Вот в таком раздрызганном состоянии он и сел в машину и включил радио, которое, ввиду того, что у него еще весной выдрали антенну, работало только на одной волне. Московское время, объявили, четырнадцать часов. Начало передачи он как-то упустил из внимания, но текст ведущей, явно не соответствующий существу обсуждаемой проблемы, насторожил. Речь шла об очередном, как он понял, летальном исходе «в период рыночных отношений». И пошли фразочки одна другой достойнее: «По данным милиции, насильственная смерть стала в Москве элементом экономики… Москвичи и гости столицы с прошлого года уверенно приступили к ведению американского образа — только не жизни, а смерти…» Словом, преступность продолжает распоясываться, в чем, по утверждению игривой корреспондентки, был твердо убежден и начальник Московского уголовного розыска, небезызвестный Юрий Федоров. Вот те на! А он-то тут с какого боку припека? Это вместо того, чтобы выполнять поручения Турецкого, а кроме того выяснять, почему красавица Кармен, изготовившись к изысканной и продолжительной любви, завершила свои трогательные приготовления выстрелом в висок… Или поискать того, кто красиво помог ей.

«По количеству убийств наша родимая столица в минувшем году, — продолжала амикошонствовать корреспондентка, — опередила город Нью-Йорк. Нынче в городе Москве каждый день убивают в среднем по восемь целых и две десятых человека…»

«Ах, чтоб тебя! — чертыхнулся Турецкий. — Да, свобода слова в России воспринимается каждым на свой лад…»

«У нас в студии находится полковник Федоров…» То есть как это? Пока Саша соображал, корреспондентка все тем же игривым тоном попросила Юрия Ивановича прокомментировать два последних трагических события, последовавших буквально одно за другим: наглое убийство среди бела дня известнейшего в недавнем прошлом спортсмена, неоднократного чемпиона мира Николая Назарова и факт смерти председателя партии русских прогрессистов Натальи Максимовой-Сильвинской. Действительно ли она покончила жизнь самоубийством или здесь налицо тоже факт насильственной смерти?

Оперативно, значит, сработал Дениска. Достал их своей информацией «инкогнито». И тут зарокотал красивый, бархатный баритон первого муровца, словно специально отпущенный ему природой для выступлений на радио. Куда там Левитану!..

Минутку, сказал себе Турецкий, а откуда же взялся этот бывший спортсмен?

«Я бы хотел начать нашу краткую беседу со второго факта, — говорил Юра. — Но сперва разрешите мне преподнести вам небольшой урок уголовного права. Самоубийство — это ведь тоже вид насильственной смерти. Что же касается данного случая, то пока еще ничего не могу сказать с достоверностью. Мы проводим следствие, а это, знаете ли, кропотливая работа, работа многодневная, работа десятков людей, профессионалов. Хотя по этому делу уже есть некоторые признаки умышленного убийства, можно даже очертить круг подозреваемых…»

Ишь ты, он успел и круг очертить. Но как же быстро известие проникло на радио… Наверняка примчавшаяся оперативно-следственная группа тут же связалась с Госдумой — и вот результат. Вся Москва знает. И теперь Юра вынужден делать хорошую мину при плохой игре, чтобы хоть как-то объяснить широкой публике свою немочь. Впрочем, возможно, именно с этим убийством ему повезет больше. А то, что думские деятели теперь уже и вовсе не дадут ему житья, так это вне всякого сомнения. «Караул! Банкиры — хрен с ними, все они гады и мафиози, но с какой стати за депутатов взялись?! То, понимаешь, в Чите где-нибудь хлопнут депутата, а по пьянке или нет, неизвестно… То в Подольске, под боком, можно сказать. А теперь уже и в столице, понимаешь!..»

— Что же касается трагической гибели Назарова, знаменитого боксера, — продолжал Юра ласкать микрофон, — то здесь эпизод для нас вполне очевидный. По имеющимся сведениям, в последние годы, отойдя от большого спорта, бывший чемпион мира переключился на охранную деятельность и из своих коллег по спорту сколотил фирму в подмосковных Мытищах, предоставляющую богатой клиентуре охранные услуги. Но это была внешняя сторона дела, закрепленная уставом. Имела фирма и свой довольно значительный подпольный бизнес: брала подряды у частных фирм на возвращение долгов, иными словами, их выколачивание из несостоятельных должников, и занималась другими видами преступной деятельности. Поэтому убийство Назарова и двух его помощников вчера днем на Калининском проспекте мы склонны рассматривать как очередную бандитскую разборку. К сожалению, оперативный план «Сирена», введенный в городе, результата пока не принес, и обнаружить убийц, которые, по свидетельству единственного толкового очевидца события, ехали в черном «джипе», нам не удалось.

От неожиданности услышанного Турецкий едва не врезался в тормозящую впереди «Волгу». Это что же происходит-то?! Значит, единственный толковый свидетель, по словам начальника МУРа — это он, Александр Борисович собственной персоной? Ну, оперативнички! Да там же два десятка машин было! Под сотню народа сбежалось! Ну, орлы! Конечно, какая уж тут «Сирена» поможет… Хоть бы не позорились, честное слово…

А ведь странное дело, подумал Турецкий, по стечению обстоятельств вышло так, что эти два дела случайно оказались названными вместе. Уж не знамение ли это свыше?.. Может, пора действительно повнимательнее приглядеться к тем, кто заседает в Госдуме? И сделать неспешные выводы… А потом зарядить «орудию», да как дать шрапнелью! Только не кинематографической, а самой доподлинной, всамделишной. Он усмехнулся: чего это на пафос-то потянуло? Неужто Юрин баритон сподобил?..

И пока этот славный и, главное, способный ученик Романовой и Грязнова, вместе с которыми Турецкий Бог знает сколько лет назад вытаскивал из петли в парке «Сокольники» заместителя министра внешней торговли, а потом раскручивал длиннющее дело[1], так вот пока он жаловался на тяготы и сложности своей работы и милицейской жизни вообще, Саша гнал свою верную тачку к центру. И минут через сорок поднялся в лифте и степенно вошел в кабинет заместителя Генерального прокурора России по следствию Константина Дмитриевича Меркулова.

8

Ему показалось, что он попал не туда. Это был не Костин рабочий кабинет, а волшебное царство чистоты и уюта. И стол блестел, как лысина великого доктора Градуса. Когда он, пардон, под легким градусом. Конечно, понимал Турецкий, не очень остроумно, но что поделаешь — истина дороже. Даже с заваленных папками и газетами подоконников исчезли горы этого хлама. А тем более на столе, где в грудах своих бумаг мог разобраться только сам Костя. Можно было представить, чем все это пахло. Вероятнее всего, своим демаршем Меркулов обозначил, насколько он озабочен свалившимся на голову делом. Он всегда в моменты наивысшей озабоченности наводил временный порядок.

Саша постоял в дверях, оценил произведенные действия своего начальника, снял с себя непрезентабельную курточку и грязновскую кепку, которые повесил в шкаф. Меркулов тем временем деловито переговаривался по телефону. Впрочем, слышались лишь одни его выразительные междометия. Из чего было ясно, что главную тему вел сам генеральный. Тот все всегда знал наперед, давал леденящие душу советы, требовал беспрекословного исполнения его указаний, ну и все такое прочее. Не позавидуешь Косте…