— Вот, мисс Мерри. В чем дело? Что случилось? Мередит подняла голову, вытирая слезы перепачканными ладонями.

— Девлин пострадал… по моей вине. Служанка испуганно посмотрела на распростертое тело Джереми.

— Похоже, его били кнутом.

— Так и есть, — коротко отозвалась Мередит. Она достала банку с мазью, сделанной из заплесневелого хлеба.

— Принеси мне воду и полотенце.

Бетси быстро исполнила приказание, я Уитни нежно обтерла спину Джереми влажным материалом. Девлин напрягся. Мередит знала, что сейчас даже малейшее прикосновение причиняет боль. Но раны оказались не так ужасны, как показалось вначале: виднелись лишь две полосы, где лопнула кожа, и вздувшихся три рубца. Она положила мазь на раны, чтобы предотвратить заражение, затем сделала прохладные примочки на опухоли для снятия неприятного ощущения жжения.

Подавив укоры совести, Мередит повернулась к Лидии и впервые после случившегося заговорила с ней.

— Послушай, — безжизненным голосом произнесла она, — ты не останешься присмотреть за ним?

— Да, если хочешь, — ответила несколько удивленная Чандлер.

Обычно Уитни сама оставалась, если состояние пациента внушало опасения, или усаживала рабыню при лучшем положении дел. Почему Мередит попросила об этом именно ее?

— Дашь ему вот это при болях. — Уитни достала маленький пузырек с успокоительным. — Всего одну каплю на стаканчик — оно сильнодействующее. — Она сложила все остальное в сумку и встала.

Бетси взяла саквояж хозяйки, чтобы последовать за ней, и быстро перевела глаза на Неба, их взгляды пересеклись, словно передавая друг другу чувства, переполнявшие этих людей. Мередит заметила этот обмен и чуть было громко не вздохнула. Бетси, похоже, в самом деле любит сего громилу. Но чем это закончится для нее? Уитни хотела оглянуться на Джереми, но сдержалась и стала спускаться по лестнице. Она больше не увидит его, потому что просто не вынесет стыда за то, что сделала с ним.

Девлин возненавидит ее и будет совершенно прав. Уитни подумала о сплетнях, которых очень боялась. Этот же позор еще хуже, страшнее. То, что она натворила, ужасало ее. Никогда в жизни не действовала она столь жестоко и импульсивно. Мередит ни за что бы не поверила, что способна на такое. Это навело ее на мысль о совершенном незнании собственного «я».

После ухода Уитни Лидия подошла к Джереми и, опустившись на колени у изголовья постели, заглянула ему в лицо, а затем отвела волосы, упавшие на лоб. Глаза Девлина открылись, и он криво усмехнулся. Слезы брызнули из глаз миссис Чандлер.

— Мередит оставила мне кое-что от боли. — Она смешала дозу дрожащими руками и помогла ему выпить лекарство. — Она лечила тебя.

— Знаю. Я все слышал.

— Почему же ничего не сказал?

Джереми пожал плечами и поморщился от неприятного ощущения ломоты во всем теле. — Не видел для этого причины.

— Она так сожалела, Джереми. — Лидия наклонилась ниже и положила ладонь ему на руку. — Не сердись на нее, пожалуйста. Я никогда не видела, чтобы она так вела себя. Обычно Уитни очень добрая и милосердная. Не могу представить, почему она позволила Джексону избить тебя.

Девлин внимательно смотрел на Чандлер своими голубыми бездонными глазами, словно изучая.

— Что ж, значит, я первый…

Он отвернулся и через несколько минут погрузился в беспокойный сон. Лидия вздохнула и села на неудобный табурет, чтобы ждать его пробуждения.

— Где Мередит? — Дэниэл окинул взглядом стол, вопросительно вскинув брови.

— В своей комнате, — мягко ответила Лидия.

Она утомилась после долгого дежурства у кровати Девлина. Он проснулся через несколько часов и принял еще одну дозу лекарства. Чандлер вернулась в дом и послала служанку посидеть около него, дав указание девушке сообщить ей, если самочувствие избитого ухудшится.

— Она больна?

— Только сердцем. — Что ты имеешь в виду?

Лидия тут же поведала ему о событиях дня, удивившись усмешке Дэниэла на рассказ о вспышке ярости у Мередит.

— В чем дело? — поинтересовалась миссис Чандлер. — Ты ведь не можешь быть доволен ее поведением.

Харли отмахнулся от ее замечания.

— А почему бы и нет? Это один из немногих знаков, говорящих о подлинных чувствах Уитни, которые мне когда-либо приходилось замечать.

— Что ты хочешь этим сказать? Выходит, вы с ней частенько ссоритесь и кипите от ярости?

— Вовсе нет… Я имею в виду настоящее, необузданное чувство, свидетельствующее о любви или ненависти. Обычно Мередит прекрасно владеет собой. Рад убедиться, что она не гипсовая статуя.

Лидия сокрушенно вздохнула.

— Может, и так… но я надеялась… Без сомнения, ты сочтешь сие глупостью, но мне казалось, Мередит и Джереми могли бы… Ну, она могла бы увлечься им.

— Если бы она была к нему равнодушна, то с чего бы так разозлилась? — уклончиво пробурчал Дэниэл.

Лидия изумленно уставилась на него.

— Дэниэл, о чем ты говоришь? Ты бы потерпел… что-то между ними?

— Смотря что это самое ЧТО-ТО. Я уже, впрочем, и так наговорил слишком много.

Он откусил кусок гусятины и запил щедрым глотком пива. Съев еще немного, Харли отодвинул блюдо, хотя оно оставалось наполовину нетронутым.

— Сегодня мне не очень-то хочется есть… Пожалуй, схожу-ка я в конюшню и взгляну, как там Девлин. Лидия взглянула на его тарелку, но ничего не сказала. Дэниэл ушел, тихонько насвистывая какой-то незатейливый мотивчик.

Харли пришел в помещение конюшни и поднялся по узкой лесенке на чердак, тяжело и часто дыша. На секунду он остановился, чтобы отдышаться, прежде чем войти в убогую комнатушку.

Сделав знак девушке, дежурившей возле Джереми, уйти, Дэниэл осторожно присел на скрипучий табурет. Девлин открыл глаза, затем повернулся на бок. «Старик, конечно, пришел выяснить, что я сделал с его падчерицей», — мелькнуло в его голове.

— Насколько я понимаю, сегодня ты попал в переделку, — начал Харли. Джереми только кивнул. — Расскажи, что произошло?

— Я вел себя дерзко, — ухмыльнулся Девлин, — и за это получил «гостинчик» в виде плетки.

— Мередит приказала тебя высечь? — поинтересовался Дэниэл

— Нет. Она просто сказала Джексону, что меня нужно наказать.

— А ты заслужил наказание? — голос Харли звучал почти насмешливо.

— Ну-у… все зависит от того, как на это посмотреть.

— Чем же ты так разозлил Мередит? Девлин дерзко уставился на Дэниэла. Он знал, Харли придет в ярость, если узнает о поцелуе. Тогда наказание, полученное по воле Мередит, покажется ему милостью божьей. Да, да, милостью по сравнению с гневом старика. И все же Джереми был слишком горд, чтобы врать.