— Я не это имел в виду. Ты дочь Сергея. Разве он не посылал тебе денег?

— Ой. – Она делает шаг вперед и прислоняется плечом к дверному косяку. – Он присылает… ах... присылал… Я использовала их для дома престарелых моей мамы. – Затем ее зубы прикусывают нижнюю губу. – Что, я полагаю, станет проблемой теперь, когда мой отец скончался. – С озабоченным видом она направляется обратно в спальню.

Алексей оглядывает гостиную и кухню, затем бормочет:

— Я бы, блять, обосрался, если бы моя дочь жила так.

Я оглядываю скудную обстановку, которую не заметил в ту ночь, когда пришел за Арианой, и должен согласиться, похоже, она едва сводит концы с концами.

Направляясь к спальне, я толкаю дверь и вхожу внутрь. Ариана как раз заканчивает заправлять постель, и ее взгляд устремляется на меня, затем она пытается пошутить:

— Вау, посмотри, как мы оторвались по полной программе. Ты же не собираешься меня душить, правда?

Я закрываю дверь, чтобы у нас было уединение, а затем прислоняюсь к ней спиной. Скрещивая руки на груди, я говорю:

— Я позабочусь о плате за дом престарелых.

Спина Арианы выпрямляется, и она тут же начинает качать головой.

— Я позвоню им завтра. Я уверена, что они дадут мне отсрочку, пока мы с этим беспорядком не разберемся, и я снова смогу начать работать.

Оттолкнувшись от двери, я двигаюсь вперед и останавливаюсь только тогда, когда оказываюсь прямо перед Арианой, и она вынуждена запрокинуть голову, чтобы посмотреть на меня. Я поднимаю руку и обхватываю пальцами ее горло, а затем, наклоняясь, говорю:

— Я позабочусь о доме престарелых. Не спорь со мной.

В ее глазах вспыхивает вызов, а рот сжимается в упрямую линию.

— Я не собираюсь заставлять тебя оплачивать мои расходы. Мы не пара, Дмитрий.

Мой член твердеет от ее дерзости, и я ничего так не хочу, как повалить ее на кровать и трахать до тех пор, пока она не поймет, что принадлежит мне.

Я все еще собираюсь дать ей время, которое ей нужно, но я также должен кое-что прояснить. Уголок моего рта медленно приподнимается, и я ухмыляюсь ей.

Мой голос звучит тихо, предупреждая ее не спорить, когда я говорю:

— Малышка, ты моя. Я даю тебе время, чтобы ты свыклась с этой мыслью. Но не заблуждайся, ты моя, и я позабочусь о твоей жизни, твоем теле и твоих гребаных расходах.

Ее глаза расширяются от моих слов, и я не упускаю вспышку жара.

Ариане чертовски нравится, когда я доминирую над ней. Так же сильно, как и мне.

И все же она утверждает.

— Я не соглашалась на отношения с тобой. Мы сказали, что посмотрим, к чему это приведет.

Я опускаю голову и медленно провожу носом по ее подбородку и щеке. Я чувствую, как ее пульс бьется под кончиками моих пальцев, а дыхание учащается.

— Чувствуешь это, Малышка? – Она с трудом сглатывает, а затем ее губы приоткрываются. Я встречаюсь с ней взглядом. – Я могу раздеть тебя догола, и ты не станешь меня останавливать. – Ее подбородок слегка приподнимается, ресницы опускаются на глаза, которые горят желанием. – Я могу зарыться лицом в твою киску, и все, что ты сможешь сделать, это выкрикивать мое имя, когда я заставлю тебя кончить.

Ариана прижимается своим телом к моему, и, схватившись за мои плечи, приподнимается и прижимается своим ртом к моему. Она проталкивается в мой рот, моя девочка дикая и нуждающаяся во мне.

Я даю ей достаточно, чтобы заставить ее застонать, а затем прерываю поцелуй и, крепче обхватив ее шею, задерживаю взгляд на ее глазах.

— Ты. Моя. Я, блять, спас тебе жизнь, и теперь она принадлежит мне. Ты понимаешь?

Затаив дыхание, она пристально смотрит на меня, пока не находит в себе силы сказать:

— Я не могу ничем себя обязать. Алексей убьет меня, если я причиню тебе боль, а сейчас я не уверена в своих чувствах.

Этот ублюдок поговорил с ней.

— Я признаю, что между нами существует безумное влечение, но не прошло и двух недель, Дмитрий. – Ее глаза наполняются сталью, когда она держит себя в руках передо мной. – Я не твоя, пока не полюблю тебя, а это займет больше времени.

Мои мышцы напрягаются, и мне требуется каждая капля силы, чтобы не заставить ее подчиниться.

Дай ей время, Дмитрий. Отступи.

Тем не менее, я продолжаю крепко сжимать ее горло, а затем говорю:

— Лучшее, что я могу сделать, это не принуждать тебя к браку между нами. Но я буду заботиться о тебе, и ты не будешь мне сопротивляться.

Нахмуренные брови омрачают ее прекрасные черты.

— Кто сказал о браке?

— Люди вроде нас женятся, чтобы укрепить союзы. Тебе нужна защита и кто-то, кто управлял бы бизнесом твоего отца. Я мог бы легко использовать это, чтобы заставить тебя подчиниться моей воле.

Она бросает на меня сердитый взгляд.

— Тогда почему бы тебе не заставить меня?

Мой взгляд скользит по ее лицу, и я провожу большим пальцем по ее нежной коже.

— Потому что я хочу, чтобы ты была моей по собственной воле. – Опуская голову, я прикусываю зубами ее нижнюю губу. – Я не хочу ломать тебя. Твоя дерзость чертовски заводит.

Мой язык высовывается, проводя по ее губам.

— Мне нужен твой огонь. – Я погружаюсь в ее рот, сильно поглаживая ее язык, прежде чем снова немного отстраниться. Наблюдая за ней, я опускаю другую руку на пояс ее спортивных штанов и, проскользнув под ткань, проталкиваю пальцы вниз, пока не чувствую жар ее киски и то, насколько она чертовски мокрая для меня. Я ввожу палец внутрь нее, чтобы покрыть свою кожу ее соками, а затем втираю их в ее клитор.

Ее грудь начинает вздыматься, дыхание учащается, а щеки заливает румянец.

Я играю с ее клитором всего пару секунд, прежде чем ее бедра начинают двигаться, и она начинает тереться о мою руку.

— Кончай, Малышка, – приказываю я.

Ее руки взлетают вверх, и она крепко обвивает ими мою шею, ее рот прижимается к моему, когда ее тело начинает биться в конвульсиях, а затем я вкушаю ее оргазм и упиваюсь ее стонами и хныканьем.

Когда она приходит в себя от удовольствия, которое я позволил ей испытать, я вытаскиваю руку из ее спортивных