Она нерешительно подняла голову и посмотрела ему в лицо.

— Я действительно устала, Саксонхерст, — сказала она слегка охрипшим голосом.

— Это можно понять, — согласился он, но, взяв за руку, заставил ее встать. О нет, что еще? Мэг не была уверена, что сможет долго сопротивляться. Если он ее поцелует…

Но он просто откинул одеяло и, сделав приглашающий жест, сказал:

— Миледи, постель ждет вас.

Мэг нерешительно сняла свое защитное платье и, скользнув под одеяло, натянула его до подбородка.

— Благодарю вас.

— Всегда к вашим услугам, моя дорогая, — ответил граф, но почему-то начал расстегивать рубашку.

— Что вы делаете? — почти закричала Мэг. Его пальцы остановились.

— Собираюсь лечь в постель.

— Нет! То есть, милорд… Саксонхерст… Сакс… мне нужно выспаться.

— Вот и выспимся вместе.

— Но у вас есть своя постель. — Неужели это возможно? Неужели супруги-аристократы, имея каждый собственные апартаменты, спят в одной постели?

Граф расстегнул еще одну пуговицу.

— Мне будет очень приятно спать с вами, Минерва. К тому же, когда вы достаточно отдохнете, мы будем находиться в положении, удобном для того, чтобы продолжить обсуждение брачных прав и обязанностей.

Мэг почувствовала себя словно шлюпка, подхваченная штормом, и в отчаянии выпалила:

— Уходите!

Граф опустил руки и, внимательно вглядываясь в ее лицо, спросил:

— Почему?

Мэг с трудом оторвала взгляд от медово-золотистой поросли на его груди.

— Простите меня, но я… э-э… предпочитаю спать одна. Я… я храплю, милорд. И сплю очень беспокойно. Бедная Лора иногда просыпалась вся в синяках.

— Это ничего. Я тоже сплю беспокойно. Мы сможем всю ночь бороться. — Следующая пуговица оказалась расстегнутой.

Мэг еще выше натянула одеяло.

— Милорд, зачем вы это делаете? Разве не благоразумнее подождать день-другой?

— Я готов ждать. Просто хочу ждать в вашей постели.

— Вы просто намереваетесь довести меня до возбуждения и заставить сделать именно то, чего желаете! Граф рассмеялся:

— Если смогу, да. Я предупреждал вас о своем плане соблазнить вас. Честно говоря, дорогая, я не понимаю, почему вы так непреклонны. Обещаю, что не сделаю ничего, чего бы вы не желали.

— Для дамы абсолютно естественно испытывать неловкость от присутствия в ее постели мужчины!

Саксонхерст присел на край кровати, изучая Мэг так, словно она была головоломкой.

— Что же именно происходит в вашей умной головке, моя дорогая? Я знаю женщин, не могу этого отрицать. Вы слишком разумны, чтобы полагать, будто вам удастся долго держать меня на расстоянии, и я вовсе не пугаю вас и не неприятен вам. Вы нервничаете? Да. Но это вполне естественно. Вам скорее любопытно, чем страшно. Мое внимание вам отнюдь не противно. Тогда почему вы так отчаянно стараетесь от меня отделаться?

Мэг пыталась придумать ответ, который прозвучал бы правдоподобно, однако граф вдруг неожиданно рассмеялся:

— О Господи, у вас месячные, не так ли? И вы стесняетесь мне об этом сказать?

Не успев подумать о том, как нехорошо лгать, Мэг кивнула, и лицо ее запылало.

Коснувшись ее полыхающей щеки, граф нежно погладил ее:

— Не нужно краснеть, моя дорогая. Муж должен знать о таких вещах. Начало, середина или конец?

Мэг от унижения хотелось закрыться одеялом с головой. Дело было не только в том, что она лгала, но и в том, что ни за что не желала говорить о подобных вещах с мужчиной. Тем более в таком умиротворяющем тоне!

— Начало, — пробормотала она. Отступать уже было некуда. По крайней мере так она освободится от него на неделю или около того.

Что-то в его взгляде заставило ее усомниться, что он ей поверил, но тем не менее граф сказал:

— Быть может, это объясняет и дикое колебание ваших настроений.

Мэг с трудом удержалась, чтобы не огрызнуться: если ее поведение кажется диким, так это потому, что она вынуждена была вступить в опрометчивый брак, чтобы избежать трагедии, и оказалась во власти человека, видимо, вознамерившегося замучить ее до смерти.

Улыбаясь так, словно знал, о чем она думает, граф наклонился и поцеловал ее в щеку:

— Спите спокойно, жена моя, и если подобные вещи вызывают у вас недомогание, оставайтесь завтра в постели — слуги сделают все, что надо. — И, задув обе горевшие в спальне свечи, вышел, оставив ее одну в темноте.

Мэг ослабила мертвую хватку, которой держалась за одеяло, и сделала глубокий выдох. Ей было отвратительно то, что она с такой легкостью соврала, но душу согревало и ощущение своей маленькой победы. Для ее достижения потребовалось применить не совсем честные методы, но важен результат: она отвела ураган и на нынешнюю ночь обеспечила себе плавание в тихих водах.

Мэг начала проваливаться в полудрему, когда внезапно пришедшая в голову мысль заставила ее вздрогнуть. Что она делает? Нельзя спать, как бы ей этого ни хотелось, иначе она ни за что не встанет до рассвета.

Мэг заставила себя подняться и плеснула в лицо холодной водой из кувшина, стоящего подле кровати. Многочисленные часы в доме начали бить полночь. Мэг застонала при мысли о том, сколько долгих часов еще оставалось до момента, когда она сможет выполнить задуманное.

* * *

Только одевшись и всю ночь меряя шагами комнату, Мэг сумела не заснуть. К тому времени, когда первый серый предрассветный луч слабо осветил небо, она почти валилась с ног от усталости, но была обязана, набравшись мужества, выйти на морозную, тонущую в тумане улицу.

«Чтоб она пропала, эта злобная Шила! — с отвращением думала Мэг, надевая свое теплое пальто с капюшоном и толстые шерстяные перчатки. — Сколько от нее неприятностей!»

Однако, выскользнув в коридор с туфлями в руках, она напомнила себе, что могло случиться, если бы камень желания не заставил графа жениться на ней. Все они были бы уже на улице, скорее всего в работном доме — девочки и мальчики отдельно, — и все, что у них теперь было бы, — это самая скудная, простая еда и убогая крыша над головой.

А могло быть и того хуже: сэр Артур поговорил бы с Лорой напрямую, и та, разумеется, принесла бы себя в жертву. В этот момент она рыдала бы в его омерзительной постели, а он жестоко насиловал ее. Мэг почти не сомневалась, что сэр Артур не намеревался обращаться с намеченной жертвой деликатно и с любовью.

А теперь граф Саксонхерст в один прекрасный день, соблазнит собственную жену, и жена, несомненно, получит от этого большое удовольствие.