За ними полукругом выстроилась вся прислуга дома.

Мне становится немного жутко. Но Леон подмигивает мне. Сейчас он сыт и урчит, как наевшийся до отвала хищник! Он вылезает из салона первым и подаёт мне руку, оставляя мои трусики валяться разорванными на полу машины. Я встаю. Жаркое солнце слепит меня. Между бёдер тягуче сползают капли спермы и моей смазки.

Я делаю шаг в сторону дома и ойкаю.

– В чём дело, Клубничка?

Леон выглядит невозмутимым. Но в его тёмных глазах пляшут весёлые и похотливые черти.

– Как мне ходить с этой штучкой в попе? – шепчу я.

– Так, будто готова к тому, что в любой момент на её месте может оказаться мой член, – заявляет Леон и утягивает меня к дому. – Пойдём. Я познакомлю тебя с семьёй.

Глава 15

– Лина…

Голос Леона полон нетерпения. Он утягивает меня за собой. Особняк мафиози всё ближе и ближе. Как и те, кто стоят на крыльце.

– Кто это, Леон?

– Мой дед. Синьор Алонзо Моретти. Брюнетка рядом с ним – моя законная супруга, Фелиция, – скучающим тоном произносит Леон. – Остальные – прислуга.

Жена?! Жена… Да, я видела её. И много думала о том, как буду жить в Италии с Леоном. Но ни в одной из версий я и представить не могла, что буду жить в одном доме с его законной супругой. Как он меня представит? Какую роль я займу в доме Леона? Мороз проносится по коже. И я уже не чувствую себя такой же беззаботной и счастливой, как пару минут назад.

– Как ты меня представишь?

– Как ту, что выносит и родит моего ребёнка. Ты ни в чём не будешь нуждаться в моём доме. Жизнь и спокойствие тебя и малыша – главнее всего, – решительно заявляет мафиози.

Я цепляюсь за его локоть ещё крепче. И уже понимаю, каким недовольным огнём загораются тёмные глаза Фелиции. Её взгляд, словно приклеился в то место, где соприкасается моя рука и рука Леона. Я даже не представляю, какие чувства она испытывает. Как бы я сама отреагировала, если бы мой законный муж привёл в дом чужую женщину… Не просто женщину, а любовницу!

Ох, мне даже думать об этом трудно. Я не могу представить эмоции Фелиции, но хорошо понимаю то, что чувствую я сама. Я поневоле сравниваю себя и её, глупо начинаю ревновать и готовиться если не к войне, то к обороне.

– Синьор, синьорита… – приветствует деда и жену Леон. Потом он представляет меня на итальянском своей семье и прислуге. Моё имя звучит иначе, когда Леон говорит его на итальянский манер. Потом он обращается к жене на русском языке, чтобы и я понимала, о чём идёт речь.

– Фели, это Алина.

Фелиция поджимает пухлые губы и не размыкает их.

– Поздоровайся с Алиной.

Голос Леона становится ледяным и опасным. У меня даже волоски на коже приподнимаются от волнения.

– Мне говорить? Что говорить? – спрашивает Фелиция и смотрит только на лицо Леона, игнорируя меня.

– Алина беременна от меня. Она выносит малыша и родит его. Моего ребёнка. Ты примешь его как родного. Более того, о здоровье Алины ты будешь беспокоиться так, словно она – это ты сама. Ясно?

Фелиция наконец переводит взгляд на меня. В глазах полыхает негодование и желание отгрызть мне голову. Она мечтает вцепиться ногтями в моё лицо. Мне становится страшно оставаться с ней наедине. Я начинаю беспокоиться, как бы это стерва не навредила моей беременности из-за зависти. Ох, Леон! О чём ты только думаешь, сталкивая на одной территории жену и любовницу?

Я была бы рада, если бы Леон снял квартиру и поселил меня там, приезжал и проверял моё состояние, занимался сексом… Всё, что угодно, лишь бы подальше отсюда.

Внезапно слышится скрипучий, но сильный голос синьора Алонзо. Он лишает Фелицию возможности ответить и что-то говорит Леону.

– Дед интересуется о твоём самочувствии. Он очень ждёт правнука, – поясняет Леон.

– Добро пожаловать в дом Моретти, А-ли-на, – по слогам произносит Фелиция и первой заходит в дом, демонстрируя мне идеально ровную линию спины.

Её бёдра покачиваются и выкручивают восьмёрки. Она переставляет ноги, как фотомодель, громко стуча каблуками по дорогому паркету. Всем своим видом показывает, что она – хозяйка дома.

– Леон… – зову я мужчину, и крепче сжимаю пальцы на локте. – Я не знаю итальянского.

– У тебя будет время изучить его, Лина. К прислуге можешь обращаться по-английски. Насколько мне известно из твоего резюме, ты бегло говоришь на английском? Или соврала?!

Хищные интонации в голосе Леона звучат зловеще. Я едва не заикаюсь, но заставляю себя сказать:

– Нет, я не соврала. Я говорю по-английски, училась на курсах. Но не в совершенстве.

– Знаешь как спросить, что где находится и попросить принести что-то?

Я согласно киваю.

– Этого достаточно, – белозубо усмехается мафиози. – К тому же ты будешь учиться…

– Что?

Леон с лёгким раздражением смотрит на меня, как будто я сморозила несусветную глупость.

– Да, Лина. Ты будешь учить языки…

Он придерживает меня за локоть возле лестницы и понижает голос до горячего шёпота:

– Ты хорошо владеешь языком тела. Но я хочу, чтобы ты выучила и мой родной язык. Научу тебя грязным словечками… – ухмыляется многообещающе. – Тебе пойдёт на пользу. Потом ещё спасибо скажешь. Когда вернёшься в Россию…

Когда вернусь в Россию…

Леон сразу же обозначает условия. И я… боже, конечно, я хочу вернуться домой. Как можно скорее. К сестрёнке. Ко всему привычному. Только в сердце внезапно словно булавка вонзается при мысли о том, что Леона в моей последующий жизни точно не будет.

На самом деле я думаю, что Леон остынет ко мне гораздо раньше, чем я успею родить. На пятом месяце беременности у меня начнёт расти живот, он будет становиться всё больше и больше… Я уже не смогу заниматься жёстким сексом, таким, как любит Леон. Он не умеет быть нежным, и почему-то я уверена, что лёгкий секс, лёжа на боку, или в любой другой безопасной позе не будет для него интересен. К тому же я буду толстой и не смогу прельщать его прелестями фигуры…

Мне становится грустно от такой перспективы. К тому же похитители Серёжи с их гнусными условиями никуда не делись. Они просто затаились на время, чтобы не вызывать лишних подозрений. Да и таинственные поставки бывают не так уж часто. Не пирожками же с картошкой торгует Леон, а чем-то посерьёзнее и опаснее. Здесь нужно быть осторожным, занимаясь тёмными