несчастным наёмником в подвале. Когда все, наконец, уляжется и я захочу ребенка от Сережи, то вдруг… мы не сможем его зачать из-за последствий после аборта.

Я не должна так думать, но если рассуждать логически… Лучше бы его убили? Вырезали как какого-то паразита? Как злокачественную опухоль?

– Устала? – Леон дотрагивается до моего подбородка, чуть его сжимает, приподнимая, и вынуждает меня посмотреть ему в лицо.

Я сонно моргаю, отвечая в уме:

«Да, не представляешь, как дико сильно я устала от жизни… Я чувствую себя раздавленным яблоком, по которому день ото дня топчется стадо слонов, втаптывая его остатки в вонючую грязь».

Мужчина кивает, заканчивая наш безрадостный диалог не менее будоражащей фразой:

– Поспи немного. Когда прибудем на место, я познакомлю тебя со своей семьей. И… женой.

* * *

В самолете я выпила чаю, немного расслабилась, когда осознала, что никакой операции не будет. Но очень скоро меня ожидает ещё одно испытание – знакомство с семьёй Моретти.

В самолёте Леон сидит рядом со мной, задумчиво смотрит в иллюминатор. Мы молчим. Интересно, о чём он думает. Как обычно, наверно о бизнесе. Почему он передумал? С чего это вдруг? Он ведь так сильно жаждал избавиться от проблемы. А там, в больнице, рвал и метал как бешеный лев. Есть какой-то секрет? Почему же он передумал? Может… у него ко мне всё-таки появились чувства? Он вспыльчивый мужчина, властный, я это и так прекрасно вижу, может он погорячился, когда узнал о новости? О беременности от его временной игрушки, которую не планировал?

Меня насторожил тот факт, что он чётко сказал, что ему нужен наследник. Именно наследник, а не ребенок от меня. На что я надеюсь? Да и вообще мне не стоит этого делать. Моя задача спасти своих близких и сделать то, что я давно хотела – выйти замуж за Серёжу. Но вот проблема… что я ему скажу? Если он узнает, что я беременна от чудовища и должна родить этого ребенка, чтобы отдать другому. Надеюсь, любимый меня поймёт и простит. Ради него. Ради его спасения я легла под проклятого головореза! Боже, за что мне эти муки? Что меня ждёт дальше?

Плотнее завернувшись в пиджак Леона, я закрываю глаза, откидываюсь в мягком кресле и засыпаю. А просыпаюсь уже когда слышу голос пилота, который объявляет о посадке. Самолёт плавно пикирует вниз, земля всё ближе и ближе, меня начинает укачивать. Тошнит. Еще вчера я радовалась, что меня не терзает токсикоз, в меру точнее, но вот с сегодняшнего дня моё состояние, похоже, начинает меняться.

Я ворочаюсь в кресле, Леон отрывается от окна, переводит взгляд на меня. Его лицо спокойное, холодное, без каких-либо эмоций. Он просто холоден и сосредоточен, впрочем, как и всегда.

– Что такое? – хмурится, спрашивая.

– Мне не очень хорошо. Тошнит, – стараюсь дышать глубже, чаще.

– Ты делала УЗИ? Сдавала анализы? Какой у тебя срок?

– Делала, срок небольшой, всего четыре или пять недель. Точнее, мне делали УЗИ, когда я была без сознания.

– Это как?

– Я перенервничала из-за сестры и упала в обморок. Меня осмотрели.

– Ты нормальная? И почему я узнаю об этом только сейчас? – Леон почти кричит, сверкая своими чёрными углями.

– Потому что ты выставил меня за дверь, когда я пришла сказать тебе об этом! – зло рычу я, чувствую уверенность.

– Мы немедленно едем в клинику! Я хочу убедиться, что с ребёнком всё хорошо! – и спустя несколько мгновений нехотя заявляет. – Я перестарался, это моя вина.

Вот как! Бездушный кусок стали, он практически извинился? Хотя бы попытался, или мне показалось?

Он вытаскивает из кармана мобильный телефон, клацает на экране чей-то номер, ждёт ответа, после бросает несколько чётких фраз на итальянском. Я ни черта не понимаю.

Отключается. Смотрит на меня, чуть хмуря лоб:

– Сначала мы едем в больницу, потом ко мне в родовое имение. Хочу убедиться, что с ребенком всё хорошо.

Двигатели ревут, шасси касаются земли, меня чуть вдавливает затылком в спинку кресла от резкого торможения, так, что закладывает уши. Полминуты – полная остановка. Полёт завершён.

– Послушай, меня, Клубника, внимательно послушай! – Леон хватает меня за запястье, крепко его сжимает, даже немного больно. Смотрит, как режет ножами по лицу. Мне от этого взгляда страшно, безумно! Когда он уже прекратит меня пугать? Никогда. Кто он? Кто ОН? Верхушка бандитского мира. – Не вздумай со мной играть. Поняла? – пальцы, как когти зверя врезаются в нежную кожу запястья, будто её распарывают. – Делаешь так, как я велю! И будь со мной откровенна. Я ведь не пощажу, клянусь всем своим состоянием! Задавлю. Голыми руками хребет переломаю, если узнаю, что ты врёшь, что носишь в себе не моего ребёнка! Так что скажи правду, прямо сейчас. Ты же знаешь, что отцовство установить в наше время не проблема. Я знаю, в какой больнице лежит сестра… Если ты опять попытаешься схватить меня за яйца… в этот раз я не пощажу никого. Ни тебя, ни ребёнка, если он окажется не моим, ни твою любимую сестричку.

– Нет, Леон! Нет! – я сама накрываю его руку своей, дёргаюсь, ногтями впиваюсь в его шелковистую на ощупь смуглую кожу. – Я же правду говорю, – по щеке плавно катится слеза.

Боюсь. Я ужасно боюсь нелюдя! Моретти нервничает. Так сильно, что дрожит. Видимо, ему очень нужен наследник. Поразительно, как быстро меняется настроение у бандита. Как настроение, так и мнение. Ведь днем ранее он готов был лично вырезать из меня проблему, но сейчас… что-то изменилось. Пока неясно, что именно, почему он передумал?

Я глотаю обиду и несколько раз моргаю, избавляясь от влаги на ресницах:

– Я не вру. Я беременна от тебя, Леон. Как только мы с тобой… стали встречаться, я вычеркнула из своей жизни других мужчин. Как ты и просил. Можешь сам прикинуть, посчитать. Я забеременела тогда, когда ты увез меня в резиденцию. Твои люди не отходили от меня ни на шаг. С кем мне там тебе изменять? Я не сумасшедшая. Уж мне то хватает секса и такого голодного зверя, как ты.

То ли я пытаюсь оправдаться, то ли делаю бандиту комплимент, чтобы восхвалить его эго, не пойму. Или сама не знаю, что лопочу, в порывах защитить себя и сестру. Я просто растеряна, сбита с толку, ошарашена теми событиями в моей жизни, которые свалились мне на голову будто пылающий метеорит.

– Я тебя просто предупредил, чтобы без фокусов.

Он отпускает мою руку, которая ужасно затекла, расстегивает ремень безопасности, берёт меня под локоть, подталкивает