Жизнь слишком коротка, чтобы принимать ее всерьез.

Оскар Уайльд

В процессе борьбы с этими «чужеродными агентами»(аллергенами) в организме увеличивается количество специального вещества –гистамина, который и приводит к характерным для аллергического приступа отекамдыхательных путей (заложенности носа, астматическому удушью), падениюартериального давления и прочим неприятностям. Иными словами, здесьвоинственные действия организма оборачиваются против него самого. То, чтодолжно было победить врага, начинает вредить его собственным силам. Так вот, стретьим вариантом развития ВСД происходит нечто подобное.

Представим себе человека, который живет себе и живет, в ус,что называется, не дует, но вдруг жизнь поворачивается к нему своим самымнеприглядным бортом. Например, человек попадает в автомобильную аварию,получает какую-то травму и внезапно осознает (причем всем своим существом), чтожизнь его может оборваться в любой момент. Мало чем отличается от автоаварии илюбая криминальная ситуация – грабеж, вооруженное нападение, террористическийакт и т.п.. Или другой пример: чем-то человек заболевает, переносит тяжелуюоперацию, в процессе которой или после нее, ко всему прочему, оказывается напороге жизни и смерти. Возможны, впрочем, и другие варианты, но суть всегдаодна – до этого наш герой знал, что он смертен, а теперь он это еще ипрочувствовал.

Остается разузнать, как на это дело реагирует его психика?Разумеется, стреляный воробей – это не то же самое, что воробей не стреляный. Инеслучайно за одного битого двух небитых дают. Психика такого человека, жившаяпрежде в блаженном неведении относительно своей «конечности», теперь, ощутивэту «конечность», впадает в, мягко скажем, легкую настороженность. «А вдругчто?!» – вот тот лейтмотив, с которым шагает теперь такой «стреляный воробей»по жизни. Его психика начинает с завидным усердием разнюхивать и высматриватьвозможные «риски»: где, чего и как может случиться.

Теперь представим себе, что человек, обладающий такой«подмоченной биографией» и страдающий подсознательной настороженностьюотносительно возможности в любой момент «сыграть» куда не следует (точнее –куда не хочется), обнаруживает у себя симптомы какого-то физическогонедомогания. Разумеется, у него начинается паника! «А вдруг это моя стараязнакомая с косой опять пришла?!!» – воображает его психика в эту минуту иподает сигнал всем органам тела: «Тревога! Всеобщая мобилизация! Все подружье!». Короче говоря, развивается своего рода психическая «аллергическая»реакция.

Почему «аллергическая»? А потому что реакция здесь будетявно избыточной, и плюс ко всему, сама эта команда к «мобилизации» добавит вфункционирование нашего организма дополнительного пылу-жару. И если у нас былкакой-то дисбаланс в работе вегетативной нервной системы (что нас, собственно,и напугало), то под действием такой, условно говоря, «аллергической реакции» они вовсе превратится в абсолютный и стопроцентный раздрай. А что психика? Онавсе это расценит «соответствующим» образом: «Пришла беда, открывай ворота! Тытеперь как знаешь, а похороны завтра!». И замкнется порочный круг – началось сневинной «вегетативной бурьки», а закончилось махровой и немилосерднойвегетососудистой дистонией.

Теперь снова обратимся к примеру из психотерапевтическойпрактики. Все мы знаем, что до недавнего времени на одной из российских окраиншла война. Война настоящая, там стреляли орудия, взрывались снаряды и гиблилюди. И как у всякой войны, у этой войны есть свои ветераны. Это и странно, иужасно, но эти ветераны, в сущности, простые мальчишки. На войне они возмужали,превратившись за считанные месяцы из юношей – в стариков. С них слетелибеззаботность и безотчетное молодецкое веселье. Они узнали запах пороха, видльющейся кровь и дыхание смерти.

Кирилл пробыл на войне всего полгода, был ранен, попал вгоспиталь, где его и комиссовали. Впрочем, он считает, что ему повезло. Ведь изцелого взвода, в котором он служил, в живых осталось меньше половины. Сейчасему 22 года, но на всю его дальнейшую жизнь лег тяжелым отпечатком тот бой,когда он со своим взводом попал в засаду боевиков, на его глазах погиблидрузья, а сам он получил тяжелое ранение. Конечно, он теперь сильно изменился.Он не может понять, как живут люди, его окружающие, люди, которые даже недогадываются о том, что такое война и смерть.

Когда я впервые встретился с Кириллом, внешне он выгляделабсолютно уверенным в себе человеком, сильным, агрессивным и даже злобным.

«Что вас ко мне привело?» – спросил я у Кирилла.

«Да не знаю я, врач направил. У меня, вообще-то, сердце. Незнаю, зачем меня к дурику направили», – буркнул он в ответ.

«К „дурику“ – это к психотерапевту?» – уточнил я.

«Ну да, к нему. К вам то есть».

Действительно, последние полгода Кирилл мучился «сердечными»проблемами – сердцебиением, периодическим повышением артериального давления ипроч. Он чувствовал себя тяжело и даже безнадежно больным, думал, что может влюбой момент умереть от инфаркта, и сильно раздражался на врачей, которые так ине сказали ему ничего определенного. «Просто им наплевать на таких, как я. Мыздоровье в Чечне потеряли, а им – хоть бы хны! Вот и пытаются избавиться – кпсихиатру направили!» – описывал свое положение Кирилл. Мне же пришлосьвыяснять у него, как все начиналось.

Вернувшись из госпиталя домой, Кирилл чувствовал себя вполненормально. Хотя на душе у него было гадко. Внутреннее напряжение не давало емувести нормальную жизнь, его все раздражало, даже «бесило», ему казалось, чтовсе происходит «не так», что люди поступают «неправильно». Фактически же он жилтак, словно бы угроза его жизни никуда не делась, но никаких объяснений этомусвоему ощущению он найти не мог, а потому и не придавал этому большогозначения.

За время своей недолгой, но насыщенной тяжелыми стрессамислужбы Кирилл выучился находиться в ситуации постоянной угрозы для жизни.Теперь же, в своей мирной жизни, он словно бы ждал появления этой опасности,его подсознание было ориентировано на поиск угрозы. А, как известно, кто ищет,тот всегда найдет. И вот встреча со своей «угрозой» у него состоялась.

Не секрет, что российский человек частенько ищет избавленияот своих стрессов в спиртных напитках. Этот способ не являетсяпредпочтительным, но что поделать, такова практика. Вернувшись с войны, Кириллстал алкоголизироваться, причем каждая пьянка обычно кончалась уличнымипотасовками, а в лучшем случае – только домашними скандалами, но сейчас речь необ этом.

Однажды Кирилл проснулся после очередной серьезной попойки ипочувствовал себя ужасно: сердце нещадно колотилось в груди, по всему телурастеклась невыносимая слабость, голова раскалывалась. Кирилл попытался встать,но чудовищное головокружение просто свалило его с ног. Он попытался встатьснова, но тело не слушалось. Тогда он позвал на помощь, но оказалось, что доманикакого нет – мать ушла на работу, а младший брат был в институте. И тутшальная мысль словно бы выстрелила внутри его головы: «Господи, неужели же ятак вот сейчас здесь и помру!».