только на деньги, полученные от продажи зерна и другой сельскохозяйственной продукции за границу – других источников в крестьянской России просто не было (царское правительство тоже финансировало индустриализацию конца XIX – начала ХХ вв. за счет продажи сельхозпродукции за рубеж, что вызывало, как и в Советской России, протесты и голод на селе).

Таким образом, сворачивание НЭПа было жестко обусловлено как вызревшим внутри него кризисом противостояния интересов города и села, так и необходимостью проведения скорейшей индустриализации ввиду надвигающейся новой мировой войны. Это был правильный выбор, в результате которого наша страна не только смогла победить во Второй мировой войне, но и стала второй сверхдержавой мира на несколько десятилетий.

Введение НЭПа было обусловлено противоречием между мелкобуржуазным характером крестьянской собственности – а крестьянство составляло 90 % населения России, – и курсом ВКП(б) на построение социализма при декларированной гегемонии пролетариата и слабой социальной базе такого курса – отсутствии массового рабочего класса в стране после окончания Гражданской войны.

НЭП изначально был попыткой: а) снизить накал недовольства политикой советской власти на селе (продразверсткой) и удержаться у власти компартии, б) установить социалистические безденежные отношения товарообмена в экономике, в) восстановить экономику России после Гражданской войны, г) воссоздать рабочий класс как базу дальнейшего социалистического строительства в стране.

НЭП оказался тупиковой ветвью развития Советской России так как: а) породил новый кризис, вызванный противоречиями города и села в условиях частичной реставрации капитализма, б) не смог решить задачу создания новых социалистических (безденежных) отношений товарообмена между производителями, в) не соответствовал потребностям индустриализации в промышленности и затруднял использование села в качестве источника финансирования индустриализации.

Историческая инъекция

Возможна ли революция в России?[18]

Столетие Русской революции февраля-октября 1917 года дало множеству аналитиков и журналистов повод поразмышлять над параллелями между тогдашними событиями и современной ситуацией в России.

Действительно, на первый взгляд, этих параллелей более чем достаточно: начиная от засилья западного капитала в российской экономике (засилья, вероятно, большего, чем в начале ХХ века) до отчетливого предчувствия новой мировой войны. И из этого ситуативного сходства некоторые авторы поспешно делают вывод о возможности новой революции.

Но существуют различия между царской Россией начала ХХ века и Российской Федерацией начала XXI века, которые позволяют усомниться в правильности такого вывода. В современной России отсутствуют и революционные партии, и организованный в профсоюзы рабочий класс, и массовое кооперативное движение – то есть те силы, которые были организатором и базисом Русской революции 1917 г. Броуновское движение в революционное само собой не превратится.

Конечно, можно, следуя новомодным социальным теориям, объявить «движущей силой современной революции» «креативный класс», якобы заменивший в постиндустриальном обществе промышленный пролетариат. Однако, при этом политические кружки и кланы, в которые сбиваются современные «креаклы» едва ли смогут заменить на баррикадах истории большевиков и массовые профсоюзы. Сколько бы не надували щеки сегодняшние «яблоки» и «фонды по борьбе с коррупцией», до РСДРП(б) они никак не дотягивают.

И, наконец, нет сегодня ни в России, ни в мире политической фигуры, которую по гениальности и харизме можно было бы сравнить с Лениным, Троцким, Сталиным, Мао, Кастро или Че Геварой.

Так что современные олигархические акулы капитализма могут спать спокойно: несмотря на жесточайший кризис в стране и в мире, для революции нет предпосылок. Вернее, революция идет, но это вовсе не та революция, о необходимости которой когда-то твердили большевики. Это «революция сверху», которую как раз и проводят в мировом масштабе олигархи и банкстеры с целью преодолеть общий кризис капитализма. Но это тема для отдельного разговора.

Конечно, если довести население до точки кипения, весьма возможен русский бунт, «бессмысленный и беспощадный». Но и тут беспокоиться капиталистическим элитам не о чем: «мятеж всегда кончался неудачей, в противном случае его зовут иначе». Бунт приведет к большой, но напрасной крови, развяжет элите руки для перехода от диктатуры экономической (существующей в обществе капитала де-факто) к диктатуре политической, к каковой всегда стремятся большие деньги.

Гораздо опасней спонтанного бунта – и для правящей группировки элиты, и для страны в целом – верхушечный переворот, который сейчас принято называть «цветной революцией». Здесь всякое лыко пойдет в строку: и креативный «класс», и национал-«патриоты», и «несистемная оппозиция». В результате народ и государство ожидают два плохих варианта: либо победа прозападной компрадорской части элиты и прикрытое ею внешнее управление, либо полный развал страны с последующей перманентной войной всех против всех и «умиротворяющей» оккупацией НАТО.

Поневоле воскликнешь: прав, прав Владимир Владимирович, сказавший на Валдайском клубе в Сочи: «Разве нельзя было развиваться не через революцию, а по эволюционному пути, не ценой разрушения государственности и беспощадного слома миллионов человеческих судеб, а путем постепенного, последовательного движения вперед?».

Посыл прекрасный, но вот беда: эволюционный путь подразумевает согласие в обществе и своевременное проведение экономических, социальных и политических реформ, направленных на благо всего народа. Реформы эти должны быть не ущербно-половинчатыми, а настолько полными, насколько это необходимо для снятия возникших в обществе противоречий. Царское правительство в свое время запоздало с проведением таких реформ как минимум на полвека, да и провело их частично, с опаской оглядываясь на дворянско-помещичью элиту, а как результат – загнанные внутрь проблемы образовали болезненный нарыв, который прорвался в начале ХХ века революционным взрывом.

Не сомневаюсь, что руководство страны это прекрасно понимает. Но как тут не вспомнить про многочисленные современные реформы и указы, результативность которых можно охарактеризовать словами В.С. Черномырдина: «Хотели как лучше, а получилось как всегда»? Чем тут помогут мудрые и благие пожелания, которыми известно куда вымощена дорога? Гнойник растет, а власть, как и сто лет назад, не может нарушить своих обязательств перед оторванными от российской почвы офшорными финансово-спекулятивными элитами, порвать свои связи с ними и провести необходимые для страны реформы, предпочитая замазывать смертоносный абсцесс зеленкой – заклинать общество теоретически верными, но практически бессильными политическими мантрами.

Президент России совершенно правильно говорил в своем послании Федеральному собранию (2016) о том, что «недопустимо тащить расколы, злобу и обиды прошлого» в современную жизнь, что надо извлечь из прошлого уроки, которые нужны для примирения: «Наступающий 2017 год – год столетия Февральской и