— Прекрасный выбор, — похвалил служащий. — Вскоре они значительно подорожают. Только за последнюю неделю подросли на пять процентов.

Пересчитав деньги, Бреме бережно передал ценные бумаги. В почтовом отделении он работал уже четвертый год и понимал, что самое большее, чего он может добиться, — стать его начальником. Оклад возрастет ненамного, так что не стоит ждать от жизни каких-то значительных перемен. Пауль Бреме уже перешагнул тот возрастной рубеж, когда можно делать карьеру. Сейчас руководство все больше обращает внимание на молодых и честолюбивых, а его планида — как можно крепче держаться за свое рабочее место, чтобы не быть уволенным без выходного пособия.

Его всегда поражали такие молодые люди (и откуда они только берутся!), что за один раз могут купить ценных бумаг на сумму, равную его десятилетнему жалованью. Причем сегодняшний клиент не особенно изучал предмет, а просто скупал все то, что попадалось на глаза, как если бы хотел избавиться от огромного количества банкнот. Наверняка отпрыск какого-нибудь металлургического короля из Восточной Пруссии, а может быть, классный шулер (вон какие холеные руки!), который решил превратить свой выигрыш в ценные бумаги.

Стараясь не показать разом испортившегося настроения, Бреме широко улыбнулся и проводил молодого человека до дверей настороженным взглядом.

Вчера вечером из полиции пришло предписание, где приводились номера фальшивых банкнот в пятьдесят марок. Бумага лежала у Пауля на столе, и он неизменно заглядывал в нее всякий раз, как только получал деньги подобного номинала. Взяв банкноту, Бреме сравнил ее с выписанным номером — и даже не удивился тому, что совпали все цифры. Взяв следующую банкноту, он увидел, что она тоже фальшивая. Служащий нехорошо прищурился — теперь понятно, откуда у молодого человека такое благосостояние!

Между тем покупатель, помахивая дорогой тростью из черного коралла с золотыми вставками, уже пересек просторный холл и взялся за ручку двери. Выбежав из-за стойки, Пауль бросился к окну, где стояла одноколка молодого человека, запряженная серой породистой лошадью (надо полагать, что подобное удовольствие тоже стоит немалых денег!). Молодой человек по-хозяйски плюхнулся в высокое мягкое кожаное кресло и, взявшись за вожжи, весело поторопил коня. Дутые шины одноколки мягко покатили по булыжной мостовой, распугивая неторопливых прохожих. Бреме успел заметить номер одноколки: «32 RQ ». Вернувшись к своему окошку, он тотчас написал несколько слов на листке бумаги и подозвал к себе курьера.

— Альфред, немедленно отнеси эту записку в полицейский участок!

— Слушаюсь, господин Бреме! — живо отвечал курьер, надевая на голову картуз.

* * *

Уже через сорок минут начальник полиции Рейха Вольф был у почтового отделения.

— Как выглядел этот человек? — спросил он, буравя Бреме острым взглядом.

— Молодой. Лет двадцати пяти, светловолосый, волосы зачесаны назад. Прилично одетый.

— У него имеются какие-нибудь особые приметы? — спросил Вольф и, заметив, как служащий слегка замешкался, продолжил: — Может быть, он как-нибудь по-особенному ходил? Подволакивал ногу или, наоборот, подпрыгивал… Или как-то по-особому разговаривал… Знаете ли, люди бывают разные.

— Вспомнил! — обрадовано проговорил Пауль. — Когда он подавал деньги, я заметил у него на кисти небольшое родимое пятно, поросшее темными волосами.

Вольф слегка нахмурился.

— Вы уверены?

— Абсолютно! — радостно закивал служащий. — Я еще подумал поначалу, что это какая-то татуировка.

— А прежде он у вас бывал?

— Не припомню.

Начальник полиции удовлетворенно кивнул. В двенадцатом почтовом отделении работают необыкновенно глазастые люди. Вся полиция империи с ног сбилась, разыскивая фальшивомонетчиков, а рядовой служащий не только сумел разглядеть фальшивую банкноту, но даже описать преступника и его особые приметы.

— Теперь у вас будут ежедневно дежурить полицейские. Как только он появится, дайте им знать.

— Слушаюсь, господин Вольф! — поспешно отозвался Бреме.

— Я непременно расскажу о вашей наблюдательности министру связи. Мы с ним старинные приятели. — Сдержанно улыбнувшись, Гельмут добавил: — Вас ждет повышение.

Служащий, слегка покраснев, широко улыбнулся.

Попрощавшись, начальник полиции вышел из почтового отделения. На нем был обыкновенный серый длинный сюртук, какой предпочитают носить чиновники средней руки, высокий цилиндр и совсем недорогая старомодная трость. Внешне он ничем не отличался от прохожих, что спешили по улице. Видно, это одна из особенностей полицейских — сливаться с людской массой. От остальных людей Вольфа отличал цепкий взгляд светло-зеленых глаз, который подмечал всякое движение по ходу его пути.

К начальнику полиции тотчас подскочил Рихард Форшпрад — мужчина средних лет с густой седой шевелюрой. Именно в его полицейское отделение заявился курьер с запиской от почтового служащего, и даже сейчас, по прошествии двух часов, тот не растерял первоначального возбуждения. Его глаза сверкали, как у ищейки, направляющейся по нужному следу.

— Узнали, кому принадлежит одноколка?

— Так точно, господин Вольф. Она принадлежит Томасу Враницки. По указанному адресу он не проживает — скорее всего, снял квартиру где-то в другом месте.

Гельмут кивнул. Было бы слишком просто, если бы столь сложные дела решались в течение одного часа.

— Уверен, что он должен подойти в ближайшие дни. Установить за почтой наблюдение. Мы должны знать, куда он направляется, и выяснить, кто его сообщники. Провести инструктаж в почтовом отделении, как они должны действовать, когда появится фальшивомонетчик.

— Уже проведен. Каждый служащий знает, как ему поступать.

— Когда он появится, никаких арестов! Ничего такого, что могло бы насторожить преступников. Нужно организовать тщательное наблюдение. Наладить прямую связь почты и управления. Мы должны знать все с самой первой минуты его появления!

* * *

Томас подошел к зеркалу и невольно поморщился — за последний год он изрядно поправился. Надо что-то делать со складками, собравшимися на боках. Все лишние килограммы — следствие сытой жизни. Кто бы мог подумать, что печатанье фальшивых банкнот — не столь хлопотное дело, как это ему представлялось поначалу… За минувший год Томас скопил изрядную сумму. Значительная часть капитала была вложена в акции и другие ценные бумаги, приносящие весьма значительный доход. С прежней своей квартиры Томас съехал и теперь снимал большой особняк на Кеттенштрассе, на окраине города. Прежде в нем проживал бездетный прусский юнкер. На стенах гостиной висели портреты его предков в военных мундирах, трое из которых были генералами. Так что в окружении военных Враницки чувствовал себя весьма уверенно.

На кровати, скрутившись калачиком, спала Феодосия — последняя его девушка, с которой Томас сошелся три месяца назад. Пока она ему не надоела, но если вдруг неожиданно начнет проявлять характер, он всегда имеет возможность выставить ее чемодан за порог. Тем более что на ее место отыщется немало желающих. Не далее как вчера вечером мило улыбалась цветочница с соседней улицы; даже откровенно намекнула, что в ближайшее воскресенье тетка уезжает в Лейпциг и она не прочь пообщаться с обходительным господином.