Меня даже смех разобрал, и немалых трудов стоило не рассмеяться ей в ухо.

— Передайте Павлу Ивановичу, что на территории регионального информационного центра только что произошел взрыв. Пожарные уже здесь, и с минуты на минуту ожидается приезд милиции.

— Что такое? — опешила она. — Вы смеете меня разыгрывать?

Смешливость сменилась раздражением, и я уже сдерживалась, чтобы не ответить ей резко.

— Я сообщила все, что хотела. А передавать или нет это Павлу Ивановичу — решать вам.

— Да кто вы такая? Представьтесь немедленно! — обозлилась она окончательно.

— Сотрудница, — буркнула я и дала отбой.

Это хорошо, что ответила мне жена Степанова. Не пришлось лишний раз беспокоиться о том, что меня узнают. Рыться в сумке, искать модулятор с безличным мужским голосом, через который я звонила вчера Степанову из здешнего подвала, и не было времени, и не хотелось до полусмерти. Новость же, я уверена, будет передана Павлу Ивановичу если и не сразу, то в течение ближайших пяти минут. Еще через минут пять, оправившись от неизбежной в подобных случаях растерянности, он позвонит в охрану, где происшествие не подтвердят, и Степанов разозлится от глупого розыгрыша. А еще через некоторое время все та же охрана сообщит ему о взрыве машины на или скорее всего возле территории информационного центра. А на самой территории сразу после взрыва Степанова будет дожидаться взбешенный Бонза. А пока Павел Иванович доберется сюда, Бонза уже успокоится настолько, что примет гибельное для себя решение.

Положив в карман, под правую руку, коробочку с маленькой кнопкой, я вышла из машины и проверила, надежно ли заперты ее двери. Отойдя немного, обернулась и посмотрела на это грязное, обшарпанное и могучее базановское чудо. С уважением посмотрела. А когда вновь повернулась в сторону центра, увидела знакомую «девятку», поворачивающую на примыкающую малолюдную улицу, с которой так удобно попадать на территорию центра через дыры в ограде. Все как по заказу сегодня. Тьфу, чтобы не сглазить!

Короткими перебежками, спеша отчаянно, я успела на перекресток в тот момент, когда Бонза, согнувшись в три погибели и цепляясь плащом за заусенцы, протискивался между прутьями.

— Разуй глаза, бедненький! — посоветовала я ему шепотом, потому что рядом, в каком-то десятке метров от него была прекрасная просторная дыра общего пользования. К ней даже тропинка пробита от асфальта, окружающего главный корпус. Видно, такая судьба у этого человека — пройти по жизни своей дорогой.

Когда он был уже по ту сторону, у его машины, оставленной неподалеку от этого места, остановилась молодая парочка. И приспичило же им заняться любезностями именно здесь и именно сейчас!

* * *

Взрыв грянул, когда до ступеней главного корпуса оставалось несколько шагов. Сергей не сразу понял, что это такое, даже обернувшись на звук и увидев, как взлетело в воздух изломанное, покрытое сеткой трещин лобовое стекло и, шлепнувшись на дорогу, проехалось по ней до бордюра. В полуоторванную дверцу выбился изнутри, из салона, красно-оранжевый язык пламени. Где-то истерично завизжала женщина. Бонза почувствовал, как стягивает кожу на затылке, будто кто-то невидимый властно сгреб и сильно сжал пятерней волосы. Голова закружилась, запрокинулась, расправились плечи и глубоко вдохнула грудь. Сзади громко загомонили, послышался звук торопливых шагов, и мимо, к ограде, пробежали несколько человек в бледно-синей камуфлированной форме. Из салона «девятки» уже вовсю валили густые клубы белого дыма.

— Чья машина? Чья? Машина чья? — суетились возле нее камуфлированные балбесы.

