— …

— Толпа баранов! Почему они помнят только бессмертного Мо?

— …

— Магический барьер Сюань-У починил этот достопочтенный!

— …

— Этот достопочтенный спас их собачьи жизни!

— …

— И Великий Потоп сдерживал для них тоже этот достопочтенный!

Чу Ваньнин искоса взглянул на скрежещущего зубами от обиды мужчину и вдруг подумал, что этот парень и правда слишком уж мелочен, раз умудряется ревновать даже к самому себе.

— Что смотришь?! — заметив смешинки в глазах Чу Ваньнина, Тасянь-Цзюнь на мгновение ошеломленно замер, но затем поспешил раздраженно прищуриться и с деланным безразличием процедил сквозь зубы: — И даже ты! Ты тоже принадлежишь этому достопочтенному!

Получив такую пощечину, застигнутый врасплох Чу Ваньнин сердито прикрикнул на него:

— Эй, хватит вертеться! — и правда, меч под ногами слегка задрожал, однако тут же был выровнен магией Тасянь-Цзюня.

Завернув Чу Ваньнина в свою расшитую золотом черную мантию, бывший император недовольно пробурчал:

— Чего ты боишься? Если этот достопочтенный здесь, с тобой, разве ты можешь разбиться насмерть?

После этих слов он отдал приказ своему мечу лететь еще быстрее. Высоко в небесах в серебристом свете луны похожая на черный вихрь тень от его меча устремилась в направлении горы Наньпин…

Этой глубокой ночью эти двое были совсем как обычная пара влюбленных.

Они возвращались домой.

Впоследствии люди изредка то тут, то там видели тени образцовых наставников Мо и Чу, но они приходили и уходили, не оставив после себя следа, подобно отражению потревоженных лебедей на озерной глади.

А позже по миру совершенствования прошел еще один интересный слух. Поговаривали, что есть один слепой целитель, который обошел весь мир от правобережья реки Янцзы до севера Великой Пустыни Гоби. На нем всегда была широкополая шляпа и вуаль, так что никто никогда не видел его истинного облика. Было известно лишь, что этот слепой был невероятно искусным врачевателем. Странствуя по самым бесплодным землям, он помог и излечил тысячи бедняков, не взяв с них за это ни медяка.

Самая известная история об этом целителе начиналась с того, что когда-то в городке Учан жило несколько молодых людей, которых в детстве похитили и продали заклинателям. Эти алчные люди ошпарили кожу детей и сделали из них людей-медведей. В то время мало кто взялся бы за их излечение, но как-то в город пришел слепой целитель. Занимаясь врачебной практикой, он услышал об этом деле. Срезав со своей руки кожу, он использовал ее для приготовления лекарства, фактически обменяв свою плоть на восстановление здоровья этих юношей. Тронутые его поступком благодарные горожане спросили, как им теперь его почетно величать, на что тот лекарь ответил, что он просто грешник и не более того.

Спустя годы Великая Битва прошлого превратилась в строчки в пожелтевших от времени свитках. Прошло так много лет, что взошедшие тогда ростки бамбука стали рощей, дети выросли, участвовавшие в тех событиях юноши и девушки обзавелись семьями, а у многих героев прошлого поседели виски.

Минул еще один год, и зиму вновь сменила весна.

Глава Пика Сышэн Сюэ Цзымин принял в личные ученики маленького мальчика и относился к нему как к собственному родному сыну. Этот паренек был очень общительным и дружелюбным, а репутация глубоко уважаемого во всем мире почтенного главы Сюэ его совершенно не страшила. Дни напролет он ходил за Сюэ Мэном, заваливая его самыми разными вопросами. Как-то раз этот любознательный отрок прибежал к нему с новым неудобным вопросом:

— Учитель, я слышал много историй о вашем учителе и о дядюшке-наставнике, они… сейчас все еще общаются с Учителем?

В это время признанный гений своей эпохи Сюэ Цзымин стоял у окна, любуясь на персиковые деревья в полном цвету. Он довольно спокойно и доброжелательно ответил:

— Да, время от времени.

— Тогда почему бы не попросить их вернуться? — выпалил не отличающийся терпением мальчишка.

— …

— Павильон Алого Лотоса и ученическая комната дядюшки-наставника давно пустуют. В них же больше никто так и не жил, — маленький ученик потянул Сюэ Цзымина за край широкого рукава. — Учитель, а Учитель, позовите их, пусть вернутся. Я слышал столько рассказов о них. Судя по этим историям, дед-наставник и дядюшка-наставник известны во всем мире как величайшие герои вашего поколения…

Сюэ Мэн искоса взглянул своими светло-карими глазами на освещенного лучами весеннего солнца парнишку и с затаенной улыбкой спросил:

— В будущем ты тоже хочешь стать героем?

— О, конечно! — исполненный честолюбивых замыслов, маленький ученик важно надул щеки. — Разве у такого почтенного Учителя, как вы, может быть ни на что не годный ученик? Я собираюсь совершить что-то великое!

— Добиться успеха — это не обязательно совершить какой-то великий подвиг, — сказал Сюэ Мэн. — Достаточно, если сможешь прожить всю свою жизнь честно, не обижая слабых, не уступая сильным, не зазнаваясь во времена процветания и не падая духом при столкновении с жизненными невзгодами… И еще, старайся осторожно судить о людях и вещах, будь готов признать неправоту своих суждений и всегда сохраняй сострадание в своем сердце. Если, дожив до преклонных лет, ты сможешь сказать: «Моя совесть чиста», — значит ты тот самый великий герой, что может твердо стоять на земле, подпирая головой небесный свод.

— …

— В чем дело?

Все-таки этот ребенок был совсем еще молод, так что когда Сюэ Мэн снова повернул голову, чтобы взглянуть на него, то обнаружил, что его юный ученик уже зевает.

Заметив, что Учитель пристально смотрит на него, ученик тут же попытался погасить свой зевок, отчего в уголках его глаз выступили слезы. Но он все равно постарался выпрямить спину и, приняв задумчивый вид, кивнул головой.

В своем стремлении во всем быть первым этот ребенок и правда был слишком похож на одного юного Птенца Феникса.

Сдерживая улыбку, Сюэ Мэн притворился строгим наставником и с серьезным видом спросил у него:

— Запомнил?

— Запомнил, — поспешил ответить его ученик.

— Все понял? — снова спросил Сюэ Мэн.

— Я слушал… — голос дрогнул и упал, — но не понял…

Помолчав, он с обидой добавил:

— Учитель, то, что вы сказали, как-то слишком уж запутанно…

Сюэ Мэн пересилил себя и не стал его упрекать. Подумав немного, он поднял руку и погладил мальчика по голове:

— Ну и ладно. Это и правда слишком много для тебя.

— Хи-хи.

— Если собираешься стать героем, для