«Он сильный мужчина, он знал, что может меня переубедить. Но какова была цель всего этого?» – подумала она. Всего лишь заняться любовью с ней, когда вокруг столько красивых женщин, готовых упасть к его ногам? Или просто попробовать, каково это – соблазнить простую британскую служанку? Да нет, конечно, Томас Джеймсон был не из таких. Почему-то из всех окружающих его женщин он выбрал именно ее, но причина этого была ей непонятна.

Омнибус был переполнен, в нем ужасно пахло потом, застарелой едой, и Джульетт с огромной радостью вылезла из него через сорок минут на Ист-Хенфорд-стрит.

Когда она поднималась по ступенькам в комнату Гарриет, она почувствовала какой-то леденящий ужас: все ли в порядке с ее мамой? Джульетт постучала в дверь, открыла ее и прислушалась: тишина. Полная тишина, которая днем бывает в тех домах, где живет рабочий люд, возвращающийся только поздно вечером.

– Мама, – позвала она, ставя на пол сумки. Сердце ее сжалось от дурного предчувствия. Если с Гарриет что-то случилось…

– Джульетт? – раздался слабый голос из-за спины, и через секунду Джульетт уже обнимала маму, пытаясь не думать о том, какой изможденной она выглядит сейчас, какими легкими и прозрачными стали ее руки.

– Слава Богу, – шептала она, и слезы ручьем бежали по лицу. Она зарылась лицом в волосы Гарриет и гладила ее по голове, как когда-то Гарриет гладила ее маленькую.

– Слава Богу, – шептала она, понимая, как сильно скучала по этой женщине, которую всегда считала своей матерью.

Гарриет посмотрела на нее очень внимательно:

– Сегодня ведь не воскресенье и не вторник, дорогая. Так что же ты делаешь здесь? Тебя опять выгнали с работы…

Джульетт почувствовала, как щеки ее заливаются краской.

– Да, опять. Тому есть масса причин, и почему-то они все совпали. Более того, полиция интересуется моим местонахождением.

Внезапно она увидела, что практически все пожитки сложены в коробки.

– Вы что, переезжаете? – спросила Джульетт. Гарриет вздохнула:

– Ну, это же не наша собственная блажь… Мы слишком глубоко залезли в долги. – Ее голос зазвучал взволнованно. – Хозяин квартиры не был с нами груб, он очень хороший человек. Но ничего не попишешь. Полли и Элис потеряли свою работу, как и все остальные рабочие на фабрике. И я тоже не работаю. Теперь он не может позволить нам жить здесь бесплатно… – Она вздохнула и посмотрела на Джульетт. – Так расскажи мне, что случилось? Леди Уайтхолл обвинила тебя в воровстве?

– Нет, все значительно сложнее… Мой дедушка, сэр Роджер Бэнфорд, был убит на днях.

Гарриет охнула:

– Боже мой, но как?!

– Кто-то зарезал его ночью в Гемптоне, поместье Уайтхоллов.

– И что же, полиция подозревает тебя?! Это же смертная казнь, если докажут…

– Я знаю, – сказала Джульетт.

– Конечно, знаешь, милая… Я думаю… Я просто думаю вслух. Это лишь потому, что я очень волнуюсь за тебя. У тебя же не хватит средств обеспечить себе защиту. Ты не сможешь остановить полицию, если они вдруг начнут преследовать тебя, и ты не сможешь отвести подозрения.

Джульетт поняла, что смущается от одной мысли, что надо рассказать матери всю правду о том, как Томас защитил ее и что было между ними.

«Но это же твоя мама, – сказал внутренний голос. – Единственная мама, которая вырастила тебя и любила. Ты можешь рассказать ей все на свете». И она понимала, что так оно и есть. Что не было человека на свете ближе к ней, чем Гарриет.

– Есть одна вещь, которая заставила полицейских изменить свое мнение, – немного растягивая слова, сказала она. – Я встретила мужчину. Американца. Будущее мое от этого не изменится, к тому же он уже, наверное, уехал в Америку, но… Я полюбила его. Это была ошибка. Конечно, мне не стоило этого делать, но он такой замечательный… Во всем, всем, что он делает!

