Этьена на сообщение о мэтре Филиппе, подкинувшего письмо к нам в каюту. Кроме того, странное распоряжение сразу же после смерти опустить тело в море. Вопросы, ответы на которые пока не могла получить ответ, множились с каждым мгновением.

   — Итак, Эдит, будем тебя спасать от необдуманного поступка, — с нежностью произнес мэтр Броссар и велел уступить ему место. — Как я мог оставить здесь сумку с лекарствами? Но я даже не предполагал возможности отравления. Она не казалась способной на подобный поступок.

   В этом я была с ним полностью согласна. Эдит слишком любила жизнь, чтобы покончить с ней самостоятельно, и вряд ли решилась выпить неизвестную жидкость. Тем более перед этим в ее присутствии делали анализ яда из каюты мэтра Филиппа.

   — Хорошая моя. Ты же послушная и примерная девочка. Выпей эту настойку, — ласково уговаривал ворожей Эдит, прикладывая к ее губам узенький стаканчик, предназначенный для подобных случаев.

   Слушая, как он называет подругу, невольно поджала губы и сложила руки на груди. Ко мне он ни разу так не обращался. Даже когда лечил от черной хмари, кричал и ругал за то, что позволила себе заразиться. Как будто я нарочно! Ведь именно благодаря ему оказалась в центре эпидемии. Всегда я для него «Клер, дрянная девчонка».

   Но сейчас не время для глупой ревности. Надо спасать Эдит, выпившую неизвестного нам лекарства.

   — Вы поняли, что она намешала? — тревожно наблюдала за каждой каплей, попадающей на губы Эдит.

   — Есть у меня одно подозрение, и оно мне совсем не нравится. Вот очнется наша красавица, и спросим у нее, — не поворачивая головы, отозвался он.

   Выдохнула и отвернулась в сторону. Вдох-выдох. Спокойно! Он всего лишь беспокоиться о состоянии Эдит, а я не имею право испытывать нечто большее, чем переживание за подругу. Я в самом деле болела душой за нее, но вот остальные эмоции надо откинуть в сторону!

   — Так, моя хорошая, правильно. Делаем глоток. Вот умница, — по голосу показалось, будто всегда строгий и насмешливый ворожей расплылся в улыбке.

   — Ей лучше? — спросила, подойдя как можно ближе к наставнику и заглядывая через его плечо.

   — Понемногу приходит в себя, — обнадежил мэтр Броссар. — Только она больше суток не сможет встать с кровати.

   — О, богиня! Что она такое приняла? — всполошилась окончательно.

   — Сильнейшее снотворное, плюс еще что-то, — ответил ворожей.

   — Но в тех баночках на столе нет ничего подобного! — обеспокоилась окончательно.

   — Вот именно, — многозначительно посмотрел он на меня через плечо. — Сейчас зарядом будем выводить из этого состояния. Подходи ближе.

   — Как тогда? — спросила и взглянула на мужчину.

   Нам не нужно было говорить вслух, о какой ситуации говорю. Я помню как смотрела в эти темные глаза, видя уходящую жизнь. Испытанный в тот момент ужас еще долго не давал возможности засыпать. Я ложилась в кровать только при свете ночника, потому что оказываясь в темноте видела замершие глаза мэтра Броссара. Эмири.

   Он положил руку на сердце, словно все еще испытывает боль. Невольно проследила за его жестом взглядом.

   — Все еще болит? — испытывая к нему нежность и обеспокоенность, тихо спросила.

   Я присела в изголовье кровати, и мы находились напротив друг друга.

   — Не обращай внимания, — слишком резко ответил он, выдавая свое самочувствие. — Надо спасать жертву интриг.

   Мы положили руки на грудь Эдит и встретились взглядом. Кажется, прошло много времени, словно все происходило в прошлой жизни, но мы снова понимали друг друга без слов. Не говоря ни слова, запустили заряд магии. От удара девушка ахнула и распахнула глаза, затем задышала часто-часто.

   — Достаточно, — улыбнулся мэтр Броссар. — Она пришла в себя, — потом провел пальцами по щеке Эдит и убрал локон за ухо. — Как ты себя чувствуешь?

   — Не… не знаю. Смутно все, — запинаясь, ответила подруга.

   — Все позади, — успокоил он ее, похлопав по руке. — Хотя ты нас с Клер напугала. Разве можно пить всякую гадость?

   — Я лишь хотела успокоиться и отдохнуть, — устало прикрыв глаза, сообщила она.

   — Если бы Клер не переполошилась, заметив твое отсутствие на обеде, ты бы успокоилась навсегда. Совсем немного оставалось, — он говорил с мягкой укоризной.

   Но как только попыталась поправить заявление о моем участии в Эдит, ворожей покачал головой, запрещая говорить правду. Опять загадки и недомолвки! И поговорить спокойно не получается.

   — Рассказывай, кто тебя опоил? — потребовал ворожей.

   — Целитель, вроде, — смутилась Эдит. — После вашего ухода меня пришли навестить двое поклонников. Клер, помнишь, я с ними познакомилась на вечере у капитана? — кивнула, подтверждая. — Они принесли с собой бутылку вина и пирожных, но я отказалась, сославшись на расстроенные нервы.

   — Тогда они поинтересовались, что это за сумка, — продолжил вместо нее наставник.