Загорский тем временем, прошел мимо меня, ухмыльнулся, присел на край своего письменного стола, сложив руки на груди. Улыбка с лица пропала. На меня смотрел. Прошелся от головы до пят. Задержался на открытых коленках. Почувствовала себя неуютно. Очень и очень неуютно. Но платье одергивать не стала.

Наши гляделки несколько затянулись, прежде чем Загорский произносит:

— Ну, привет, красавица!

Мысленно моя челюсть упала к ногам. А список странностей, происходящих в этом здании, на сегодня не собирается заканчиваться?

- Здравствуйте! Это вы со мной? — прикидываюсь дурочкой, оглядываясь по сторонам, будто ищу ту самую красавицу, с которой он на «ты».

Не знаю чем обусловлено такое обращение, но эффект от него сначала удивил, а потом взбесил неимоверно. Хотя первопричины всего происходящего интересны тоже. Звенья одной цепи, о которой я пока не в курсе. Что не скажешь о моем собеседнике.

— Ты еще кого-то тут видишь? — Загорский удивленно поднял бровь, не оценив мое чувство юмора. — Про себя я такого сказать не могу.

— Я не красавица. Я адвокат, — процедила зло, смотря в лицо сопернику. — Пришла, сообщить, что Инга Игоревна…

— Зачем ты пришла я и так знаю, — бесцеремонно вставил он свои три копейки. — Не стоило утруждать себя личным визитом.

Секунда и две, а может и больше мне понадобилась, чтобы в очередной раз переварить услышанное.

— Знаете? — с долей недоверия спросила я, не собираясь уподобляться ему, переходом на «ты».

Загорский в ответ равнодушно пожал плечами. С каждой минутой я все меньше понимала, что происходит. Зачем я здесь, тогда?

— Алена, можно дать тебе совет? — Александр вздохнул, улыбнувшись снисходительно.

— Вы решили завести добрую традицию, при каждой встрече давать мне советы? — вместо этого съязвила я.

— Да и бесплатный, — сказал он и, отвернувшись, пошел к своему рабочему столу.

— Это противоречит вашим принципам коммерческого адвоката, — с ехидством заметила я, припоминая ему прошлый разговор.

— Меняюсь, — поудобнее, усаживаясь в свое огромное кожаное кресло, сказал он, продолжая разглядывать меня. В глазах была откровенная насмешка, что мешало верить его искренности. — Проступающая седина дает о себе знать. Мудрость. Никак иначе.

Меня его позерство раздражало. Вот серьезно! Строит из себя тут умудренного жизнью. Играет в игру, по известным только ему правилам, а мне гадай.

— И все же… — попыталась вернуться я к причине моего нахождения здесь.

Не стоит, думаю, говорить, что он меня вновь перебил. Это его визитная карточка в общении со мной?

— И все же, если ты начала шантажировать, то делай это с умом, чтобы хвост остался чистым.

Мне уже не в первый раз потребовалась время. Мои винтики, шестеренки в мозгу работали с удвоенной силой, пытаясь понять, хотя приблизительно, о чем идет речь. Смотрела на мужчину, как на сумасшедшего.

— Не понимаю.

— Очень недальновидная и даже глупая тактика ведения дела. Кто ж вас этому учит всех? — Загорский продолжал гнуть свое, отпуская очередную шпильку в мой адрес.

— Я все еще не понимаю Вас, Александр Владимирович.

Он пристально вглядывался в мое лицо.

— Это ты мне расскажи, моя драгоценная. Не понимает она.

Сделала осторожный вздох. Ну, вот опять: то красавица, то драгоценная.

— О чем? — выдохнула я, окончательно на него разозлившись.

Посмотрела на стол, в поисках какого-нибудь предмета. Так отчаянно захотелось чем-нибудь в него запустить. К сожалению, кроме графина и стаканов ничего поблизости не нашлось.

— Прекрати дурака валять, — рекомендовал мне он настоятельно, нахмурившись. Кажется, кто-то тоже терял терпение. — Актриса из тебя не важная.

— Издеваетесь? — не выдержав, бросила на него презрительный взгляд.

— Отнюдь.

— Я сейчас в Вас что-нибудь кину, — пригрозила я ему, чем вызвало хохот.

— Это уголовно наказуемо. Помни об этом, а лучше подумай сначала и прекрати убивать попросту мое время.

Я все же кинула. Вот взяла и кинула, плюгув на все приличия. Свою же папку с документами. Александр уклонился, проследив полет разлетевшихся по кабинету документов. Моих документов. Черт!

— Скажите, наконец, в чем дело или дальше будете играть в странную игру «догадайся мол сама»? — вскочила я со своего места.

— Ничего нового. Все старо, как наш грешный мир. Инга решила шантажировать мужа, — в итоге сказал он, став серьезным. — Если он не пойдет на ее условия, то она сольет фото в прессу и устроит скандал. Это ты ей посоветовала и Константин? Морозов грешит такими методами, с завидной частотой. Сами значит марать руки не стали.

— Шантажировать? Кого?

Я во все глаза смотрела на Загорского, услышав последние новости, и очень надеялась, что его слова были признаком начинающихся слуховых галлюцинаций. У меня.

Загорский оттолкнулся от стола, доставая что-то из ящика, и подтолкнул небольшой черный предмет. Диктофон. Прослушанный диалог настроения хорошего не прибавил. Доронина действительно шантажировала мужа. Более того Инга прикрывалась мной, пугая супруга наличием у меня компромата на его адвоката, которым я его задавлю и ближайшие десять лет он проведет в местах не столь отдаленных.

Бесталково покрутилась на месте, пытаясь дать хоть какую-то оценку услышанному. Плюхнулась обратно на мягкий стул. Сердце билось тяжело и гулко в груди.

Откинулась на спинку кресла, глаза закрыла. Я прибью эту дурочку. Возьму и прибью. Что за самодеятельность, твою мать? Что не день то сюрприз. Это ж нужно до этого додуматься. За что Доронина поступила со мной, а заодно и с собой, так жестко, мне предстояло только выяснить, а сейчас есть и поважнее дела. Например, вон тот господин, сидящий напротив меня.

Теперь, понятно, почему встречу отменил.

Хвататься за голову на глазах Загорского, конечно, не стала, как и возмущаться. Гордость не позволила. Потому что мужчина был прав. Хотя бы в том, что злился на меня. Кому такое понравиться? Только вот моей вины в этом нет, но признавать этот факт Загорский не собирается.

Смотрит на меня серым ледяным взглядом и попросту не верит. Это меня задевало. Как и любого человека, которого оболгали.

— Я никому ничего не советовала и средства такие не использую, — все же посчитала нужным сказать, не собираясь оправдываться. Со стороны, наверное, выглядело жалко.

— Каждый раз одно и тоже, — покачал головой он. — Мне рекомендовали тебя исключительно как порядочного, справедливого и честного юриста, а тут. На тебя столица так влияет? Завязывай с этим. Честная работа — честный результат. Чем раньше поймешь, тем быстрее дела пойдут в гору. Иначе вернешься в родной город.