какой-то степени, красота для него была не лучше грязи. Даже оказавшись лицом к лицу с такой невиданной редкостью, он оставался прежним, его сердце билось ровно и размеренно. В конце концов Его Величество, словно издеваясь, послал темную энергию демона небес заморозить выбравшуюся из воды русалку.

На прекрасном лице русалки застыло удивление. В мгновение ока из мифического существа она превратилась в замороженную рыбину.

В следующую же секунду глыба льда озарилась сотнями крохотных вспышек, а затем исчезла, не оставив на берегу ни следа. Из глубины донесся протяжный вздох, и ветер понес его по коридорам белого нефритового дворца.

— Хочешь обмануть меня? — Шэн Линъюань цокнул языком и заговорил на древнем языке клана гаошань, — Ваше превосходительство, почему бы вам не выйти сюда и не встретиться со мной лично?

Неофициальная литература и сказки рассказывали о том, что гаошаньцы предали заветы своих предков, за что были изгнаны из «Небесного нефритового дворца». Но в них ни слова не было о том, что стало с теми, кто превратил себя в инструментальных духов. Неужели все эти годы они скитались среди людей? Тогда почему о них ничего не было слышно?

Никто из присутствующих не говорил на древнем языке. Даже Сюань Цзи, успевший выучить лишь несколько слов, стоял с ничего не понимающим видом.

Вдруг из стен «Небесного нефритового дворца» раздался странный и неподдающийся описанию голос. И голос этот без запинки говорил на современном китайском:

— Ваше Величество владыка людей, прошу простить меня за то, что не вышел встретить вас лично.

— Этот звук… он говорит на нашем языке? — спросил Чжан Чжао.

Как только все стихло, из дворца послышался еще один голос:

— Четыре тысячи лет двери «Небесного нефритового дворца» оставались закрытыми. Все эти годы мы следили за миром людей и за тем, как перемещалась по нему священная русалочья чешуйка. Нам повезло стать свидетелями расцвета и упадка человеческой расы.

— Значит, вы можете говорить по-английски, по-французски, по-немецки, по-итальянски и даже по-японски? Вы что, живая энциклопедия? — шокированно спросил Чжан Чжао.

А что, если взять эту чешуйку с собой на экзамен…

Голоса из «Небесного нефритового дворца» разразились смехом. Казалось, что во всех этих павильонах и залах было полно людей.

— Мы те, кто оказался заперт внутри временного разлома. Мы давно уже умерли. Время — непреодолимая река, но теперь оно не имеет для нас никакого значения. Мы больше не считаемся живыми, — произнес кто-то старческим голосом. — Господа, по правилам приличия мы должны пригласить вас войти и продолжить беседу, но… Увы, в тот год нашему клану не повезло. Непутевые наследники позабыли о своих обязанностях, жадность застлала им глаза. Русалки пытались сопротивляться, но были убиты. Их мертвые тела сбросили обратно в море. «Небесный нефритовый дворец» лишился своего главного сокровища. Волны прибили останки русалок к берегу, и русалочий яд проник в риф. Двери «Небесного нефритового дворца» закрылись. Теперь же войти сюда могут лишь те, кого он сам согласится принять.

— Эта штука живая? — удивленно выпалил Сюань Цзи.

Со дна моря послышался приглушенный рев. Похоже, «дворцу» не понравилась его грубость.

Когда волны подкатили ближе, Сюань Цзи поспешно взмыл в воздух. Он терпеть не мог прилив. Его крылья пылали огнем, а морская вода обжигала их. Вдруг во дворце снова воцарилась тишина. Кто знает, показалось ли ему, но Сюань Цзи внезапно испытал сочувствие, исходящее со стороны огромного рифа.

Кто-то в «Небесном нефритом дворце» вздохнул:

— Так и есть… Значит, в тот год в огне Наньмина родилась еще одна птица. Увы, правитель крылатых истлел вместе с прошлым миром.

— О, — нетерпеливо отозвался Сюань Цзи, — история длинная, сколькие кланы рождались и умирали, уничтожая друг друга? Если вашу родину уничтожат, вы тоже погибнете, вы попросту перебьете друг друга. Мой клан мало чем отличается от вашего10. Может, не будем дарить друг другу похоронные красные конверты? Значит, после того, как гаошаньцы покинули это место, они никогда больше сюда не возвращались?

10 半斤八两 (bànjīn bāliǎng) — досл. половина цзиня — восемь лян (обр. одно и то же; одного поля ягода).

— Да, — прошелестели духи «Небесного нефритового дворца», — король морей пошел на крайние меры и запечатал это место в безвременье. Те из нашего клана, кто не соответствовал его требованиям, были вынуждены бежать в мир людей. С тех пор проход в «Небесный нефритовый дворец» исчез. Никто не мог его найти. Никто, кроме тех, кто родился от союза человека и русалки, унаследовав способность останавливать время. Только тот, кто обладал русалочьей чешуйкой, мог открыть разлом и отыскать дорогу домой… Но прошло четыре тысячи лет, а никто так и не вернулся.

Возможно, немногим русалкам посчастливилось обрести настоящую, искреннюю любовь. А потом они все вымерли. Какое-то время на глубине еще встречались слепые черепахи, способные испытывать что-то отдаленно напоминающее чувства. К счастью, они покинули этот мир до того, как началась смута, оставив после себя лишь несколько редких чешуек. Они растратили всю свою удачу, но так и не смогли отыскать ключ к «Небесному нефритовому дворцу».

Годы спустя, и без того редкая русалочья кровь окончательно растворилась в людях. И все, на что она теперь была способна — это останавливать время на секунду. До этого дня потомок исчезнувших русалок понятия не имел, кем были его предки.

Сюань Цзи моргнул и, активно жестикулируя, ударился в объяснения:

— Можно мне войти во дворец и осмотреться? Я понимаю, что сильно далек от ваших русалок, но во мне есть кое-что от гаошаньцев… К слову, я все-таки закоренелый сирота.

Ван Цзэ в изумлении оглянулся на него и показал юноше большой палец.

— Так унижаться ради благого дела. Директор Сюань, я уважаю тебя как мужчину!

Как только Сюань Цзи замолчал, под его ногами тут же расплылась радуга. В воздухе мелькнула и исчезла тень русалки, а после, словно мираж, в небе появился давно утраченный путь к «Небесному нефритовому дворцу».

Сюань Цзи моментально прикусил язык, а Шэн Линъюань нахмурился.

Ван Цзэ ошеломленно моргнул и поспешно произнес:

— Что, это сработало?! Тогда я тоже сирота. Фактически-то я, конечно, не сирота, но психологически я больше, чем сирота. Посмотрите же на меня! Я тоже хочу взглянуть на «Небесный нефритовый дворец»!

Но его не удостоили даже взглядом. Вторая радужная дорога сложилась под ногами Янь Цюшаня.

Заметив это, Сяо Чжэн тут же схватился за подпрыгивающего Ван Цзэ.

— Так все дело в крови? Это касается только гаошаньцев?

— А русалки подойдут? — поднял руку Чжан Чжао. — Это я был тем, кто открыл разлом. Вероятно, у моей матери было что-то от русалок.