Большинство людей предпочли бы избавиться от отчаяния, чтобы испытывать лишь блаженство. Но я рискну назвать это желание формой… духовного фашизма, которому требуется лишь блаженство. Блаженство вызывает приятные эмоции, делающие вас счастливыми, тогда как отчаяние портит настроение, и вы стремитесь прогнать его с глаз долой. Такая тенденция ведет к тоталитарной точке зрения, материальной или духовной.

Готовы ли вы позвать в свое сердце отчаяние? То самое отчаяние, вызывавшее ненависть и стремление прогнать его подальше. Готовы ли вы признать, что ненависть к отчаянию и выпихивание его из вашей жизни не избавили вас от его присутствия? Готовы ли сказать: «Давай, отчаяние, входи. Я хочу увидеть тебя таким, какое ты есть»? Вас никто не заставляет это делать. Можете и дальше упорствовать в неприятии отчаяния; можете проецировать ваши чувства на других. Делая это, вы ощутите единство с ненавистью к отчаянию. Возможно, эти чувства вам приятны. В какие-то моменты они бывают даже оправданны. Но можете ли вы ощутить такое же единство, такую же связь с тем, что обнаружите в сердцевине отчаяния? Эта сердцевина – правда вашего существования. Если вы связаны с нею, вы связаны со всем. Никаких исключений.

В закрытом сердце заключено много невыраженного горя, но открытое сердце освобождает горе. Когда вы встретитесь с болью, горем и отчаянием, вы обнаружите, что каждое из этих состояний заключает в себе драгоценный камень истины.

У вас может возникнуть замешательство, поскольку некоторые духовные учения предписывают отрешенность от мира как основное условие достижения просветления. Отрешенность легко перепутать с освобождением от боли. Состояние духовного оцепенения достигается, когда вы не реагируете на жизненные невзгоды. Если вы не хотите в полной мере ощутить боль любви, боль раскрывающегося сердца, тогда закройте сердце ради комфорта, контроля и даже ради просветления.

Я предлагаю вам оставить все идеи отрешенности и, наоборот, в полной мере прочувствовать вашу связь с миром. Почувствуйте всю боль и красоту этой связи и боль оттого, что ваши связи рвутся или неминуемо будут разорваны. Тогда вы ощутите то, от чего невозможно отрешиться, не бесчувственное нечеловеческое существование, именуемое почему-то стоицизмом, а состояние свободы и глубокой осознанности всего сущего.

В нынешнее время глобальных потрясений, когда ни одна страна не застрахована от угрозы терроризма и когда опасность большой войны не устранена, необходимо духовное пробуждение каждого человека. Оно не является «хорошим поступком» или добавлением к багажу вашего духовного опыта. Речь даже не идет о том, чтобы доставить себе удовольствие и умножить список достижений. Пробуждение крайне важно, если мы намерены распознать шаблоны ненависти и обвинений, укоренившиеся в умах. Их мы отражаем во внешний мир. Мы не можем ждать, пока кто-то другой все это остановит. Необходимо остановить собственные проекции.

У каждого есть сила остановить колесо войны, вращающееся внутри нас и во внешнем мире. В наших силах погасить остатки сражений, бушующих между эго и супер-эго, между моей религией и вашей религией, моим цветом кожи и вашим цветом кожи, моим полом и вашим полом.

Почти все, кто читает сейчас эту книгу, находятся в исключительно привилегированном положении. Этим людям не грозит голод, бомбардировки, пытки и бегство из страны. У каждого из нас есть возможность остановить нескончаемую круговерть личных историй: «Да, мне, в общем-то, повезло, но как насчет того, чего у меня нет? Как насчет того, что я мог бы иметь? Почему со мной обращались незаслуженно плохо? Почему он (она) не относится ко мне так, как я хочу? Почему они вызывают все эти беды?»

Любое привычное убеждение, если отнестись к нему непредвзято, за доли секунды рассыпется в прах. Однако все привычные убеждения, надежды, отклонения и представления загадочным образом возникают снова и снова. Они обладают чудовищной инерцией, и все же сила сознания способна замедлить, а потом и остановить колебания маятника.

Меня часто спрашивают: «Почему старые привычки столь живучи? Как такое возможно?» Все эти «как» и «почему» объясняются силой надежды, которая не перестает нас искушать: «Если я поступлю таким образом, на этот раз у меня все получится. Все будет, как я хочу. Он (она) меня полюбит. Я полюблю их, и они станут относиться ко мне, как я того заслуживаю. Я тоже буду относиться к ним, как они того заслуживают. И тогда установится мир во всем мире. Все будут сыты и счастливы. Просто нужно еще раз попробовать известную последовательность действий».

Мое приглашение остановиться, которое уже не раз звучало на страницах этой книги, радикально, а сама остановка не требует усилий. Вы можете остановиться сейчас. И сейчас же можете со всей ответственностью ощутить мир и покой, что живут внутри вас. Чтобы его упрочить, вам не нужно ничего из прошлого, настоящего и будущего. Вы способны взять на себя ответственность быть верными этому процессу, принимая его не как теорию, абстракцию или, хуже того, ментальное наказание. Просто позвольте вашему разуму капитулировать перед внутренним миром. Что бы ни происходило, отслеживайте ваши чувства, страхи и надежды, не затевайте по привычке с ними войну.

Я предлагаю вам впустить в сердце внешний мир – сейчас, а не завтра, когда вы достигнете того-то и сего-то. Нет, уже сейчас. В это самое мгновение вам больше не надо беспокоиться о способах исправления окружающего мира или ваших поведенческих шаблонов. Я предлагаю добровольно впустить его в ваше сердце и проверить, есть ли у вашего сердца границы.

После 11 сентября 2001 года, когда начались бомбардировки Афганистана, а затем Соединенные Штаты устроили войну в Ираке, сердца людей были настолько разбиты и сокрушены, что оказались распахнутыми настежь. По всему миру крепло сострадание к жертвам войны, крепло понимание несоразмерности и абсурдности войн, в которых гибли ни в чем не повинные люди. Но поскольку эмоциональная напряженность была очень высока, а люди по-прежнему считали себя разделенными на страны и народы, вскоре многие не выдержали состояния предельной уязвимости и открытости… Люди захлопнулись и вернулись к привычным занятиям. Но возвращение к привычным занятиям означало также возвращение к индивидуальным страданиям и индивидуальной истории «обо мне и моих потребностях и о тех, кто их не удовлетворил».

Когда вы воспринимаете «другого» как самого себя, становится больно. Вы решаете либо закрыться, либо открыться еще шире. Когда вы осознаёте, что никакого «другого» нет, боль мира, которую вы отрицали, воспринимается как собственная. Вы можете допустить эту вселенскую боль к себе в сердце. И тогда в боли обнаруживается сокровище – реальность глубочайшей, сокровеннейшей истины. Мы думаем, что истина проявляется как легкость, блаженство и экстаз, но будь так, не было бы никакого осознания. Истинное осознание – это безошибочная уверенность, что вы и весь мир неразделимы.

Готовы ли вы воспринять беспощадную, неприкрытую правду о хрупкости всех форм жизни, о том, как быстро они могут разрушиться, порою неожиданным и ужасным образом? Готовы ли вы признать, что страдание эхом отражается в вашем сердце? Готовность напрямую ощутить хрупкость и страдания означает готовность принять всю правду. Принять приглашение – значит замереть и открыться всему, что появляется, готовность сказать правду о том, что остается неизменным и постоянным, пребывая в мире и любви.