— Слушай, Денис, а пошли к нам в номер, неохота мне тутбольше тусоваться! Надоело!

— А может, искупаемся?

— Давай!

Но они так устали, что лишь немного поплавали, а потомвылезли и уселись в креслах с баночками кока-колы в руках.

— Да, денек! — вздохнул Денис.

— Не говори!

Они замолчали, не в силах даже разговаривать. И вдруграздался крик:

— Даша! Доченька!

К ним вокруг бассейна бежала Александра Павловна.

— Данечка, девочка моя! Это правда? Мне сейчас сказалпортье. Здравствуй, Денис! Это вы вместе, да? Но как, каким образом?

Мама обнимала и целовала Дашу, с ее накрашенных ресницкапали слезы.

— Но как? Как ты могла? Ведь это же опасно! Разве такможно? Подумаешь, какие-то драгоценности дурацкие, к тому же застрахованные!Стоило, ли из-за них рисковать? Обещай мне, что больше никогда, никогда…

— Мама, подожди, — пробормотала Даша и вдругпобелела и, наверное, упала бы, если бы Денис не подхватил ее. Вдвоем сАлександрой Павловной они усадили Дашу в кресло.

— Я сейчас врача приведу! — крикнул Денис и какбыл, в плавках, бросился бежать к портье.

Буквально через несколько минут примчался врач, осмотрелДашу, которая уже пришла в себя, и сказал по-немецки:

— Ничего страшного! Девочка переволновалась (врач,конечно же, был в курсе дела), сейчас мы отведем ее в номер, я сделаю ей укол,и утром она будет в полном порядке.

— Вы уверены, доктор? — дрожащим голосом спросилаАлександра Павловна.

— Абсолютно! А вообще девочке нужно больше заниматьсяспортом.

— Да, да, вы правы! — сокрушенно отозваласьАлександра Павловна. Конечно, Дашка занимается не спортом, а хозяйством, этоее, матери, вина, и вот к чему это привело!

Врач вдвоем с Денисом, который уже успел одеться, отвелиДату в номер, мама уложила ее в постель, врач, господин Лемке, сделал Даше уколи удалился, пожелав ей спокойной ночи. А Денис все топтался у двери.

— Денис, можешь идти, кажется, с Дашкой ничегострашного.

— Тогда спокойной ночи, — вздохнул Денис.

— Пока, Денисик! — слабым голосом проговорилаДата. — Спасибо тебе!

Он ушел. Александра Павловна села на кровать к дочке.

— Данчик, как ты себя чувствуешь?

— Нормально, мамочка, только слабость, а так —нормально.

— Бабушка сейчас возмутилась бы, — улыбнуласьмама, — она всегда сердится из-за этого твоего «нормально».

Бабушка! Дату захлестнула волна стыда. Она ведь даже незнает, что там, у бабушки делается!

— Мам, а давай позвоним бабушке, я соскучилась по ней!

— Давай, только про твои подвиги ничего, говорить небудем, расскажем, когда вернемся, а то ты же знаешь бабушку, она начнеттребовать подробностей, и этот разговор влетит нам в копеечку!

— Хорошо, — улыбнулась Даша. Александра Павловнанабрала номер, а Даша взяла трубку. Но к телефону подошла Виктоша.

— Дарька! Привет! Как ты там?

— Клево!

— Не скучаешь?

— Нет, что ты! Тут такое…

Александра Павловна прижала палец к губам.

— Тошка, а где бабушка?

— Она в театр пошла.

— В театр? С кем?

— С Алексеем Венедиктовичем. Он зашел за ней, принесбукет…

— Гвоздики?

— Нет, нарциссы!

«Моя работа», — подумала Даша.

— Тошка, ты у бабушки ночуешь?

— Я у нее живу, пока вы не вернетесь!

— Молодчина, Тошка. Спасибо тебе! Ладно, я с тобойпрощаюсь, бабуле привет!

— Тете Саше тоже! Пока!

— Тошка, новостей нет? — многозначительным шепотомспросила Даша, так как Александра Павловна вышла из комнаты.

— Есть! Еще какие! Мы теперь знаем, кто кладет камни,то есть теперь уже не камни…

— А что?

— Кольцо с громадным сапфиром!

— И кто это?

— Тети Сонина ученица бывшая… Александра Павловнавернулась.

— Ну ладно, Тошка, пока, мы завтра утромпозвоним! — Даша положила телефонную трубку. — Мам, бабушка пошла втеатр с Алексеем Венедиктовичем!

— Ну и славно! Дашка, а у тебя уже глазки слипаются! Спи!

— А ты?

— А я еще сделаю несколько звонков, а потом тожезавалюсь устала я смертельно!

Укол подействовал, и Даша уснула.

Утром она проснулась от каких-то голосов. Мама громко скем-то разговаривала. Второй голос был мужской. Говорили по-немецки. Потом вдверях появилась сияющая мама.

— Данчик! Проснулась? Ну как ты?

— Нормально!

— Вид у тебя хороший, уже не бледная…

Дашка, вставай, смотри, что тебе прислали!

Даша вскочила с постели и бросилась в другую комнату. Там настоле стоял сногсшибательный букет. Розы, лилии, еще какие-то неведомые цветы,масса зелени, словом — красотища! Рядом с букетом — корзина фруктов, увенчаннаяананасом, и маленькая коробочка, завернутая в серебристую бумагу с фирменнымизначками «Стар». И такой же серебристый конверт.

— Это все мне?

— Тебе, Данчик, тебе!

— Мама, а что в коробочке?

— . Откуда же мне знать? Открой — увидишь.

Даша дрожащими от нетерпения руками сорвала серебристуюбумагу. Под ней обнаружилась белая картонка, а в ней кожаный футляр. Да шараскрыла его и ахнула. Внутри на черном бархате лежали сережки — нанеобыкновенно изящной золотой подвеске розовая жемчужина.

— Боже, какая прелесть! — воскликнула АлександраПавловна.

— Ой, мам, а у меня уши не проколоты! — чуть неплакала Даша, вертя в руках коробочку.

— Можно, я примерю? — спросила мама и ловко вделасережки в уши. — Изумительно, но мне уже не по возрасту, — с грустьюконстатировала она. — С каким вкусом выбрано, специально для такой юнойдевицы. Наверняка Наталья выбирала. На вот, держи свое сокровище!

— Мама, а уши проколоть — это долго?

— Я думала, ты спросишь больно ли это, —засмеялась мама. — Нет, это недолго и почти не больно, впрочем, сейчаскак-то по-другому это делают, и, кстати, золотые сережки можно сразу надевать.

— Мама, а здесь это можно сделать?