– Сколько времени прошло, Мария. Я приехал в Нью-Йорк только на день и первым делом пришел сюда.

– Мы по тебе скучаем. А кто это? – Мария повернулась ко мне.

– Это моя девушка, Пенни.

– Очень приятно познакомиться с вами, – сказала я и протянула ей руку, которую она пожала.

– Нет, это мне приятно. – Она наклонилась и обняла меня. – Каждый понедельник Джеймс приходил сюда обедать. И всегда один. Всегда угрюмый. Я рада, что он наконец нашел себе пару. Вы уж постарайтесь сделать его счастливым, – сказала она более серьезным тоном, чем я ожидала. Она снова улыбнулась профессору Хантеру. – Так рада снова видеть тебя, Джеймс.

– Я тоже, Мария, – сказал он, и официантка отошла от нашего столика. Он снова положил руку на мое бедро. – В следующий раз я отомщу тебе.

Я улыбнулась ему.

– Почему вы обедали в одиночестве каждый понедельник? – спросила я.

– Просто привычка.

Он взял кусок пиццы и положил его мне на тарелку.

– Почему она думает, что вы были одиноки? Когда вы жили здесь, вы все еще носили свое кольцо?

Он вздохнул.

– На самом деле нет.

– Почему?

– Я перестал носить кольцо после того, как в первый раз уличил Изабеллу в неверности. Я думал, что она испугается и остановится. Я думал, что, может быть, угроза того, что я стану спать с другими женщинами, подействует на нее. Но этого не случилось.

– А вы делали это? Спали с другими женщинами?

– Нет. – Его тон был суровым.

– Простите, я не хотела совать нос не в свое дело.

– Ничего. Ты можешь, не стесняясь, задавать мне вопросы. Но я не хочу говорить о ней. Я просто хочу сосредоточиться на нас.

– Хорошо. – Атмосфера за обедом начала портиться. А я хотела вернуться к нашему счастливому существованию в коконе. Я хотела, чтобы другие люди перестали вмешиваться. – Итак, это лучшая пицца, да? – Я взяла в руки кусок.

– Сложи ее перед тем, как есть. Поверь мне.

Я подчинилась и откусила кусочек.

– М‐мм!

– И каков вердикт?

– Это чертовски вкусно.

* * *

Профессор Хантер остановил машину у высокого здания. И к нему тут же подбежал швейцар.

– Что это?

– «Трамп Интернэшнл».

Я посмотрела вверх. Над дверями висели золотые буквы «Трамп Интернэшнл Отель и Тауэр». Это было огромное застекленное здание.

– Почему мы приехали в отель?

– У меня для тебя сюрприз.

Он подмигнул мне и вышел из машины.

Я обожала его таинственность. И я обожала сюрпризы. Я обожала его.

Из здания поспешно вышел служащий, чтобы поприветствовать нас. Профессор Хантер отдал ему ключи от машины и открыл передо мной дверцу. Взяв меня за руку, он подвел меня к дверям. Мужчина в униформе открыл их перед нами.

– Добрый день, – кивнул он нам. – Добро пожаловать в «Трамп Интернэшнл».

– Спасибо, – сказал профессор Хантер.

Когда мы вошли в здание, у меня перехватило дыхание. Пол был мраморным, а стены обиты деревом и увешаны зеркалами, отделанными золотом. С потолка свисали огромные люстры. Стойка, за которой стояли несколько мужчин и женщин, тоже была из мрамора. Профессор Хантер подвел меня к одному из бархатных кресел. Я села, а он подошел к конторке и обратился к одной из дам.

Он вручил ей карту и, облокотившись о столешницу, заговорил с кем-то. Казалось, он чувствовал себя как дома. И мне нравилось видеть его таким. Сотрудница отеля вернула ему его карту и дала ему еще одну.

– Вам сюда, сэр, – сказал один из мужчин и шагнул к лифту.

Профессор Хантер повернулся ко мне, и я быстро подошла к нему и взяла его за руку.

– Джеймс, это ты?

Я посмотрела на человека, который только что вышел из лифта. Он был примерно одного возраста с профессором Хантером. И он был красив и элегантен.

– Мейсон, рад тебя видеть.

Они обменялись рукопожатием.

– Вижу, ты последовал моему совету.

Мейсон посмотрел на меня, и от его взгляда мне стало холодно.

Профессор Хантер слегка нахмурился.

– Нет. Я думал, что ты уже слышал. Я развожусь.

Странный ответ. И какой совет имел в виду Мейсон?

– О, мне очень жаль, дружище, – сказал Мейсон, а потом рассмеялся. – То есть не жаль. Совсем нет. Я удивлен, что вы вообще продержались столько времени.

– Вы двое никогда не ладили.

– Верно. Итак, кто это? – Мейсон снова посмотрел на меня.

Прежде чем я успела ответить, профессор Хантер сказал:

– Это моя девушка, Пенни.

Мейсон улыбнулся.

– Девушка? Ты недолго оставался один. Рад познакомиться, Пенни.

Он протянул мне руку, и я пожала ее.

– Приятно познакомиться. Откуда вы знаете друг друга?

– Мы с Джеймсом росли вместе. О, истории, которые я мог бы вам рассказать…

– Может быть, в другой раз, – вмешался профессор Хантер и рассмеялся.

– Я запомню, – сказала я.

– Ну, ладно, – сказал Мейсон и посмотрел на часы. – У меня назначена встреча. Если передумаешь, мой номер у тебя есть, Джеймс.

Мейсон подмигнул и отошел от нас.

Как только он оказался вне пределов слышимости, я спросила:

– О чем он говорил?

– Ну, тебе это будет неинтересно. Пойдем в нашу комнату.

Мы вошли в лифт вместе с мужчиной, который прежде стоял за стойкой. В лифте играла инструментальная музыка. Я слышала о лифтах, в которых играет музыка, но прежде никогда не бывала в таком. Я посмотрела на профессора Хантера. Он улыбался мне. Каким бы ни был его сюрприз, он казался таким возбужденным. И мне нравилось, когда он выглядел счастливым. Лукавая улыбка делала его моложе.

Двери лифта звякнули и открылись. Мужчина проводил нас по коридору к нашей комнате.

– Если вам что-нибудь понадобится, пожалуйста, звоните администратору. Счастливого вам дня.

– Вам тоже, – сказал профессор Хантер, вставил карточку в считывающее устройство и открыл дверь.

Я быстро вошла в комнату.

– О мой бог! – Я чуть не бегом бросилась к окну. Из него открывался поразительный вид на город и на Центральный парк. Я никогда не видела такой красоты.

– Я говорил тебе, что смогу заставить тебя полюбить Нью-Йорк.

Он отвел в сторону мои волосы и поцеловал меня в шею. Его руки обвили мою талию.