– Сопровождения мне не нужно, но вы меня очень выручите, если раздобудете мужскую одежду моего размера. И обувь.

Купец нахмурился, но возражать не посмел. Да и не захотел. Эта женщина была, конечно, потрясающей. Мечта, а не женщина. Но и опасная, слишком сильная и самостоятельная. Да и что подумают знакомые, если увидят их вместе? Нет, лучше уж оставить все здесь, на борту корабля!

– Гийом примерно вашего роста и сложения.

Агата кивнула, больше не обращая внимания на купца.

Страх, охвативший ее при виде грандиозного чужого города, уступил место любопытству. Что уж скрывать, последнюю пару сотен лет ей порядком наскучили ежедневные обязанности нгомбо. Наколдовать хорошую погоду, большой урожай, удачную охоту – все одно и то же, изо дня в день, из века в век. А тут она за несколько мгновений увидела столько нового и интересного, сколько не видела на родине и за год. Удивительный город манил.

И где-то в этом городе скрывается Теодор.

Зачем монах – теперь Агата знала, что правильно говорить «монах», а не «жрец», – похитил кинжал, оставалось для нее загадкой. Без ритуала повелителей он был почти бесполезен. Впрочем, когда-то Торонго проговорился, что повелители странствуют по всему свету, так ему сказал повелитель Эстрахари. Может быть, они есть и в Португалии?

Агата нервно поежилась. Она, конечно, была теперь не просто напуганной девочкой, а опытной и сильной нгомбо, но столкнуться с повелителями ей все равно не хотелось бы.

Вернулся купец со свертком одежды. Агата забрала костюм и нырнула в каюту. Купец неловко сунулся следом, но она захлопнула дверь перед самым его носом, расставляя все по местам. Купец уже стал прошлым, которое, пусть даже и было приятным, ныне становится лишь жерновом на ногах. Агата привыкала обрывать такие обременительные связи одним ударом.

– Прошлое не должно мешать будущему, – произнесла ведьма, разглядывая себя в небольшом зеркале. Купец предупредил, что в этих местах ее черная кожа будет привлекать недоброе внимание. Колдовство позволяет изменить внешность до неузнаваемости. Но чары ненадежны. Случайное колебание теней, прихоть или злая воля более могущественного колдуна – и колдовское обличье рассыплется в один миг. Потому Агата больше рассчитывала на мазь, которую придумала и составила за долгие недели плавания. Мазь лишь на недолгое время отчасти выбелила кожу, но купец уверил Агату, что так она выглядит вполне естественно – разве что с намеком на кровь морисков. Ведьму это вполне устраивало.

Когда на палубу из каюты вышел молодой смуглый парень в одежде матроса, даже сам купец не сразу сообразил, что это Агата.

Она коротко кивнула ему на прощанье и сошла на берег.

Все, что делаешь, надо делать хорошо, даже если совершаешь безумство.

Оноре де Бальзак

Я проснулся оттого, что дико зудела шея.

Это было странно.

То есть я хочу сказать, обычно с похмелья меня будит сушняк. В худшем случае – головная боль. Но впервые похмелье проявляло себя столь необычным образом.

Похмелье?

Ах да, я же вчера пил с Махаристой…

Мысли в голове ползали медленные и ленивые, словно осенние мухи.

…А потом к нам присоединились и остальные вампиры. Я вчера пил с вампирами.

Шея продолжала зудеть. Я почесался и почувствовал под пальцами что-то влажное.

Осторожно открыл один глаз и поднес к нему руку. На пальцах была кровь.

Ядрён батон…

«А что ты ожидал, напиваясь в обществе вампиров?» – раздался в голове ехидный голос Хайши.

Голова послушно заболела.

– Махариста… я тебя убью! – Слова с трудом протискивались через пересохшее горло. – Лживая задница!

– Да иди ты в баню! – донеслось откуда-то сбоку. – Чего орешь? И так плохо…

– Счас тебе полегчает! – пообещал я. – Счас…

– Ты за пивом, что ли, успел сбегать? – оживился Махариста. – Спаситель!

– Будет тебе пиво.

Я с трудом поднялся с пола и направился к Махаристе. Вампир так и уснул вчера в своем кресле. А гость, то есть я, на полу спал! Впрочем, как и остальные участники вчерашней попойки. Бесчувственные тела вампиров валялись повсюду в самых невероятных позах, словно после грандиозной битвы. Даже отступники-пижоны в стильных костюмах не избежали общей участи и сладко похрапывали в обнимку с традиционалистами бомжами, проникаясь вампирским духом.

– Будет, – многообещающим тоном повторил я. – И пиво будет, и раки…

– Раков в с…, – срифмовал Махариста и приоткрыл глаза. Увидел меня. И револьвер хоть и в дрожащей руке, но однозначно нацеленный ему в лоб. – Эй, ты чего?! Это плохая шутка!

– Угу. Это тоже была плохая шутка! – Я показал ему измазанную в крови руку. – Очень плохая шутка!

Вампир уставился на кровь и резко позеленел.

– Еда… Меня счас стошнит!

– Хватит прикидываться! – рявкнул я. – Какой ублюдок меня укусил?!

«Фокс…»

«Не сейчас!»

«Фокс…»

– Сволочь! И что мне теперь делать? Как скоро я превращусь в упыря? Проклятье! Что же мне теперь, только по ночам из дома выходить?!

– Уйди, – простонал Махариста, закатывая глаза. – Дай умереть спокойно!

Я схватился за голову. Что же теперь делать? Как я буду вести расследования?

С другой стороны, возросшая сила и скорость реакции мне бы не помешали. Да и та небольшая магия, которой владеют вампиры, мне пригодилась бы. Работу можно организовать так, чтобы мне не приходилось покидать контору днем. Алекс и Женька будут выполнять ту часть, которую можно сделать в светлое время суток, а я буду выходить на охоту по ночам… На охоту?! Мне ведь придется пить кровь!

«Фокс…»

«Проклятье, Хайша! Мне сейчас не до твоих «я же предупреждала»! Могла бы и проследить! Что мне теперь делать?!»

«Я думаю, первым делом отправиться домой и хорошенько помыться. А потом – выбросить одежду».

«Чего?»

«Можно, конечно, постирать, но надежнее выбросить».

«Ты о чем вообще?! Меня тут покусали, а ты несешь какой-то бред!»

«Тебя покусали клопы, идиот!»

«Клопы?»

«А чего ты ожидал в этом притоне?»

«Клопы… ядрён батон… клопы!»

Это было даже отвратительнее, чем если бы меня и впрямь покусали вампиры.

Я убрал револьвер в кобуру и, не прощаясь, ушел.

Часы показывали шесть. Оставалось надеяться, что шесть утра, а не шесть вечера. Выбравшись на платформу, я первым делом взглянул на электронное табло и облегченно вздохнул. Все-таки шесть утра. Значит, я потерял только ночь.