с забралами, в свинцовых скафандрах. Это чтобы своими посторонними мыслями не заразить, не внести «мыслеинфекцию».

Меня так не хотят обучать. Говорят, что не знают особенностей моего мозга, опасаются напортить.

— Ну, а мертвых вы умеете оживлять?

(Рассчитываю на отрицательный ответ. Хоть что-нибудь должно быть невыполнимое).

Ответ: Если есть хорошая матрица, оживляем. Это не труднее, чем изготовить копию по зафонограмме. Оживший помнит все, но до момента записи. То, что прожил после записи, выпадает.

Хуже, если объект умер до изобретения матриц. Тут ищут волосы, бумаги, личные вещи, чтобы установить формулы всех личных ДНК, РНК и всего прочего. Это трудно и делается редко. Радости не приносит, больше огорчений. Вот на нашей планете Хохх мы восстановили великого поэта прошлого, такого, как ваш Шекспир. Но он был великим в свою эпоху, в новой показался старомодным, напыщенным, многословным. И даже несведущим ему учиться пришлось заново. Обидно быть памятником самому себе, живым портретом знаменитости. Так что это делают редко… но умеют.

«А умеете вы?…» Что бы еще спросить? Вспоминаю фантастические идеи по Кларку и по «Регистру» Альтова. Умеете вы летать в прошлое и будущее?

Гилик долго молчит, перебирает сведения в своем хвосте. Он в затруднении. Кажется, на этот раз я поймал его.

— Вопрос некорректный, — заявляет он в конце концов. — Видимо, задан для проверки моих логических способностей. Путешествие в прошлое — абсурд. В прошлом можно встретить самого себя и убить себя, кто же будет продолжать жить и убьет себя? Можно встретить свою мать и жениться на ней, стать своим отцом. Визитер в прошлое может древнему поэту продиктовать его собственную поэму. Кто ее сочинил?

— Значит, не умеете! (Я почти ликую).

— Путешествовать во времени нельзя, — говорит Граве. — Но можно управлять временем, ускорять и замедлять.

— Ускорять? Как это? Про замедление я знаю. Время замедляется в субсветовых ракетах. Но где тут ускорение? Я выписываю формулу. Все корни положительные, налицо только прибавка времени…

— Ты забываешь про мнимые корни и мнимоскорости, — говорит Граве.

Мнимоскорости! С ума сойти! Все надо изучать заново.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

— Ну и зачем все это?

— То есть?

— Зачем ускорять время, зачем замедлять время? Зачем увеличивать тяготение и уменьшать тяготение, зачем сносить и возводить горы, зачем ввинчиваться в зафон и летать там на пять порядков быстрее света? Зачем вы, Граве, явились на Землю и зачем привезли меня оттуда? Что вы ищете в космосе? Что вам дома не сидится?

Почему только сейчас задал я этот наиважнейший, в сущности, вопрос? Может быть, оттого, что задумываться было некогда. Набивал голову впечатлениями, блокнот пометками, собирал, коллекционировал информацию, ждал, что еще мне покажут замечательного, сверхзамечательного. Побывал на биополигоне, генополигоне, побывал на галаполигоне, где испытывают новые законы физики (это особый рассказ). Какое осталось впечатление? Физики забавляются. Пробуют так и этак, какая комбинация смешнее. Но стоит ли дергать время и мять пространство только для того, чтобы потешиться своим могуществом? Вот я и спросил:

— Ну и зачем все это?

— Нам нужен космос. У нас там полно забот.

— Заботы? Какие у вас заботы? Молодость возвращаете, мертвых оживляете, летаете на любую планету? Еще что?

— Вот теперь начинается серьезный разговор, — сказал Граве. — Закажи ему, Гилик, ленту Диспута о Вселенских Заботах.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Глава IV. Вселенские заботы

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Зал Межзвездной Федерации на планете Оо. Зал как зал, на сцене селектор, стол президиума, кафедра. Ложи амфитеатром, только в ложах не стулья, а баки, опутанные множеством шлангов с кранами. Их можно наполнять любым газом по вкусу кислородом, азотом, аммиаком, метаном, или же водой, пресной, соленой, мутной, по заказу делегата.

Спрашиваю: зачем такие ухищрения? Все равно анаподы, все равно смотрят на селектор, слушают микрофонный перевод. Почему не договориться по радио, сидя у себя дома?

Оказывается, все дело в расстояниях. С окраинных звезд радиоволна идет лет пятьдесят, даже зафоновый сигнал — несколько суток (по нашему счету). От вопроса до ответа — две недели. «Кто хочет взять слово?» Через две недели: «Я прошу». «Мы готовы вас выслушать» — еще через две недели.

Своеобразный парадокс. Планетных конференций не бывает, дела планеты можно обсудить и по радио, а на межзвездные — традиционно собираются в одном зале. Ложи, трибуна, президиум. И кто там за столом? Тоже какие-то монстры в баках. Поспешно натягиваю анапод. Ба, знакомое лицо. Докладывает Физик, моложавый, коротко стриженный, в очках, лопоухий. Конечно, не наш. Их-Физик. Приглядевшись, я даже на глаз отличаю, потому что анапод карикатурит: не моложавый, а мальчишка, и уши действительно как лопухи. Видимо, всегда мы рисуем шаржи на наших друзей в собственном мозгу.

Ну и что же рассказывает этот звездный Физик?

— Мы живем в эпоху всесилия точных наук, — говорит он, скрестив руки на груди, уверенным голосом лектора, уверенного, что мало кто понимает его лекцию. — Ученые проникли в недра вещества до семьдесят девятой ступени (электрон на девятой по их счету. — К. К.) и в зафон на 144 слоя. Мы освоили сигналопроводящий слой пятого порядка, практически можем посетить любую планету… Галактики и Магеллановых облаков. Я слишком долго занимал бы внимание уважаемого собрания, если бы перечислял все успехи физики, математики и технознания. Скажу коротко мы — физики — способны разрешить любую задачу, которую поставит перед нами Звездный Шар в этом и в будущем веке.

Выступавший передо мной представитель Академии Прогноза как раз и сформулировал очередную задачу. Он говорил, что сфера нашего обитания уже охватывает около миллиона звезд со спутниками и что нормальный рост населения, долголетия, энергетики и новых потребностей диктует расширение этой сферы на один процент ежегодно, то есть требует освоения десяти тысяч новых солнечных систем в год.

— Ого! — подумал я. — Десять тысяч планетных систем ежегодно! Пожалуй, это можно назвать заботами.

— Осваивать мы умеем, — продолжал Физик. — Но вот проблема: куда направить усилия? Резервных звезд в нашем Шаре почти нет. Мы вышли уже за пределы скопления и заселяем разрозненные миры, распыляя расы по космическим островкам, фактически выключая их из единого потока цивилизации. И прогнозисты говорят, что хорошо бы пресечь этот стихийный поток эмиграции, направить его на один компактный объект, например на ближайший звездный шар ОГ (М-92 по земным каталогам. — К. К.). Выбор логичный, общеизвестный, общепризнанный. Помнится, еще в юности в романах я читал о приключениях покорителей шара ОГ. Но романисты упускали из