Кое-как Кирилл добрался до телефона и позвонил в «Скоруюпомощь». Врачебная бригада приехала достаточно быстро и, узнав о том, чтоКирилл перенес в свое время черепно-мозговую травму, оформила госпитализацию.Уже в приемном покое Кирилл узнал, что у него «очень низкое давление», иперепугался больше прежнего. Две недели, проведенные в больнице, не прибавилиему оптимизма.

Каждая проблема имеет решение; проблема лишь в том, чтобынайти его.

Эвви Неф

Многочисленные исследования не давали четкой картиныболезни, а физическое состояние, как казалось Кириллу, изо дня в день толькоухудшалось. Только вместо «пониженного давления» стали появляться«гипертонические кризы», а в остальном, несмотря на проводимое лечение, безперемен. Каждый день сердце Кирилла сообщало ему о своем присутствии,головокружения и головные боли стали обычным явлением. В результате Кириллубедился в том, что «неизлечимо болен».

Должен признаться, что в момент нашей встречи с Кириллом онпроизводил странное впечатление. С одной стороны, казался сильным, абсолютноуверенным в себе человеком; с другой стороны, производил впечатление насмертьперепуганного ребенка. В чем же было дело?..

А дело было в следующем. Проснувшись утром после долгой итяжелой попойки, он пережил состояние, к сожалению, знакомое многим – тяжелоепохмелье. Нет ничего странного, что его давление было снижено, а сердце, каксумасшедшее, билось в груди, пытаясь хоть как-то поддержать жизнедеятельностьотравленного алкоголем организма. Не понимая, в чем причина этого физическогодискомфорта, и ожидая смертельной опасности в чем угодно, где угодно и когдаугодно, Кирилл не на шутку перепугался.

Его мозг был готов к тому, чтобы найти для себя смертельнуюопасность, он привык чувствовать ее на войне, а тут подвернулся такойподходящий случай. Короче говоря, Кирилл искал стресса и нашел его. Испугусилил вегетативный дисбаланс, который, в конечном счете, выразился вгипертонусе симпатического отдела вегетативной нервной системы. Именно поэтомупоступивший в больницу со сниженным артериальным давлением Кирилл выписался изнее со стойким его повышением и с жестко выработанным патологическимвегетативным условным рефлексом.

Разумеется, выявить у Кирилла сердечную патологию врачи таки не смогли, поскольку ее и не было вовсе. Но зато была сформированная боевымпрошлым настороженность Кирилла, которая и нашла теперь для себя такойзамечательный повод – физическое самочувствие. А дальше развитиевегетососудистой дистонии шло по типичному для себя сценарию: страх –вегетативный дисбаланс – страх – вегетативный дисбаланс.

Обычно люди, страдающие третьим вариантом ВСД, вылечиваютсябыстрее всех прочих. Однако в случае с Кириллом ситуация усугублялась тем, чтонаш ветеран долго не хотел верить в то, что стал заложником своего страха, ведьему по статусу ветерана не следовало бояться, тем более такого пустяка, каксмерть. И только после того как мы с ним освоили навыки нормализации своегоэмоционального состояния (что, разумеется, сопровождалось устранением всехсимптомов вегетативного недомогания), дело пошло на поправку.

И, конечно, после того как вегетососудистая дистония нашимиобщими с Кириллом усилиями была вылечена с помощью психотерапевтических техник,мне предстояло заняться его психологической реабилитацией. Если бы опсихологическом самочувствии Кирилла позаботились раньше, то, скорее всего, емубы не пришлось в течение полугода обивать врачебные пороги со своим мнимым«сердечным заболеванием». Но поскольку этого сделано не было, мы получили то,что получили.

Возвращаясь к специфике третьего варианта ВСД, мне остаетсядобавить: любая жизненная неприятность способна стать поводом для беспокойствав судьбе того, кто пребывает в состоянии психической «аллергии». Мозг Кирилла,образно выражаясь, был как бы заряжен на угрозу («сенсибилизирован к фактуугрозы») и потому мгновенно «придрался» к первому же симптому физическогонедомогания, который Кирилл расценил как серьезную опасность.

Но если мы правильно понимаем суть проблемы, если отдаемсебе отчет в том, что все дело не в абстрактных болезнях, а в банальном страхе,проявляющемся, кроме прочего, своим вегетативным компонентом, мы вполне можемсправиться с тревожащим нас «телесным недугом».

Третий вариант ВСД очень напоминает «аллергию». Если нашмозг хотя бы один раз сильно напугать, он впадет в состояние настороженности ибудет где угодно выискивать опасности, причем с пристрастием. Если же в полеего зрения попадет какой-то возможный физический недуг, то, что называется,спасайся кто может. Он среагирует на этот симптом как на нечто чрезвычайное,впадет в панику, превратит «муху в слона», и мы получим классическуювегетососудистую дистонию по третьему варианту. Лечение такой «бяки», всущности, мало чем отличается от терапии предыдущих видов ВСД, правда, здесь,кроме избавления от симптомов вегетативного недомогания, нам предстоит еще иуспокаивать мозг, чтобы больше он подобных «фокусов» не выкидывал.

Сейчас мы просмотрели с вами три возможных варианта развитиявегетососудистой дистонии. Мы прояснили возможную сущность невроза сердца уконкретного человека. Когда я на первом приеме объясняю человеку, обратившемусяко мне с диагнозом «вегетососудистая дистония», что у него не сердечное заболевание,как он привык думать, а классический невроз, меня часто спрашивают: «Но почемуэто произошло именно со мной?! Что я делал не так, если, как вы говорите,причина в обычных вегетативных реакциях, которые испытывают все нормальныелюди? Почему именно у меня развился этот невроз?».

Что мне прикажете отвечать? Во-первых, не «именно у меня», ау многих. Вегетососудистой дистонией страдает каждый пятый человек,обратившийся за помощью к участковому терапевту, т.е. каждый божий день в однойтолько России «на удочку» этого невроза попадаются десятки тысяч людей. Поэтомуничего эксклюзивного, экстраординарного и сверхъестественного в этом неврозенет – стандартная, я бы сказал, практика. И, несмотря на все внешние кажущиесяотличия, внутренняя картина этого невроза, его структура всегда одинакова.

Во-вторых, во время первой своей встречи с таким «больным» япри всем своем желании не могу сказать, какова первооснова этого его невроза.Иными словами, до определенного момента и я не в курсе, по какому именно изтрех представленных вариантов шло развитие этого невроза у данного конкретногочеловека. Я знаю только одно – это или конфликт между подсознательным «хочу» исознательным «надо»; или серьезное изменение привычного жизненного стереотипа;или своеобразная предуготованность к испугу («сенсибилизация к факту угрозы»).

Почему ответ на этот вопрос неизвестен с самого начала? Этоочень просто: потому что подсознательный конфликт, породивший первичное нервноенапряжение, вылившееся в «сердечный приступ», всегда подсознателен. Инымисловами, он скрыт от наших глаз, и мы сможем подобраться к нему только в томслучае, если этот симптом, спрятавший причину проблемы, будет устранен. Ксожалению, не раньше. Тут действует жесткий порядок, который ни я, ни вы не всилах отменить. Сначала убираем привычку тревожиться, патологический условныйрефлекс, а уж затем видим, что за ним скрывается.