дом» Гелена, то тогда можете посадить туда и меня!» Гитлер набросился на него с кулаками. В кабинете находились также Геринг, Кейтель, генерал-лейтенант Пауль Винтер, генерал Вильгельм Бургдорф и помощник Гитлера по вопросам флота адмирал фон Путткаммер. Дважды Геринг и Винтер пытались встрять между спорщиками. Правда, вскоре Гитлер поостыл, заявив следующее: «Никогда еще на Востоке не было такой благополучной ситуации с резервами, как сейчас!» Гудериан возразил: «Если бы Вы внимательнее ознакомились с отчетом Гелена, мой фюрер, Вы бы поняли, что Восточный фронт — это карточный домик. Стоит его потревожить в одном месте, как он в ту же секунду рухнет».

При этих словах Гитлер вновь впал в истерику, и Геринг был вынужден проводить его из кабинета. Гудериан высказал Гелену все, что наболело: «Он окончательно свихнулся… все безнадежно, но что нам остается? Будем воевать дальше». Оба отдавали себе отчет, что угодили в немилость. 22 января в Майбахском бункере № 5 под Цоссеном они провели очередное совещание. Гудериан запросил у Гелена свежую сводку, поскольку на 29 января была назначена очередная встреча у Гитлера. Когда же Гелен вернулся к себе в «восточный отдел», ему вручили шифрограмму, содержащую приказ Гитлера о переводе подразделения отдела «Иностранные армии — Восток», отвечавшего за дезинформацию противника, из-под контроля Гелена в ведение Главного управления имперской безопасности. В приказе, в частности, говорилось: «Приказом Верховного Главнокомандующего группа дезинформации с 22 января 1945 года переводится в ведение РСХА. Новый адрес следующий: Военный отдел РСХА, КОЕМ-1А, капитану фон Берхтольсгейму. Телефонная связь: Вальдбург ОКВ, капитан фон Берхтольсгейм, коммутатор 414, Набер, коммутатор 415. После 22 января все донесения должны направлять исключительно по этому адресу».

Через два дня Гелена поставили в известность, что тыловые операции отныне переданы в ведение обер-штурмбаннфюрера СС Отто Скорцени.

Отстранение Гелена от руководства обширной раз-ведсетью, которую он «сплел» в сотрудничестве со штабами «Валли», явилось закономерным следствием того отчета, который он представил Гитлеру 17 января. Там без прикрас говорилось о бедственном положении группы армий «Север» и с удивительной точностью было предсказано начало еще одной советской наступательной операции под командованием маршала Баграмяна. Озаглавленный «План вероятных военных действий противника против группы армий «Север», этот документ представлял собой три страницы машинописного текста, аккуратно выправленного и снабженного комментариями лично Гелена. В отчете предупреждалось о возможном броске Красной Армии из Курляндии с целью нанесения сокрушительного удара по группе армий «Север», с тем чтобы совершить прорыв в глубь территории Германии. Прогнозы Гелена звучали на редкость пессимистично. Анализируя стратегические планы противника на основе полученных разведданных, Гелен высказывал серьезные опасения относительно того, сумеет ли группа армий «Север», или хотя бы лучшие ее дивизии, прорвать грозившее им окружение со стороны русских. Гелен предупреждал, что план даже частичной эвакуации морем обречен. Он же уже посылал в ОКВ подобное предупреждение накануне Рождества, где говорилось о готовящемся советским командованием массированном наступлении на северном участке фронта. Но Гитлер тогда разорвал рапорт в клочья, выкрикнув: «Это крупнейший блеф со времен Чингисхана! Какой идиот откопал эту чушь?»

Гелену тогда рассказал об этом Гудериан, и в январе он уже сомневался, осмелится ли начальник Генштаба вручить Гитлеру его очередной пессимистический прогноз. Вот почему он послал копию своего доклада от 4 января заместителю Гудериана, генералу Винтеру, со словами: «Поскольку я не имею права передавать этот отчет, буду благодарен, если после того, как Вы ознакомитесь с его содержанием, его мне вернете».

Это так типично для Гелена — сделать все, чтобы его доклад попал в ОКВ, даже если он сам при этом рискует быть обвиненным в нарушении субординации.

Правда, Гелен недооценил характер Гудериана. Тот все-таки ознакомил фюрера с его сводками. В одной из них, в частности, содержался комментарий к информации, полученной Геленом от своих агентов, что 1-я армия Белорусского фронта форсировала Одер у Любе-на. По всей видимости, Кейтель предпочел не ставить фюрера об этом в известность. Всего за две недели мощная волна советского наступления прокатилась вперед на 250 миль (380 километров). Передовые танковые части русских находились всего в 180 километрах от Берлина. Гитлер, в бешенстве от того, что Кейтель и Йодль побоялись сказать ему правду, издал директиву за № 68. Вот выдержки из нее:

«Главнокомандующие, генералы, командиры дивизий и все офицеры Генштаба несут передо мной личную ответственность за то, чтобы все поступающие ко мне сводки — как прямо мне, так и через иные каналы, — содержали правду и только правду. В будущем я буду накладывать самые суровые взыскания за любую попытку сокрытия истины — как намеренную, так и вытекающую из халатности или недосмотра».

Возможно, что Гелен, приободренный этим приказом, составил еще одну докладную о положении дел, в которой открытым текстом говорилось о том, что русские способны ежедневно вводить в действие на Одере четыре свежие дивизии. Когда же Гудериан принес эти сведения Гитлеру, с последним вновь случилась истерика. Он набросился на Гудериана с криком: «Этот Ваш сумасшедший Гелен только и знает, что подсовывать мне ложные данные! Он ввел меня и Верховное командование в заблуждение!» Гудериан в ответ возмутился. Оценки Гелена неизменно оказывались верны. Доказательством тому факты. Но логика давно уже отсутствовала в рассуждениях Гитлера.

Недели через две фюрер вынужден был признать, что глава отдела «Иностранные армии — Восток» все-таки прав в своих оценках. В конце февраля он вызвал Гелена к себе в Ставку. У Гитлера имелись все основания изменить свое отношение к Гелену. Увы, эта благосклонность оказалась недолговечной.

Несмотря на приказ о переводе «групп дезинформации», действовавших в советском тылу, в ведение РСХА, в руках Гелена оставалось руководство шпионской сетью и подпольными радиостанциями, которые он контролировал начиная с 1943 года вместе с «Цеппелином». Он вполне мог сделать ставку на свои неплохие отношения с руководством РСХА, особенно с Шелленбергом, обер-штурмбаннфюрером СС Отто Скорцени, который к этому времени возглавил отдел саботажа VI/S, и начальником «Цеппелина» штурмбаннфюрером СС доктором Хенгельхауптом. Как мы позже увидим, Гелен продолжил поддерживать с ними непосредственный контакт и в феврале — марте даже установил несколько новых «радиоточек». Он преобразовал их в так называемую «тыловую сеть», которая ему сослужила отличную службу уже после войны, когда он начал сотрудничество с ЦРУ.

Обстановка на фронте ухудшалась с каждым днем, и у Гелена возникла идея создать на базе этих подпольных групп, работавших на вражеской территории, партизанские отряды. Надо сказать, что эту мысль приписывают не только Гелену, но также и Гиммлеру, Кальтенбрунне-ру, эсэсовскому генералу фон ден Бахе и генерал-лейтенанту Пфлауме — последним довелось вести