— Да нет, — продолжала я. — Костя просто преувеличивает. — Я покосилась на него. — Просто… Ну, в общем, неважно, как мы его открыли, важно то, что все же открыли. И вот что мы там обнаружили. — Я выложила на стол полиэтиленовый пакет, в котором лежала папка с бумагами Эллы.

В этот момент дверь открылась, и в нашу комнату вошел Павлик. Когда мы пришли, его не было, а я даже не заметила этого поначалу: просто Павлик всегда дремлет в кресле, поэтому кажется, что его вроде как и нет.

— А что это вы тут делаете?

Все дружно повернули головы в его сторону.

— Плюшками балуемся, — в тон Павлику ответил Костя.

— Без меня? — возмутился Павлик.

Он прошел к столу и без приглашения уселся на стул. Потом, увидев, что все пьют чай, взял Лерину кружку и нахально отпил из нее большой глоток. Лера возмутилась было и хотела огреть наглого оператора по голове, но Галина Сергеевна взглядом остановила ее.

— Хватит, — строго проговорила она, потом обратилась ко мне: — Ирина, рассказывай дальше и показывай.

— О! Я, кажется, пожаловал к самой интересной части повествования! — проговорил довольный Павлик. — Где это вы были?

Но никто Павлику не ответил, поэтому он счел за лучшее слушать внимательно и больше не перебивать.

— Все, что мы обнаружили в тайнике, — продолжила я, — скорее всего, принадлежало покойной, — предположила я. — Давайте вместе посмотрим, что она там прятала.

Я вынула из пакета сначала самую большую папку, потом принялась из нее вытаскивать маленькие. По внешнему виду маленькие папочки были новыми. А толстая картонная, их еще называют скоросшивателями, — старой. Она пожелтела от времени, заметно поистрепалась. Кроме того, сейчас такие уже, кажется, не выпускают. Я решила, что в ней-то и находится самое интересное, а посему сочла за лучшее оставить ее на десерт. И сначала мы решили просмотреть тонкие папочки.

Я раскрыла одну из них и вытащила оттуда документы. Их было немного — пять или шесть листов. Я пробежала глазами первый — кажется, сертификат салона красоты. Пролистала остальные — тоже касающиеся салона. Пробежав глазами, поняла, что эти бумаги не представляют для нас никакого интереса: это были просто копии документов на владение салоном красоты — лицензии, разрешения и прочие бумаги.

Следующие папки также не представляли интереса. Это были самые обыкновенные каждодневные рабочие документы: справки из налоговой, разнообразные свидетельства, квитанции и прочее.

Я откладывала папку за папкой, не находя ничего стоящего. Неужели мы с Костей зря совершили такой подвиг и рисковали своей свободой? И всего-то из-за каких-то никому не нужных бумажек и свидетельств частного предпринимателя? Оставалась непросмотренной самая толстая папка. Если и в ней такая же дребедень, то просто и не знаю, что сейчас сделаю. Мне стало так обидно, что, казалось, я вот-вот заплачу.

Отложив в сторону все просмотренное, я подумала, что надо бы все это вернуть обратно. Ведь при разделе имущества Эллы бумаги эти могут понадобиться. Но об этом потом. А сейчас я взяла в руки последнюю папку и открыла ее. И тут же почувствовала, как у меня невольно задрожали пальцы. Открыв скоросшиватель, я увидела, что в ней лежало несколько других папок поменьше. Все они были соединены и представляли как бы единое целое. Вроде книги с разбивкой на главы. Я открыла первую папку — все склонились над ней, упершись головами друг в друга.

На самой первой странице я увидела две фотографии. На них была женщина. Две на первый взгляд одинаковые фотографии одного и того же человека, но казалось, что они сделаны в разное время: одна более старая, что ли…

Я повнимательнее пригляделась — да нет! Это не то… Это же… Господи! Мне стало все ясно!

С фотографий на меня смотрело лицо одной и той же женщины. Только на первом снимке — том, что слева, — оно было с искривленным носом, двойным подбородком, отеками под глазами. А на правом снимке — том, что был сделан явно позднее, — та же дама выглядела значительно лучше. Круги под глазами исчезли, нос был прямой и ровный, подбородков как не бывало.

— Это же… — начала неуверенно Лера, — это же после пластической операции.

— Точно! — Павлик чуть не свалился со стула.

— Подождите, подождите! — остановила я их. — Дайте-ка я прочитаю.

Я пододвинула к себе папку, которую едва не выхватили у меня из рук мои коллеги.

— Семенова Екатерина Ивановна. Сорок первого года рождения. Вот… — Я принялась листать папку. Далее следовали медицинские описания сделанной госпоже Семеновой операции.

В папке содержался материал, что-то вроде истории болезни. Только здесь не было диагноза. Были лишь две фотографии — до и после операции, да перечень услуг, которые были оказаны клиентке. Какие операции делались, в какие сроки, как проходило заживление рубцов и т. д. и т. п.

Я полистала папку дальше. В ней было не так уж и много страниц. В конце был подклеен маленький листочек. Я прочла написанное на нем:

— «Я, Михайлова Элла Анатольевна, получила от Семеновой Екатерины Ивановны одну тысячу американских долларов за произведенную мною пластическую операцию…»

Я пробежала глазами остаток текста — это была расписка в получении довольно приличной по тем временам суммы денег. В восьмидесятых годах тысяча американских долларов была, мягко говоря, почти запредельной суммой.

— Михайлова — это, наверное, Осипова в девичестве, — предположила Лера.

— Да, вероятно, — подтвердила Галина Сергеевна. — Это что же получается? Элла когда-то занималась нелегальными пластическими операциями?

— Получается, так, — кивнул Костя.

— Надо же, — ахнула Лера. — Тысяча долларов! Это сколько же на наши получается?..

— А представьте, сколько это было в те времена? — Галина Сергеевна прикрыла глаза, сосредоточенно задумавшись и, вероятно, прикидывая. Похоже, у Моршаковой получилась довольно крупная сумма, потому что она, подсчитав, тоже только и смогла, что ахнуть.

— А что в тех папках? — Лера потянула на себя еще одну такую же папку. Но все они были крепко сшиты между собой, поэтому ей не удалось вытащить ее. — Давайте посмотрим, что там есть еще, — попросила девушка.

Мы пролистали остальные папки. В некоторых из них на снимках были изображены мужчины, но подавляющее большинство составляли все же женщины. Вероятно, это были жены тогдашних партийных работников и прочих лидеров областного масштаба. Престарелые особы пытались удержать возле себя мужей таким вот дорогостоящим способом. Суммы, проставленные в расписках, были примерно такими же, как и в первом случае. Где-то немного больше, где-то — меньше. Но в переводе на рубли все равно получались впечатляющие суммы.

Лихо развернулась Элла Анатольевна! Она тогда еще не была замужем. Значит, есть вероятность, что ее муж ничего не знал о прошлой тайной деятельности супруги.