– Нам надо поговорить.

Я по опыту знаю, что ни одна приятная беседа не начинается с этих слов. Дым, поднимающийся от платы, повисает между нами, как завеса после артиллерийского залпа, символизирующего собой начало боя.

– Хорошо, давай.

– Послушай, Эмма, твои кости очень сильно ослабли. Тебе нужно больше тренироваться.

– Но нам нужно закончить зонды.

– Мы так и сделаем.

– Да ведь мы и так уже сильно рискуем не успеть к сроку.

Джеймс отвлеченно качает головой.

– Эта дата все равно виртуальная, мы легко можем ее отодвинуть.

– Насколько? На день? На неделю?

– Если потребуется, то да!

– В космосе каждая секунда на счету. Кому как не мне понимать это. Когда речь идет о жизни и смерти, своей я не дорожу.

– А вот следовало бы. Если ты навредишь себе, это навредит всей экспедиции.

– Со мной все в порядке.

– Как раз нет. Ты выполняешь все мои медицинские предписания?

– Да. А ты уважаешь мое решение делать то, что я считаю важным для нашей миссии и для возвращения людей домой?

– Это не одно и то же.

– Да оно и не должно быть одним и тем же. Джеймс, это наш лучший вариант. Я буду работать на износ, только чтобы запустить эти зонды, хорошо?

– Ты такая упрямая, – вздыхает он.

– Говорит человек, который никогда не идет на компромисс.

Мы стоим, глядя друг другу в глаза. Я зла и чувствую, что он тоже, потому что, как бы плохо я ни знала его до этого, теперь узнаю его лучше.

Неожиданно в дверном проеме появляется голова Гарри. Он удивленно поднимает брови, видя летающие по всей комнате части от зонда: кабели, разъемы, транзисторы. Такое впечатление, что тут взорвалась бомба и в воздухе клубится взвесь от взрыва. Повисшее напряжение можно физически почувствовать, и Гарри это сразу же понимает.

– Эй… Джеймс… Не поможешь мне кое с чем?

* * *

Каждый раз, когда я появляюсь в тренажерном зале, кто бы там ни находился, он спрыгивает с велотренажера или откладывает в сторону эспандер и делает вид, что уже закончил свою тренировку. При этом ни один не выглядит вспотевшим.

Я знаю, что с ними поговорил Джеймс, и теперь это общекорабельный заговор, чтобы заставить меня тренироваться. И он не работает. Накануне дедлайна не только я, но и все мы меньше уделяем времени физическим тренировкам. Хоть мы и теряем из-за этого работоспособность, но спать, как ни крути, полезнее. Я думаю только о том, как бы поскорее закончить работу.

И все же сроки мы пропускаем на целых сорок два часа. Запуск «Флота Януса» стал настоящим выдающимся достижением инженерного искусства, и я даже не могу описать словами, насколько мы все гордимся проделанной работой. В день старта зондов воздух в корабле кажется наэлектризованным. Несмотря на то что все невыспавшиеся и измотанные, мы собираемся в «пузыре» и с нетерпением смотрим на экран, демонстрирующий пусковую шахту. Механизм запуска зондов такой же, как и у рельсового ружья, и Григорий не отрывает взгляда от своего планшета, следя за показаниями реактора, чтобы убедиться, что он в полной мере компенсирует отдачу от выброса энергии.

Корабль вибрирует, по мере того как двигатели набирают мощность, и вдруг – БУМ! – первый зонд выстреливает из шахты с такой скоростью, что мы едва можем его заметить. Даже пулька из детского ружья, наверное, вылетает медленнее. Снова вибрация, снова взрыв, и второй зонд отправляется в полет – так продолжается до тех пор, пока все зонды не исчезают из виду, и корабль снова окутывает тишина.

Все в ожидании поворачиваются к Гарри, который не сводит глаз с экрана. Наконец, он отрывается и улыбается.

– Пришло первое сообщение: все параметры в норме. Запуск удался.

В закрытом пространстве внезапный радостный вскрик всей команды звучит оглушающе. Объятия, хлопки по плечам, Джеймс одобрительно кивает мне, а в ответ я обнимаю его, как будто наша ссора начисто смылась из памяти этим запуском зондов. Он держит меня дольше, чем я ожидала, но мне и не хочется освобождаться из его объятий.

– Что теперь? – раздается голос Шарлотты.

– А теперь, леди и джентльмены, – отвечает Джеймс, не отпуская меня, – мы будем праздновать!

Открыв ящик, Гарри начинает раздавать всем вакуумные упаковки с едой.

– Кухня открыта! Ребята, давайте ваши заказы! Кому стейк, цыпленка или картофельное пюре? Может быть, салат-коктейль с креветками или остреньких бобов? А на десерт: сублимированное мороженое или шоколадный пирог.

Открыв второй ящик, он приветственно указывает на содержимое рукой:

– А для ночных забав – огромный выбор настольных игр! Выбираем по большинству голосов.

* * *

Как ни посмотри, это прекрасная ночь. Никаких экранов, сроков, никаких споров. Мы просто все вместе едим за одним столом и делаем то, чего не делали уже очень давно: играем. К моменту окончания все так устали, что я знаю – у всех сейчас в голове только одна мысль: душ. В космосе он сухой. Все чувствуют себя так, как будто идут через пустыню, потея и собирая на коже все больше грязи, но целую неделю никто не беспокоится об этом. Просто заливаемся с ног до головы дезодорантом и продолжаем работать каждую свободную секунду.

Джеймс вытягивает руку вперед, держа в зажатом кулаке пучок проводов. Тянем все по очереди: самые длинные достаются Шарлотте, Лине, Идзуми и мне, так что мы пойдем купаться первыми; потом четверо ребят, причем Джеймс и Гарри тянут последними. Они явно это подстроили – не знаю как, но подстроили. Впрочем, все равно все настолько устали, что никто не спорит.

В душе очень тесно. Это просто закрытая со всех сторон труба с дверью. Слива нет, только специальный насос, который выталкивает воду наружу, но это и не важно, потому что моя кожа сейчас как будто вытерта наждачной бумагой и посыпана опилками. Душ похож на легкий дождь, смывающий пыль и смягчающий кожу, точно лосьон.

Последние несколько недель я сплю в лаборатории, как и все, стараясь устроиться поближе к месту работы, но сегодня воспользуюсь специальным спальным местом: обитой изнутри мягким материалом, похожей на кубик, космической койко-капсулой. Сейчас она мне кажется сравнимой по удобствам с пентхаусом любого отеля.

На корабле всего шесть таких станций, и в каждой из них недостаточно места для двоих. Поэтому Григорий устроил себе спальное место в двигательном отсеке, а Мин – в навигаторской.

Я уже почти сплю, когда Джеймс отодвигает занавеску. Он умыт и гладко выбрит.

– Спокойной ночи, – с улыбкой произносит он, прежде чем я успеваю окончательно заснуть.

* * *

Так хорошо я не спала с момента катастрофы на МКС.

Я просыпаюсь, умываюсь, чищу зубы и спускаюсь в «пузырь» позавтракать. Джеймс уже здесь, что-то просматривает в своем планшете.