раковине вымыть руки. Когда мои пальцы начинают гореть под теплой водой, я включаю холодную и начинаю паниковать, потому что жжение не проходит. По правде говоря, становится только хуже.

— Что не так? — спрашивает Джанелль, а я смотрю на свои руки, которые становятся ярко-красными.

— У меня такое чувство, будто они в огне, — говорю Джанелль, и мой взгляд устремляется на Дэниела, когда он чертыхается. — Что?

— Ты не надела перчатки.

— Что?

— Масло халапеньо может вызвать ожоги. Нужно было надеть перчатки.

— Ты не говорил мне, что мы должны были носить перчатки, — Джанелль хватает мои руки и подносит их к своему лицу, чтобы осмотреть.

— Все это знают, — говорит Дэниел, и Джанелль бросает на него взгляд, который заставляет его поднять руки. — Дайте мне немного алкоголя.

— Не нужно напаивать ее прямо сейчас. Поехали в больницу.

— Я не буду давать ей алкоголь. Ей нужен спирт для растирания, чтобы удалить масло перца с кожи, — он вздыхает.

— Ааа, — она кивает. — Хорошо, давай попробуем, — ее взгляд останавливается на мне. — Ты в порядке?

— Да, — вру я, потому что она, кажется, напугана больше, чем я, а мои чертовы руки горят.

— Вот, — Дэниел возвращается на кухню с маленьким полотенцем и бутылочкой спирта для протирания. — Держи руки над раковиной.

Я протягиваю руки, и Дэниел смачивает обе мои ладони жидкостью. Я тру их друг о друга, затем он смачивает полотенце еще спиртом, оставляя меня вытирать им руки. Сразу становится легче, за что я очень благодарна, но под моим кольцом кожа краснее и раздраженнее, чем на остальных частях. Я снимаю его и тру там, где металл удерживал масло на коже.

— Я думаю, тебе придется оставить это, пока краснота не спадет, — говорит мне Джанелль, забирая у меня кольцо и кладя его на подоконник. — Твои руки чувствуют себя лучше?

— Определенно стало лучше, чем было, — я смотрю на Дэниела, — спасибо.

— В любое время, но, девочка, мне правда нужно знать, ты всегда так подвержена несчастным случаям. Сначала мяч в лицо, потом чуть не утонула, а теперь это? — он оглядывает меня. — Может быть, нам нужно завернуть тебя в пузырчатую пленку.

— Похоже, здесь действительно есть закономерность, — Джанелль вздыхает.

— Надеюсь, больше ничего не случится, — я улыбаюсь им двоим. Честно говоря, похоже, это карма возвращается, чтобы укусить меня за задницу за то, что я солгала им и всем остальным.

— Почему здесь пахнет, как на спиртовом заводе? — спрашивает Джанет, заходя на кухню.

— С Пенни произошел небольшой несчастный случай, — отвечает ей Джанелль, и она смотрит на меня.

— Еще один? Что случилось на этот раз?

— Мы не знали, что нужно надевать перчатки, когда режешь халапеньо, — отвечает Джанелль, прежде чем успеваю я.

— Что значит, ты этого не знала? Все это знают, — говорит она, и я наблюдаю, как Дэниел бросает на Джанелль взгляд «Видишь? Я же тебе говорил».

— В любом случае, ты поздно проснулась, мам. Ты хорошо спала? — спрашивает Джанелль свою маму, и мои мышцы напрягаются, когда глаза Джанет встречаются с моими.

— Я прекрасно спала, пока что-то не разбудило меня около часа ночи, и после этого я не могла снова уснуть.

О боже, мои уши начинают гореть сильнее, чем когда-либо горели мои руки, и я начинаю опускать голову, чтобы скрыться из-под ее пристального взгляда, но вместо этого я поворачиваюсь и смотрю на Хейли, когда она хихикает.

— Прости, — она притворяется, что кашляет, когда все смотрят на нее. — У меня запершило в горле.

— Что тебя разбудило? — спрашивает Джанелль, заваривая свежий кофе, поскольку уже больше двенадцати, а утренний давно закончился.

— Я не знаю, но звучало это как умирающий кот.

— О боже мой, — Хейли смеется, и, клянусь, я испытываю сильное искушение выбежать за дверь и выброситься с балкона.

— В самом деле? Это странно. Я здесь не видела ни одной кошки, — говорит Джанелль, а я начинаю мыть посуду, так словно мне платят за то, чтобы я была уверена, что тарелки достаточно хороши для королевской семьи.

— Тебе не нужно мыть посуду, Пенни. Ее можно просто отправить в посудомоечную машину, — кричит Хейли, а я удивляюсь, как я вообще могла подумать, что она мне нравиться, когда очевидно, что она злая.

— Спасибо, — говорю я, взглянув в сторону Хейли, и она одаривает меня широкой улыбкой.

— В любое время, — Хейли встает, подхватывая Дэша. — Я собираюсь отвести этого парня вздремнуть.

— Не буду спать, — Дэш запрокидывает голову и начинает брыкаться. — Я не устал.

— Хорошо, мы не будем спать. Мы просто посмотрим мультик.

— Хорошо, — радостно говорит Дэш, обнимая Хейли за шею, и она закатывает глаза.

— Во сколько мы будем есть чили? — спрашивает Дэниел, когда они выходят из кухни.

— Думаю, все договорились на пять. Столы уже накрыты, так что нам просто нужно переложить ингредиенты в мультиварку, когда все будет готово, и убрать.

— Хорошо, тогда я собираюсь вытащить лодку, — он оглядывает кухню. — Кто-нибудь хочет порыбачить?

— Я пойду, — говорю я, когда никто больше не предлагает присоединиться к нему.

— Правда? — он с сомнением смотрит на меня.

— Конечно, я никогда раньше не рыбачила, но всегда хотела попробовать.

— Хорошо, тогда давай я подготовлю удочки, и ты встретишься со мной в лодочном домике, когда закончишь здесь.

— Отлично, — я смотрю, как Дэниел направляется к двери, и чувствую, что Джанелль приближается.

— Ты этого не знаешь, но только что ты сделала его день лучше.

— Чудно, — тихо говорю я, и выражение лица Джанелль смягчается; она прижимается затылком к моему плечу.

— Я закончу с этим. Ты иди, надень какую-нибудь обувь, — она отводит меня от раковины, и я вытираю руки, прежде чем направиться в свою комнату.

Когда я возвращаюсь на кухню через несколько минут, там пусто. Я нахожу Джанелль и Джанет сидящими на крыльце, так что я прощаюсь с ними обеими, а затем спускаюсь по лестнице. Когда я иду к лодочному домику, клянусь, я чувствую на себе чей-то взгляд, но