– Почему он уехал? – спросила Гарриет, и в голосе ее чувствовалась бессильная ярость. – Почему он уехал сейчас, когда ты в беде? Кто он?

– Он бизнесмен, владелец судостроительной компании. Ему надо было уехать.

– Это когда ты борешься за свою жизнь?! – резко сказала Гарриет. – Нет, я не понимаю таких вещей, деточка моя. Я даже не собираюсь этого понимать.

– Это все не так, Гарриет, поверь мне…

– Так почему же ему пришлось уехать? Неужели это все так важно?!

Джульетт почувствовала, как ее лицо заливается краской. Гарриет была права, и Джульетт это понимала. Он мог потерять свою компанию, и один из его кораблей к тому же разбился в море. На Гарриет это не произвело большого впечатления.

– Так на кону же твоя жизнь! Всю жизнь, моя милая девочка, когда я смотрела на тебя, я словно смотрела на твою мать. Когда ты смеялась, ты смеялась, как она, и я радовалась за вас обеих. Когда ты улыбалась, мне казалось, что она улыбается мне. Я не хочу снова видеть слезы на этом лице, я не хочу, чтобы это лицо было перекошено горем. Почему же ты повторяешь ошибки бедной Кейт? Идешь по этому ложному пути…

– Так я же не иду… Томас Джеймсон – американец.

– Ну да, американец, – сказала Гарриет. – У них какие-то свои жизненные правила. – Она покачала головой. – Я просто хочу, чтобы те неприятности, которые с тобой сейчас произошли, не разбили твое сердце. Значит, говоришь, американец за тебя заступился… А в чем это выразилось?

Джульетт опять замешкалась, потому что не знала, как сказать матери.

– Ну, Томас сказал полиции, при всем стечении народа, что я не могла убить дедушку, потому что была с ним – с Томасом, когда совершилось убийство.

На Гарриет просто не было лица.

– Он не мог это сделать! – закричала она. – Ну скажи мне, что он этого не говорил!

– Но он так сказал, – ответила Джульетт. – Он сказал, потому что он решил, что это необходимо. В конце концов, меня могли обвинить в убийстве.

– Ну да, девочка, ты идеально унаследовала от своей матери способность попадать в самые чудовищные неприятности.

– Теперь, если честно, я не хочу больше идти в услужение, – сказала Джульетт, чтобы сменить тему разговора. – Конечно, работать в доме – это и выгоднее, и надежнее, но мне всегда так нравилась моя свобода, когда я занималась шитьем. И я думаю, что таким образом я тоже смогу заработать денег, чтобы заплатить за твою квартиру.

– Но ты же всегда говорила, что тебе нравится та уверенность, которую дает тебе работа в доме.

– Теперь у меня не такой уж большой выбор… И в конце концов, Томас отвел от меня подозрения.

– Боюсь, что этого недостаточно. Да, поведение мужчин всегда так сложно предугадать… – Тут Гарриет глубоко задумалась о чем-то другом, посмотрела на Джульетт и спросила: – Так ты представилась сэру Роджеру?

– Да, – сказала Джульетт. – Я даже не думала, что это может случиться. И я не думала, что это может случиться в Гемптоне. Надо сказать; что вынудила меня к этому Бренна – моя так называемая сестрица, которая постоянно вела себя просто отвратительно. Во время бала она надела колье, и я уверена, что это то самое колье моей матери. А ее служанка сказала мне, что какая-то девочка, служившая давным-давно в их доме, украла это колье у матери Бренны. Это меня взбесило. К тому же Сара, очень деятельная натура, уговорила меня и сделала все возможное, чтобы я познакомилась с сэром Роджером. Она, конечно, нормально общалась с Бренной Бэнфорд, но действительно не испытывала к ней дружеских чувств, и поэтому ей самой хотелось посмотреть, что будет с Бренной, когда она узнает, что камеристка – это ее сестра.