– Подожди, – остановил ее Тони. – Что случилось?

Но Аманда уже открывала дверцу своей машины. Отъезжая от дома, она увидела, что Тони смотрит на нее. Тут рядом с ним показалась женщина, и Аманда лучше рассмотрела ее. В то время, когда она обнаружила отрезанную руку Винсента Кардони в домике в округе Милтон, Тони Фиори проводил ночь с его женой Джастин Касл.

В 9.35 Аманда увидела отца, спускающегося по трапу самолета из Лос-Анджелеса прежде, чем он заметил ее. Он выглядел возбужденным и оглядывался, разыскивая ее. Аманда вышла ему навстречу, и Франк заключил дочь в медвежьи объятия. Затем слегка отодвинул от себя.

– С тобой все в порядке?

– Нормально, папа. Да и не была я в опасности. Как долетел?

– Черт с ним, с перелетом. Ты представления не имеешь, как я расстроился.

– Ну, не было нужды расстраиваться. Я сегодня утром сказала тебе, что у меня все хорошо.

Они двинулись вместе с толпой к секции, где выдавали багаж. Теперь, когда он убедился, что Аманда жива и здорова, Франк начал злиться:

– О чем ты думала, когда согласилась встретиться с Кардони в том месте среди ночи?

– Я думала о том, что ты поступил бы так же. Я даже прихватила с собой твой пистолет.

– Ты это серьезно? Неужели ты думала, что Кардони встанет перед тобой и позволит тебе застрелить его?

– Нет, папа, но я думала, что он наш клиент, который попал в беду. Только не уверяй меня, что ты остался бы в постели, натянул бы на голову одеяло и предложил Винсенту прийти к тебе в офис завтра утром. Мне показалось, что он был в отчаянии. Сказал, что знает, кто убил всех этих людей. Похоже, он был прав.

Аманда вкратце рассказала Франку о своих приключениях в округе Милтон еще рано утром в пятницу. Он хотел немедленно лететь домой, но она уговорила его закончить свои дела. Пока они ждали багаж, Аманда рассказала отцу все, что случилось в доме в горах.

– Они уже знают, что это рука Кардони? – спросил Франк, поднимая свои чемоданы и направляясь к парковке.

Аманда кивнула.

– Мистер Скофилд позвонил мне на работу. Отпечатки совпали.

– Господи! – расстроился Франк. – Ты, наверное, до смерти перепугалась.

– Если бы я могла плавать так же быстро в бассейне, как я бежала из этого дома, у меня на стене давно бы висела золотая олимпийская медаль.

Франк скупо улыбнулся.

– Что насчет тела? – спросил он.

– Они там все перекопали, но к тому времени, как Скофилд звонил, ничего не нашли.

Некоторое время Франк и Аманда шли молча. Он погрузил свои вещи в багажник, и Аманда завела мотор. По дороге в город Франк рассказал дочери о сборе письменных показаний, а она рассказала, как идут дела в офисе. Когда они проехали полпути, отец дважды спросил Аманду про проект, который он ей поручил, прежде чем она ответила.

– Я чувствую, что тебя еще что-то беспокоит.

– Что?

– Я спрашиваю, у тебя есть еще повод для беспокойства?

– Почему ты так решил? – осторожно спросила Аманда.

– Я твой отец. Я тебя знаю. Расскажи мне, что стряслось?

– Ничего.

– Ты забыла, кого пытаешься обмануть. Самые лучшие вруны в этой стране пытались меня надуть.

Аманда вздохнула:

– Я чувствую себя такой дурой.

– И что тому виной, позвольте спросить?

– Не что, а кто. Этой ночью полицейские отпустили меня около трех часов. Я все еще была в расстроенных чувствах, когда вернулась в Портленд. Мне ужасно не хотелось оставаться одной, и я поехала к дому Тони.

Аманда покраснела. Так неловко было об этом рассказывать. Франк терпеливо ждал, когда она решится продолжить.

– Он был дома не один. Он… с ним была женщина.

Франк почувствовал, как сжалось сердце.

– Это была Джастин Касл. Я… я сбежала, даже не поговорив с ним. Не надо было себя вести так по-детски. Мы ведь просто несколько раз встречались, и никогда… У нас не было интимных отношений. Да ладно, все равно это теперь не имеет значения. Тони только что приняли стажером в больницу в Нью-Йорке, так что его вообще здесь не будет.

– Откуда ты об этом знаешь?

Аманда покраснела еще сильнее.

– Я позвонила ему, чтобы извиниться. – Она вздохнула. – Мне он в самом деле нравится, папа. Боюсь, что я очень разочарована, – сказала она так, что сердце у Франка заныло.

– Возможно, Тони не тот человек, с кем тебе стоит строить серьезные отношения.

Аманда взглянула на Франка, но тут же снова уставилась на дорогу.

– Тебе не нравится Тони?

– Он не сказал тебе, что встречается одновременно с Джастин Касл и с тобой?

– Между нами не было ничего серьезного. Он даже ни разу не попытался приставать ко мне. Если он встречался с Джастин, то это его личное дело. Он меня не вводил в заблуждение. Я… я надеялась без всяких оснований. И вообще, как я уже сказала, все кончено. Тони переезжает в Нью-Йорк.

Первое, что заметил Васкес, когда шериф Миллс ввел его в узкую и длинную комнату для допросов, была рука. С нее сняли отпечатки пальцев, вымыли и поместили в большой сосуд, где она плавала в специальной жидкости, придававшей коже слегка желтоватый оттенок. Сосуд стоял в конце стола перед Фредом Скофилдом. Фред был в рубашке с короткими рукавами, у которой две верхние пуговицы были расстегнуты, а галстук приспущен с мясистой шеи. В комнате было тепло, но Шон Маккарти так и не снял свой пиджак, на нем был шикарный галстук. Справа от Маккарти сидел мужчина по имени Рон Хатчинс из министерства внутренних дел, одетый как похоронных дел мастера. Он носил бородку. Шериф Миллс был в форме.

Скофилд показал на руку:

– Что скажешь по этому поводу, Бобби?

– Жуть кошмарная, – ответил Васкес. – Чья она?

– А ты не догадываешься? – спросил Скофилд.

– Это что, игра отгадай-ка?

– Садись, Бобби, – сказал Маккарти спокойно, без всякой угрозы в голосе.

Васкес уселся на свободный стул. Шериф сел за спиной Хатчинса. Все теперь смотрели на него. Бобби должен был чувствовать себя подавленным, но он не чувствовал вообще ничего.

– Как поживаешь? – спросил Маккарти так, будто в самом деле беспокоился.

– Как любой, чья карьера уничтожена и кого ждет тюрьма и банкротство, – ответил Васкес с усталой улыбкой.

Детектив из убойного отдела тоже улыбнулся:

– Я рад, что ты сохранил чувство юмора.

– Это единственное, что мне удалось сохранить, приятель.