«Уходить надо. Как разгорится — рванет бак!» — хотел крикнуть им Сергей, но вместо того полез за сигаретами. Он прикурил и пошел прочь на ослабевших ногах, пока хозяева не обратили на него, постороннего, внимания. Возле подстанции обернулся еще раз — машина горела, как копна соломы.

— Андрей, ах, стерва! — пробормотал Бонза сквозь зубы. — Ну, ладно!

Он выбросил окурок с перекушенным фильтром и усмехнулся, расстегивая плащ.

— Хорошие, Андрей, твои ребята, да? Хорошо, что не взял их с собой. Хорошие ребята прогрели мне машину. Хорошо прогрели! Тьфу!

Он сплюнул под ноги, для того чтобы хоть как-то изменить внешность, быстро скинул плащ, накрутил его на руку и быстрым шагом, почти бегом, направился ко входу в главный корпус. Открывая высокую тяжелую дверь, услышал, как где-то не слишком далеко взвыла сирена первой из мчащихся сюда пожарных машин.

В вестибюле Сергей, как на льду, поскользнулся на сером мозаичном полу и едва не упал, с трудом устоял на ногах, взмахнув руками, как ястребиными крыльями. От окон к турникету метнулся молоденький охранник, оставленный здесь ради порядка. Его глаза не выражали ничего, кроме глупого любопытства. Бонзе захотелось наотмашь садануть кулаком по его тощенькому, раскрасневшемуся от возбуждения лицу.

— Где Степанов? — гаркнул Ивлев начальственным басом.

— Он… Нету… — промямлил растерявшийся от такого наезда молодняк. — Его… Сегодня воскресенье! — выпалил он, справившись, наконец, с растерянностью.

— Вызвать! Быстро! Там, — рука с плащом махнула в сторону окон, — если не диверсия, то тер-акт — точно! Быстро! — заорал Бонза уже от двери, видя, что охранник замер в нерешительности, хлопая глазами, и рванул на себя дверь только после того, как тот сунулся в дверь дежурки.

«Ладно! — накинув плащ, Сергей побежал вниз по широким ступеням длинного крыльца, на ходу застегиваясь и связывая концы пояса. — Как бы и впрямь не сыграть в ящик твоими, Андрей Семенович, заботами. А я не верил…»

Он, стараясь не торопиться, не бежать, хоть и подталкивала его изнутри могучая сила, зашагал по дорожке к въездным воротам. А когда споткнулся во второй раз и понял, что со стороны похож на пьяного, остановился. Подняв брови и сощурившись, посмотрел на серое небо, покрутил головой, осматриваясь. С хрустом вскрыл новую пачку сигарет и усмехнулся:

«А пока Степанов будет в моих руках, ты, господин Скопцов, меня не тронешь. Иначе проиграешь все, — и, так же усмехаясь, но уже без прежней суетливости, двинулся дальше. — А поставлю-ка я тебе шах! Посмотрим, как выкручиваться будешь».

Дойдя до ворот, мельком, но нагло глянул в замшелые от безделья лица охранников, маячившие за мутным стеклом окна сторожевой будки, и перешагнул через провисший трос.

«Важно знать, сам Андрей решил меня уделать наглухо или обязали его наши с ним, мать их, работодатели? От ответа зависит выбор — куда и как мне бежать. Но до чего погано сработано!»

* * *

Внимание раздваивалось — интересно было смотреть, как горит «девятка» и мыкаются вокруг нее охранники, и нельзя было упускать из поля зрения Ивлева, пошатывающегося, как ушибленный, хоть и не досталось ему от взрыва. Поначалу он вел себя довольно бессмысленно, и даже был момент, когда я подумала, что он возвращается к месту взрыва. Охранники заглянули внутрь, убедились, что в салоне никого нет, а когда оттуда повалил густой едкий дым, отступили на безопасное расстояние и стали отгонять от места происшествия любопытных. Теперь, даже если произойдет взрыв бензобака, можно быть уверенной, что никто не пострадает.