еще раз повернуться к нему.

Я посмотрел на него, прищурив глаза.

– Эй, я пытаюсь спасти то, что могу, так как половина волос вообще сгорела, – воскликнул он, подняв руки в знак капитуляции.

Я больше ничего не сказал, позволив ему продолжить свое дело. Он провел машинкой для стрижки волос по моему затылку, оставив голую полосу.

– Она не умерла. Ее тело регенерирует любые нанесенные повреждения.

Я знал, что она жива, потому что все еще мог чувствовать ее силу – нужно было только хорошо сосредоточиться. Меня тошнило даже за несколько этажей от нее, но я никому об этом не говорил. В этом не было нужды, да и у нас были более насущные дела.

– Регенерация. Не могу в это поверить. И ты сказал, что она может управлять тьмой? Ее способность менять облик… Я даже не знала, что они похожи на обычных смертных, пока не стало слишком поздно, – сказала Неверра.

Она села на край раковины рядом с Логаном. Он на секунду оставил остатки моих волос в покое и посмотрел на Неверру. Она пришла в себя после перелома шеи, но Логан не выпускал ее из виду. Это не удивительно. Они были неразлучны со времен Раширима.

– Да, – сказал я, когда Логан сжал мне подбородок, заставив мою голову повернуться, и вернулся к тому, что с каждой минутой все сильнее напоминало мне изощренную пытку. – Ее способности необычны, если не сказать больше. Единственное, что я смог вспомнить, – это легенда о четырех королях Йеджедина. Они были созданы Первородными и могли принимать облик как зверя, так и человека. Но они давно умерли. Только если среди них не нашлась пара, способная к размножению и избежавшая гибели во время падения. Мне нужны ответы, поэтому мы допросим ее и задокументируем информацию для последующего использования.

– Я и забыл, что ты делал зарисовки для бестиария[7].

Голос Винсента прорезал тишину. Я поднял взгляд, боль с новой силой наполнила мою голову – в моем подсознании вспыхнуло воспоминание. Я закрыл глаза, мои пальцы сжали край страницы. Это длилось лишь мгновение, а когда я снова открыл глаза, я был уже не на Онуне. Я перенесся в то время, когда моя мать была еще жива, а я – слишком молод, чтобы беспокоиться о битвах или клыкастых тварях из легенд.

Я сидел на каменном полу, скрестив ноги, пока моя Мерда напевала себе под нос, беззаботно собирая цветы. Она очень любила этот сад – думаю, именно поэтому отец продолжал пополнять ее цветочную коллекцию. Время от времени я поглядывал вверх, чтобы убедиться, что она не забрела слишком далеко, а когда она слишком удалялась из виду, я следовал за ней. Многочисленные ряды разнообразных растений создавали здесь своеобразный лабиринт.

Мы углублялись в сад, и по дороге нас поприветствовали несколько Небожителей. Охранники стояли у входа и кланялись всякий раз, когда мы проходили мимо. Мне и в голову не приходило, что когда-нибудь я от этого устану. После короткой прогулки она остановилась и снова принялась собирать цветы. Я уселся на край ближайшего фонтана.

– Мерда, зачем мне все это учить?

Я уронил свое перо, ониксовые чернила запачкали мою руку. Я поднял его и вытер об одежду – увидев это, мама закатила глаза.

Она встала с колен, сорвала еще несколько цветов и положила их в большую плетеную корзину, висевшую на сгибе ее локтя.

– Потому что, Самкиэль, я хочу, чтобы ты был научен чему-то помимо боя.

– Да, но я люблю драться. А с этим, – я поднял бумагу и показал ей, – у меня ничего не получается.

Ее улыбка стала шире, когда она подошла ближе. Бело-золотистая отделка ее платья волочилась по земле. В отличие от отца, она никогда не носила корону, только тонкую золотую ленту, которая убирала волосы от лица. Я просил такую же, но мне всегда говорили, что еще слишком рано.

– Это требует времени, малыш.

Я фыркнул, скрестив ноги и возвращаясь к своему занятию. Я знал, что спорить бесполезно. Мы будем сидеть здесь ровно столько, сколько она захочет. Я не был против. Вообще-то у меня не было друзей на Рашириме. Я был единственным ребенком, родившимся за последние годы, и единственным ребенком, чьими родителями были бог и Небожительница. Все остальные были созданы из света, часть которого была и в моей крови. Моя мама говорила, что я был зачат в любви, и это вызывало зависть других богов.

– Могу я задать тебе вопрос, Мерда?

Не поднимая глаз, я продолжил рисовать.

– Боюсь, ты в любом случае его задашь, – рассмеялась она. – Да, спрашивай.

– Ты больше не сражаешься из-за меня? На днях я слышал, как отец об этом говорил.

– Самкиэль, что я говорила тебе о подслушивании?

– Я просто проходил мимо и случайно его услышал.

Я поднял глаза. Мама смотрела на меня, приподняв бровь.

– Он сказал, что ты заболела из-за меня и поэтому ты больше не сражаешься.

Ветер усилился. Она подошла ко мне, заставив разноцветные кусты вокруг нас слегка покачнуться. Остановившись, мама опустилась на колени рядом со мной, обернув свое длинное платье вокруг колен. Она протянула руку и провела ей по моей голове, прежде чем взять меня за подбородок и посмотреть мне в глаза.

– Боюсь, иногда твой отец говорит слишком много, но я не стану тебе лгать. Я чувствую себя не так, как раньше, но в этом нет твоей вины. Твой отец переживает и волнуется, вот и все. Кроме того, я бы отказалась от всех сражений в мире, чтобы быть рядом с тобой.

Она поцеловала меня в нос, и я улыбнулся.

– А теперь расскажи мне, что ты сегодня нарисовал?

Я поднял бумагу и повернул ее к ней.

– Монстр. Папа показал мне его несколько дней назад, когда вернулся из похода.

Она увидела жуткое огромное существо, которое я нарисовал. Я изо всех сил старался правдоподобно передать цвета и узоры на коже. Ее брови снова приподнялись, но затем она мне улыбнулась.

– Ах, мне нужно будет поговорить с твоим отцом.

Я повернул рисунок обратно к себе и прищурился. Это был не тот ответ, на который я рассчитывал.

– Тебе не нравится, Мерда?

Она положила руку под подбородок и посмотрела на меня.

– Почему ты называешь его монстром, малыш?

Я открыл рот, но остановился. Разве она не видит?

– А как же еще? – Я повернул листок обратно к ней и указал пальцем на нарисованное мной существо. – Видишь эти зубы и когти?

– Вижу. – Она залезла внутрь плетеной корзины и вытащила цветок. Он был желтым с черными точками на лепестках. – А что ты думаешь об этом?

Я пожал плечами.

– Это цветок.

– Да, но кажется ли он тебе красивым?

– Да.

– А ты знаешь, что всего один его лепесток может быть ядовитым? Он может навредить даже богам. Так что даже